Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

— Марин, все нормально.

Понимание медленно-медленно проступало в ее глазах, растворяя на пути исторически устоявшиеся стереотипные барьеры. Вначале исчез страх, потом пришло недоумение. Затем появилась злость, и моя новоиспеченная жена подалась вперед:

— Что происходит, Хуан?!!

Так-так, гневные нотки. Но пока только нотки. Я миролюбиво пожал плечами, разрывая контакт.

— За мной пришли. Нужно ехать. Дела.

— Какие дела? Куда ехать?

— Не знаю. Но думаю, она скажет, — кивнул я на Лока Идальгу.

— Кто эта женщина? Что вообще происходит?

Я вновь потер виски, пытаясь прийти в себя. Голова раскалывалась. Дело в том, что, несмотря на детоксин, вчера мы вновь употребляли. Не много, совсем чуть-чуть, не сравнить с моим предыдущим запоем. Просто, чтоб отпраздновать знаковое событие. Но на старые дрожжи получилось ой-йой-ой. А похмелье — страшная штука, даже такое слабое.

Что происходит? Если честно, я и сам хотел бы это осознать. Не ЗНАТЬ — я знал. Как теоретик, следящий за происходящим со стороны. А ОСОЗНАТЬ, прочувствовать, вжиться. Принять и решить, как быть дальше. Что делать, через день? Через месяц? Через год? И особенно прямо сейчас, ибо с последним были самые большие сложности.

— Она — королевский телохранитель, — наконец, ответил я. — Майор. Позывной «Ласточка». Моя знакомая.

— И по совместительству куратор, — добавила «Ласточка», вроде бы без эмоций, но я слышал в голосе столько яда, что это не могло быть истиной.

— Куратор? — автоматически повторила Марина.

— Куратор, куратор, — кивнула Катюша. — Твой муж не сказал тебе?

— Муж?..

Марине тоже было сложно принять новый статус, как и мне. Слишком мало мы были знакомы, слишком резкие перемены произошли за каких-то несколько часов.

— Конечно, не сказал. — Лока Идальга и усмехнулась. — Хуан, ты в своем уме? Я понимаю, одно дело ездить по ушам простой девочке с района. Но если эта девочка стала твоей женой, твоей семьей, она достойна хотя бы знать, что происходит. Не считаешь?

Я замотал головой, пытаясь избавиться от наваждения. Слишком резкие перемены, слишком мало я все обдумал. И как оказалось, слишком заоблачные строил планы.

— А ей это надо, все знать?

Глаза Катарины блеснули разъяренным блеском.

— Хуан, СЕМЬЯ — это семья! Это понятие свято! Ты можешь трахать кого угодно и сколько угодно, но если связываешься законными узами, должен отдавать отчет, что теперь жизнь пойдет совершенно иначе! Ты ведь и дальше собирался ездить ей по ушам, так?

Отвечать не требовалось.

— Тогда продолжу я, как человек, обязанный исправлять твои ошибки. Особенно сделанные по глупости. — Она повернулась к Марине.

— Он — мой подопечный. В данный момент проходит обучение в корпусе королевских телохранителей, как первый мальчик за всю его историю. Экспериментальный проект. Нет, он не бандит, и эта куртка была нужна для антуража при проведении боевой операции. Да, он, действительно, проходил испытание кровью, совершал первое в жизни убийство по приказу, здесь этот сеньор тебе не врал.

«Банда» же, в которую он входит, это мы. На самом деле это не совсем неправда: если посмотреть под определенным углом, наша структура очень похожа на банду, так что тут он скорее недоговаривал, чем врал. Мы, как и бандиты, не соблюдаем законов, не подчиняемся правоохранительной системе, не чтим исконные ценности людей, вроде права на жизнь, и соблюдаем некоторые кровавые традиции, вроде мщения за своих, как это делают эскадроны.

Так что мы и есть те люди, которые будут отвечать за твою безопасность и безопасность твоей семьи. — Она улыбнулась, глаза ее переместились на меня. — Чико, ничего не хочешь добавить?

Я пришел в себя окончательно, боль отступила. Когда она начала говорить таким поучающим тоном, я расслабился, почувствовал себя в своей тарелке. Лучше уж знакомые нотки, пусть и недовольные. Зато будто дома очутился, в родной каюте!

— У тебя хорошо получается, Катюш. — Я демонстративно потянулся. — Продолжай.

— Нет, видали нахала?! — пробормотала она, сделав вид, что недовольна. — Ни стыда, ни совести! Хорошо, — вновь обернулась к моей… Жене.

— В связи с тем, что корпус — структура засекреченная, и в обществе достаточно одиозная, для членов семей наших… Сотрудников, — косой взгляд на меня, — существует специальная программа защиты. Тебе и твоим близким придется пройти ряд неприятных бюрократических процедур, получений различных допусков, но в обмен мы гарантируем вашу неприкосновенность со стороны различных деструктивных сил.

— Короче, они уже разобрались с твоим Карлосом, — перевел я. — Объяснили ему и его начальству, что к чему. И тот наверняка проникся.

— Да, с ним поговорили, — кивнула Катарина. — Своего бывшего жениха можешь не опасаться. Решение, как дальше будет осуществляться ваша охрана, еще не принято, пока, уж извини, за вами будет наблюдать наша оперативная группа, так что предупреди родных. Поясни, чтобы не боялись и не пытались мешать — это наша работа. — Она улыбнулась, почти искренне. — Что ж, пока всё, с тобой свяжутся. За подробностями и претензиями обращайся к своему мужу.

Она поднялась.

— Хуан, у тебя десять минут, иначе побежишь за машиной пешком, до самого конвертоплана. В качестве утренней разминки.

Затем развернулась и ушла, оставив меня в смятении.

Только теперь моя… Жена обернулась, и, еле сдерживая эмоции, спросила:

— Это правда?

Мне было жаль ее. Я обещал защитить, и я был искренен. Но она ожидала совершенно другой защиты, более привычной и понятной. Например, что вместо одной банды ее будет охранять другая, в которой я, по ее мнению, со временем достигну карьерных высот, а значит, и она изменит свой социальный статус. Теперь же ее картина мира рушилась — она не представляла, как что работает в этой системе, как себя вести и чем чревата такая смена окружающей обстановки.

Ведь корпус — силовая структура, его бойцы носят погоны и имеют звания, а любая силовая структура для привычного ей мира — нечто, лежащее за барьером, «по той стороне жизни». И чтобы понять, как вести себя, ей потребуется время. Много времени. Которого у меня нет.

— Да. — Я виновато опустил глаза и грустно вздохнул. — Прости. Но я должен был вырвать тебя из его лап.

— Должен. Но не ВОТ ТАК же? — ее глаза заслезились. Я чувствовал, она близка к истерике, и самое мудрое, что можно в такой ситуации сделать, это оставить ее в одиночестве.

— Поверь, это лучше, чем гнилой мир криминала.

— Хуан, но это же не…

Я молча встал и пошел в ванную. При всем уважении к Лока Идальге, эта сучка действительно могла заставить бежать следом за машиной — в воспитательных целях.

— Так будет лучше, Марин. Ты поймешь.

* * *

— Ну, и зачем тебе это понадобилось? — ядовито усмехнулась Катарина, когда я сел в машину. В салоне находились все девчонки моего взвода, в полной броне и при оружии. Мне так же любезно протянули собственный скафандр и закрепленное за мной «Жало». Я пожал плечами, скидывая ненавистную куртку.

— Так будет лучше.

— Лучше для кого? Для нее? Ты понимаешь, в какие игры ее впутываешь? И что она будет полностью зависеть от твоего хорошего поведения?

— Ну, ведь именно поэтому ты согласилась на эту авантюру, не так ли? Только потому и отзвонилась, приказав разрешить оформить мне брак, как военнослужащему? Чтобы была эта волшебная веревочка по имени «Марина», дергая за которую, можно было давить на вредного мальчика Ангелито, ведущего себя временами крайне неподобающим образом?

Катарина раскрыла рот, чтобы возразить, но тут же его захлопнула. Я про себя довольно усмехнулся. Что, сеньора, думала, это твоя партия? Ничего подобного!

— Это хомут, Хуан, — все-таки продолжила она нравоучения и покачала головой. — Что и как сделала я — мои сложности. Но о чем думал ты? Это хомут, ярмо! На тебя будут постоянно давить через нее, и ты будешь вынужден реагировать! И хорошо, если это будет Лея. Поверь, кроме нее на планете «давильщиков» хватает.

Лея не сделает тебе ничего, что выйдет за рамки воспитательного процесса. Ты — свой, член клана, в любом случае, что бы ни происходило дальше. А если придется схватиться с Феррейра?

— Давай не будем вдаваться в такие далекие дали? Текучку бы решить! — скривился и кивнул сидящим ближе всех Мие и Пауле. — Девчонки, помогите?

Так, в три руки, мы принялись надевать на меня бронированные детали скафандра, что в условиях низкой и мерно покачивающейся машины одному было делать не очень удобно. На какое-то время в салоне воцарилась тишина.

— Хуан, ты не ответил, — нарушила ее Катарина.

— Не ответил что?

— О чем ты думал? Ты вообще отдавал себе отчет о происходящем?