Работа для героев - Михаил Калинин

– Какая тайна?

– О которой я не сказала бы тебе, даже если бы знала, дружок. Из-за этой тайны и началась последняя война. Прочие народы убоялись возросшей мощи Лета и того, что эта мощь обернется против них. Именно на волне этого страха и было уничтожено Древо и все его защитники. А подвиг Риана в том, что он не предал. Ему была дарована Долина Ветра, хорошая плодородная земля, на которой он мог властвовать и процветать. Нужно было лишь открыть границы и пропустить вражеские войска. Но он не сделал этого.

– И погубил свой народ, – глухо отозвался Кай. – И не спас своих союзников. Но был верен своему долгу и своим… нанимателям-эльфам.

– Когда ты говоришь это так, звучит очень обидно, – дернула плечом Майриэль.

– Но это правда. Рука дружбы летних – это договор работодателя и наемника.

– Поначалу да. Но он стал намного большим потом. Ведь выбор атранийцы сделали добровольно. Никто бы не упрекнул их, останься они в стороне. Мертвые не умеют упрекать, не правда ли?

– Правда, – сказал Кай и замолчал.

Без активности оппонента Майриэль также потеряла интерес к начавшейся было перепалке.

– Но нас учили, что летние эльфы создавали государство чистых чар, которое могло представлять опасность для всех. И потому началась последняя война. Значит, их тайна, видимо, связана с этим, – принялся рассуждать Джошуа.

– Это все глупые глупости, – отмахнулась Майриэль. – Глупые глупости и идиотская ерунда. Вся та чушь, которой забивали ваши пустые головы мэтры в Цитадели, называется не историей, а политикой, а от этой гадости даже веснянка может дать по зубам. Легко и с радостью, так что лучше помолчи. Я сказала тебе, что было на самом деле, а уж эльфийка должна разбираться в таких делах лучше, как ты считаешь?

– Если только она в них участвовала, а ты участвовала?

– Я еще тогда не родилась.

– Вот то-то и оно, как и я. Так что тут мы равны.

– Но мне-то рассказывали очевидцы, а тебе старый гриб за кафедрой!

– Мэтр Кааш, преподававший у нас историю, тоже был очевидцем!

– Паки думает, они зашли в тупик, – сказал Паки. – Сейчас снова полетят сапоги и зуботычины. Наверное, надо послушать Рамила.

– Пожалуй, это единственный способ сохранить мир, – согласился Кай. – Все на взводе и готовы вцепиться даже друг в друга, лишь бы не бездействовать.

– Говори за себя, – заявила Майриэль.

– Я за себя и говорю. Я устал, не в духе и меня гложет то, что мы бездействуем. Мы так близко к цели, что, если вы продолжите свои споры, пеняйте на себя.

– Фи, какие мы страшные!

– Давайте все-таки послушаем его мудрость, – примирительно вмешался Джошуа, которого пристальный взгляд Кая впечатлил куда больше, чем эльфийку.

– Что ж, – улыбнулся старший чародей. – Раз это лирическое отступление закончилось, я, пожалуй, вернусь к своей истории, которая, что вас, без сомнения, удивит, начисто лишена какой-либо связи с легендарным Рианом, хотя и происходила в те же времена. Итак, как я уже сказал, король Арана Герицвиг Пятый был человеком мудрым, но подверженным тлетворному влиянию суеверий и страхов. Качество это не мешало ему вовремя взимать причитающиеся налоги, вести взвешенную политику по отношению к соседям и поддерживать порядок в государстве. Но порой мешало другое. В год, который я не назову в основном из-за полной его ненадобности, в столице случилось престранное событие. В одну из ночей среди торговой площади выросла башня.

– Дай угадаю! – не удержалась Майриэль. – Она была высотой в полсотни ярдов и с темными окнами?

– Почти. Высотой она была ярдов триста, и окна ее были не то чтобы темны, но и не сказать, что излишне светлы, скорее неясного, колеблющегося на грани серого, цвета. Странным было и ее появление. Мало того, что она не выросла из-под земли, как, скажем, гриб, не разорвала кладку городской мостовой, стремясь к небу. Нет, она словно возникла из ничего и так, будто была здесь всегда.

– Ух, и натерпелся же страху Дрожащий Король!

– Тогда его еще не звали так, хотя, если бы его реакция стала известна подданным, а не только узкому кругу приближенных, то, возможно, это обидное прозвище уже тогда намертво срослось бы с его именем.

– Что же могло так напугать правителя страны, славящейся лучшими чародеями в Ойкумене? – спросил Джошуа.

– В основном бессилие этих чародеев решить возникшую ниоткуда проблему. Дело в том, что башня оказалась невосприимчива к воздействиям чар и наговоров. Ее нельзя было не то что уничтожить, разметав по кирпичику заклинаниями Круга Силы или Ромба Превосходства, но даже элементарно просканировать на предмет происхождения и природы. Лучшие умы Арана бились над этой проблемой и не находили ответа. Положение ухудшалось еще и тем, что призвать коллег из других стран было практически невозможно. Виной тому послужили не искривления в порталах или раскисшие от осенних дождей дороги, а банальная гордость. Всегда считалось, что аранская школа традиционно сильна и независима, и веками предшественники тогдашних чародеев доказывали этот тезис. Потеря престижа в глазах волшебников была несопоставима с поставленной проблемой.

– Вот, – снова встряла лучница. – Я всегда говорила, что чаровники – спесивые и себялюбивые лицемеры!

– А как же Рамил? – полюбопытствовал Паки.

– Исключения лишь подтверждают правило!

– Тем временем, – продолжил мэтр Гаренцворт, игнорируя обоих, – напряжение в городе стало нарастать. Башня, конечно, пугала. Но то, что король закрыл из-за нее торговую площадь, которая вмещала достаточное количество купцов и товаров, важных для функционирования живущего за счет провинций города, пугало больше. Вся торговля ушла за городские стены, где было трудно контролировать соблюдение соответствующих норм качества, процветала коррупция и прочее.

– То есть ничего не изменилось, но все были недовольны? – спросила Майриэль.

– Аранские граждане вообще весьма консервативны. Возмущение нарастало, надо было срочно что-то решать.

– Столь богатая и могущественная держава страдает из-за элементарной неспособности правителей организовать все по уму, – заметил Кай. – Где-то я это уже встречал. Вспомнить бы.

– Легче вспомнить, где не встречал, – усмехнулась эльфийка.

– Приятно, когда тебя понимают.

– Вы очень неблагодарная аудитория, – недовольно пыхнул трубкой старший чародей. – Мало того что не умеете молчать, так еще и пафос момента и нарастание интриги вы сводите к нулю.

– Прости, Рамил, – повинился Кай. – Мы будем слушать тебя внимательно и с почтением… А если нет, можешь превратить Майри во что-нибудь тихое.

– Эй! Я все слышала, между прочим! И, если вы забыли, попытки превратить меня во что-нибудь всегда кончаются плохо.

– Но мы не оставляем надежды. А теперь будь добра, не мешай Рамилу наращивать интригу и пафос.

– Я не буду, если ты не будешь. А ты ведь не удержишься!

– Поспорим?

– Вот это другой разговор! На сколько?

– Сколько тебе не жалко?

– Я вообще не жадная, когда делятся в мою пользу!

– Ближе к делу, а то пафос растает.

– Так неудобно оставлять тебя без последних штанов…

– Майри…

– Ладно-ладно, обычная ставка – золотой. Ставлю на то, что ты первым встрянешь в рассказ Рамила.

– Обычная так обычная.

– Уговор? – уточнила лучница, скрестив указательные пальцы.

– Само собой.

– Тогда начали. Рамил, прошу.

– Благодарю, что позволили вставить слово, – хмыкнул старший чародей. – Правда, заслушавшись, я уже забыл, на чем остановился.

– Было много-много недовольства и всяческой коррупции, – подсказал Паки.

Все увидели, как сильно хочет лучница прокомментировать данную ремарку, но верная волшебной силе спора, она сдержала порыв.

– Да, точно. Напряженность росла, и ситуация из внушающей опасение постепенно превращалась в попросту смешную. Появилась неизвестная башня посреди одного из величайших королевств, и никто не мог дать ответ на простые вопросы: что она собой представляет и благодаря чьей воле тут появилась? В конце концов страхи и суеверия короля, касающиеся потусторонних и имеющих волшебную природу сил, встретились со страхами и опасениями вполне земными – страхом потери авторитета Арана и, в частности, его владыки. Все это вдохновило властителя принять меры, которые лично я считаю, мягко говоря, неоправданно жесткими. Он поставил Ковену Арана простое условие: каждый день промедления в решении вопроса с башней будет стоить одному из волшебников его места при дворе, посоха и всех регалий.

– Так вы имеете в виду Годы Изгнаний? – уточнил Джошуа. – Когда элита аранской школы была изгнана, а часть ее представителей даже подвергнута казни? Время, когда далекие от политики чародеи-исследователи были втянуты в политические игры аранской знати и проиграли заведомо неравный бой?