Зеркало, или Снова Воланд - Андрей Малыгин

Из услышанного в трубке можно было сделать некоторые предварительные выводы: слова песни для Кудеярова были совсем не знакомы, хотя и угадывался в них явно народный мотив, но они определенно содержали это самое, как его… ну очень прозрачный намек на возможное его психологическое состояние. Но Николай Фадеевич по натуре был довольно-таки крепким орешком, в результате чего и оказался вот в этом самом ответственном кресле, и выбить его из колеи было делом довольно затруднительным. Он вызвал к себе подполковника Лошаденко, подробно рассказал про звонок и дал несколько ценных указаний, что, по его мнению, необходимо сейчас предпринять, после чего снова лично отправился к губернаторскому дому, откуда только что пришло подтверждение от майора Безматерного, что с проклятой буквой надо все начинать сначала.

По прибытии на место Кудеяров тут же устроил маленький «совет в филях» со своими подчиненными. А вдруг кому-то из них нечаянно возьмет да и придет этакая дельная мысль с нестандартным решением. На лицах людей недвусмысленно читалась некая растерянность, которую они, однако, пытались от начальника тщательно скрыть.

Больше всего Николаю Фадеевичу понравилась мысль капитана Ядренова, предложившего выдолбить отбойными молотками весь слой покрытия вместе с буквой размером в квадратный метр, а может быть даже и в целых два, а затем уже заново уложить. Пораскинув мозгами, Николай Фадеевич наложил резолюцию, что и метра вполне достаточно, вспомнив попутно про африканский континент.

Цепкий глаз начальника милиции не мог не заметить, что его подопечные от этой самой чертовой буквы пытались держаться на расстоянии. Ну тут уж можно их и понять. Хотя Кудеяров и пытался выглядеть этаким бодрячком, но у самого на душе было довольно паршиво. Да и вообще от этой всей непонятной возни уже попахивало какой-то фантастикой.

Итак, стратегическое решение было принято. Но тут возникло непредвиденное осложнение: дорожная бригада, экстренно вызванная для выполнения работ, категорически отказалась от воплощения задуманного. Ни бывалый бригадир, ни громкоголосый начальник участка, ни наконец в срочном порядке вызванный строгий начальник дорожно-строительного управления так и не смогли найти достаточно убедительных аргументов. Краснея и бледнея перед высоким начальством и испытывая явные неудобства за подчиненных, они лишь беспомощно разводили руками.

Тогда к ним на помощь поспешили майор Безматерный с капитаном Ядреновым — автором только что утвержденного плана, которые решили пустить в ход все имеющиеся у них в арсенале эрудицию и начитанность. Но их яркие напористые речи беспощадно разбивались о дремучую суеверность забастовщиков, заявлявших, что раз ничего сверхъестественного и мистического здесь не присутствует, то почему же проклятая буква не желает исчезать, а упрямо появляется вновь. Не проявление ли это внеземного разума и не может ли это как-то плохо отразиться на их здоровье и дальнейшей судьбе.

И тут после непродолжительной паузы отеческим тоном вновь заговорил капитан Ядренов, с отличием окончивший в этом году университет марксизма-ленинизма:

— Ну что ж, дорогие товарищи, в жизни нам иногда приходится сталкиваться с некоторыми с точки зрения науки пока что, так сказать, непонятными и необъяснимыми на данном историческом отрезке времени аномальными явлениями. И ничего удивительного здесь нет, природа не сразу доверяет нам свои тайны. Но, будьте уверены, что с помощью марксистско-ленинского философского учения и его главных научных составляющих: исторического и диалектического материализма, открывающих нам глаза на мир неизвестного, я уверен, что в ближайшем… обозримом будущем правильные ответы на природу непознанного будут найдены, как сегодня раскрыты уже и многие другие загадки истории, — и, глубоко вздохнув, многозначительно добавил: — Вполне возможно, что это является… проявлением… пока что неизученных наукой… электрических или магнитных полей… Или сгустков тонких энергий. — Капитан снял фуражку и провел цветастым платком по вспотевшему от напряжения высокому лбу. — А с вашей помощью, товарищи, извлеченный материал с отпечатком загадочной буквы будет переправлен в один из лучших научных центров… нашей академии наук для тщательного, так сказать, его исследования и изучения, — соврал он, не моргнув и глазом, даже неожиданно для себя самого.

После подобной вдохновенной и убедительной речи глава милиции не мог не отметить разумной инициативы и находчивости своего подчиненного и естественным образом возникшее это самое, как его… чувство законной гордости за кадровый офицерский состав своего управления. А через самое непродолжительное время можно было услышать, как перед входом в музей сначала робко, а затем все увереннее и громче запели трели отбойных молотков.

Но согласитесь, куда приятнее предпочесть такой шумной музыке, от которой уже через пять минут начинает раскалываться голова, знакомый голос старенького, пусть даже и порядком расстроенного, фортепьяно. И глубоко наплевать, что это не зрительный зал консерватории имени Петра Ильича Чайковского, миланского Ласкала или там… Венской оперы. Главное здесь, конечно же, сам процесс. Как тут не вспомнить слова Бегемота, брошенные им Жорке Буфетову:

Может быть, вы тоже к музыке пылки?А, по-моему, так это глупости!Лучше дома самому гвоздем по бутылке,Чем куда-то для этого рубль нести…

И нечего тут и предполагать-то. Совершенно ясно, что у каждого в жизни случаются эти самые пылкие мгновения, когда так и подмывает садануть не только гвоздем по бутылке, а, может быть, сразу обеими ладонями по коленкам или даже кулаком по столу. Короче говоря, по тому, что под руку подвернется. А лучше всего, если где-то рядом, под боком от скуки пылится твой старый друг — какой-нибудь музыкальный инструмент. И неважно, что в такие моменты его строй далеко не идеален, и взамен чистого до он звучит на полтона выше или ниже. Еще раз повторяю: главное сам процесс, да погромче, что б залить мощными звуками жаждущую праздника душу. Искупать руки в до боли знакомых клавишах и до мозолей упрямых струнах.

Душа требует звуков, как пищи желудок и отказать ей никак невозможно, когда она готова плакать или смеяться, исторгая в окружающее пространство целую бурю эмоций. Страсти кипят не на шутку, и, глядишь, в тихом и неприметном человечке вдруг неожиданно проснется пылкий маэстро, романтический певец или драматический чтец, а, может быть, даже и виртуоз-танцор. А частенько бывает, что все сразу, одновременно. Талант ведь, как правило, многогранен.

Эх, потешься душа,Погуляй немного,Все спущу до гроша.Не судите строго!..

Глядишь, а разудалая песня уж так и манит резвые ноженьки пуститься в пляс, и на потеху разгоряченной публике выкинуть пару замысловатых коленцев. А то и просто, как раскочегаренный паровоз выпустить пар наружу, показав на зависть окружающим всю мощь природного голоса.

Вот и Пронин Альберт Михайлович был сегодня навеселе. Да и как же не быть, если шефу наилюбимейшему такую высоченную награду пожаловали. И никакие мелкие ссадины, пусть и на видном месте, не омрачат большого душевного праздника. Все равно все до… чьей-нибудь свадьбы да заживет. А к такой высокой награде родины полагается и торжественная музыка. Ну, предположим, какая-нибудь кантата или оратория. А за неимение таковых и свадебный марш Мендельсона сгодится. Благо, что слушателей-то не густо, да и они уж особой придирчивостью не отличаются: сам хозяин квартиры, да непрописаный квартирант — кот Пушок.

Временами на Пронина находила залихватская веселость, казалось бы беспричинно затем перемежаемая горькой тоской. Ни с того, ни с сего на него вдруг накатывались воспоминания о милом и розовом детстве, когда он послушно ходил в музыкальную школу, а добрая мама, громко вздыхая, наивно мечтала вырастить из непоседы-сына великого пианиста или уж, по крайней мере, известного дирижера военного оркестра. Но к ее великому сожалению и разочарованию музыканта из Альбертика не получилось, и через три с половиной года милое маминому сердцу музыкальное образование сначала застопорилось, а потом и вовсе прекратилось.

Вспомнив вначале про новые липовые лапти и выведя в конце музыкальной фразы очень прочувствованную руладу про то, что не надо понапрасну беспокоиться, потому что добрый и отзывчивый тятька все равно не даст ходить в рваной обуви или уж совсем босиком, а непременно новыми лапотками побалует, Пронин вдруг впал в тягучую грусть и вспомнил про замерзающего посреди бескрайней холодной степи бедолагу-ямщика. Старинная песня была настолько хороша, настолько сильно хватала за душу, что Альберт Михайлович, здорово подрасчуствовавшись, непременно решил удвоить число исполнителей и, подойдя к недавно оплеванному им трюмо, вывел хрипловатым баритоном еще куплетик дуэтом совместно с родным отражением. Немногочисленные слушатели в лице кота и населявших его густую шерсть паразитов-насекомых не смогли оценить творческий порыв исполнителя и не проследовали в комнату следом за ним. Понятное дело, что это могло быть расценено не иначе, как личное оскорбление.