Роза прощальных ветров - Татьяна Тронина

(Из фармакологического справочника.)

* * *

Слегка кружилась голова, но в общем чувствовала она себя неплохо.

Сидела на траве возле забора и смотрела, как догорает дом.

Скоро пожар совсем потушили, от обугленных стен поднимался лишь голубоватый дымок.

Один из пожарных уже попытался заглянуть внутрь, но старуха Вершинина заголосила, коршуном встала между ним и закопченным дверным проемом:

– Не пущу! Там золото... Разворуют все! Золото там...

С трудом от нее добились – золото у Анны Леонардовны, оказывается, было зашито в занавески. Кое-как успокоили ее, потом пожарный сходил в дом, принес и положил перед ней мокрые, рваные, почерневшие шторы – вернее, то, что осталось от них.

Анна Леонардовна ощупала то место, где когда-то был низ ее занавесок, ахнула счастливо:

– Есть... вот оно!

Ветхая ткань развалилась в руках – и остались лежать у нее на ладонях несколько спекшихся, слипшихся от жара золотых маленьких слитков – то, что было когда-то колечками, сережками, цепочками...

– Хоть что-то осталось, – удовлетворенно пробубнила Вершинина, ссыпала свое богатство в карман халата, ревниво огляделась. Потом словно опомнилась: – Киса! Киса, ты где?!

Киса раздраженно тявкнула из-под забора.

Юру Аникеева врачи увезли, обещая, что с ним будет все в порядке.

К Розе снова подошла Варвара в песцовой шубе до пят, села рядом.

– Надо было с Юркой ехать... – подавленно произнесла она. – Но как же я Анжелку одну оставлю? И добра вон сколько нашего повсюду валяется... Охранять надо.

– Юрка – герой.

– Да ну прям... – с тоской произнесла Варвара и вдруг заплакала.

– Варь, не надо. Все живы... – устало сказала Роза, откинувшись назад и закрыв глаза. Утреннее солнце, уже по-летнему жаркое, светило ей в лицо.

Прибыл чиновник из местной администрации, предложил погорельцам временно разместиться в здании местной гостиницы, обещал, что в ближайшее время будет решаться вопрос о новом жилье.

– Буквально через две, три, максимум – четыре недели, граждане, вы сможете въехать в новые квартиры...

– Смотри, сейчас ведь не старые времена, сейчас мы все умные – по судам вас затаскаем, если обманете! – грозно закричала Анна Леонардовна, прижимая к груди Кису.

– Роза, ты какая-то странная, – вдруг сказала Варвара. – Дом же сгорел! Нашдом! Как дальше-то жить?

– Ты же сама сто раз говорила о том, что этот дом давно пора снести, – ответила Роза. – Помнишь?

– Ну да... А все равно жалко. Посмотри – твой идет! – оглянувшись, произнесла Варвара.

Сердце у Розы дрогнуло. Твой... Своим она считала только Костю Неволина. Она обернулась и увидела его, выходящего из машины. Взгляд у него был изумленным, испуганным. Широко открытыми глазами Неволин смотрел на дымящиеся развалины...

– Костя! – Роза бросилась ему навстречу, обняла.

– Роза, что тут случилось? – ошеломленно спросил он.

– Пожар был.

– А ты как? – Он взял ее лицо в ладони, тревожно заглянул в глаза. – Чумазая какая... Роза, ни на минуту тебя нельзя оставить!

– Костя, а Николай сказал...

– Да выпустили меня! – с веселой досадой воскликнул он. – Представляешь, появляется под утро мужик – этот, помощник твоего мужа, и делает заявление: дескать, господин Тарасов оговорил господина Неволина, меня то есть, а на самом деле все было не так и главную опасность представляет совершенно взбесившийся господин Тарасов, который едва не убил его самого, и прочая, и прочая...

– И тебя выпустили?

– Попробовали бы меня не выпустить! – засмеялся он. – Слушай, а отчего пожар-то случился? Из-за старой проводки?

– Нет, – подошла к ним хмурая Варвара. – Говорят, поджог был... – Она кивнула в сторону ползающих по руинам пожарных. – С той стороны, где овраг. И канистру там нашли из-под бензина...

Роза переглянулась с Неволиным.

– Поехали ко мне, – сказал он ей. – Чего тут-то сидеть...

* * *

«На глобусе линию Розы называли также меридианом, или долготой, – то была воображаемая линия, проведенная от Северного полюса к Южному. И этих линий Розы было бесчисленное множество, поскольку от любой точки на глобусе можно было провести линию долготы, связывающую Северный и Южный полюса. Древние навигаторы спорили лишь об одном: какую из этих линий можно называть линией Розы, иначе говоря, нулевой долготой, с тем чтобы затем отсчитывать от нее другие долготы.

Теперь нулевой меридиан находится в Лондоне, в Гринвиче.

Но он был там не всегда.

Задолго до принятия нулевого меридиана в Гринвиче нулевая долгота проходила через Париж, точно через помещение церкви Сен-Сюльпис. И медная полоска, вмонтированная в пол, служила тому свидетельством, напоминала о том, что именно здесь пролегал некогда главный земной меридиан. И хотя в 1888 году Гринвич отобрал у Парижа эту честь, изначальная, самая первая линия Розы сохранилась по сей день».

(Дэн Браун. «Код да Винчи».)

* * *

– Ты женишься? Поздравляю! – озабоченно воскликнула Кира. – И ребенок еще будет? Ох, Костя, а мне что делать...

– Что? – непонимающе сказал Неволин.

– Я с Ваней едва справляюсь! – с досадой произнесла бывшая жена. – Ты не представляешь – я как белка в колесе с утра до вечера...

– Кира, но я никогда не отказывался помогать вам! – воскликнул Неволин.

– Ты не понимаешь... С ним совершенно невозможно стало общаться! Дерзит, ссорится со всеми... Ужасный характер! Я устала. Думала – пусть Ваня хоть какое-то время поживет с отцом – с тобой то есть. А ты... – Кира безнадежно махнула рукой.

– Я поговорю с ним, – сурово произнес Неволин.

– Бесполезно. Он... Я даже не знаю, почему он такой злой! – Кира сняла с носа неземной красоты очки и принялась протирать их краем рубашки.

– Я не могу взять Ваньку к себе, – сказал Неволин. – По крайней мере, сейчас. Ты не представляешь, как в последнее время Розе было тяжело...

Кира устало вздохнула:

– Неволин, ты никогда не понимал моих проблем.

– А ты, Кира, кроме своих проблем ничего и знать не хочешь!..

Эпилог

...Июньское яркое солнце светило в окна, мешало.

Иван с досадой вздохнул, отбросил учебник и, щурясь, задернул штору – звонко щелкнули деревянные кольца, на которых она была подвешена.

Это было роковой ошибкой. В соседней комнате раздался какой-то звук. «Ну вот... – обмер Иван. – Может, послышалось?»

Но ему не послышалось – звук повторился снова. Нечто среднее между зевком и началом протяжной песни.

Ничего не оставалось, как идти смотреть, что там.

...Она не спала и глядела спокойными веселыми глазами, подложив под щеку сложенные ладошки. О, этот обманчиво-примерный вид!