Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

— Тигренок! — закричала она, чувствуя незримое присутствие сестры только что уехавшей «невесты» за углом. — Тигренок! Быстро сюда!

Та повиновалась, вошла. Увидев кровь, испуганно ойкнула. Но то ли благодаря сестре-медику, то ли неблагополучному району, в котором выросла, то ли природному иммунитету, в обморок не хлопнулась.

— Жгут, быстро! Есть дома жгут?

Кивнула.

— Неси! Бегом! Жгутом перетянещь ему руку выше раны, — обернулась она к Карлосу. — И вызывайте скорую — сами вы ему артерию не залатаете. И чем скорее — тем лучше!

— Сука! — прошептал тот. Кассандра в ответ лишь мило улыбнулась.

— Ты сам виноват. Зачем приказал своему человеку напасть?

— Знайте, мы не ищем ссоры, — продолжила она, назидательно пройдясь по кухне. — Нам наплевать на то, чем вы занимаетесь в жизни, мы не гвардия и не безопасность. Но если попробуете сделать гадости охраняемым нами объектам… — Она картинно скривилась и покачала головой, обращаясь скорее к сидящему на полу раненому, в качестве объекта вброса информации. — Повторюсь, после такого ваша банда будет существовать лишь до следующего утра. К этому времени мы положим всех вас, невзирая на причастность или непричастность к инциденту. Ничего личного, жизнь есть жизнь.

Так что повторюсь, Карлос, подумай, стоит ли начинать войну из-за какой-то шлюхи?

Затем развернулась и под ошарашенное молчание направилась к выходу.

* * *

Январь 2448 г., Венера, Альфа.

Палец нажал на звонок. Лана огляделась — внутри ее колотило. Там, внизу, при девчонке она не могла показать этого, но сейчас эмоции дали волю. Только бы успеть собраться, когда дверь откроется! Только бы успеть собраться!..

Итак, район небогатый. Бывают и хуже, но бывают и лучше. Дом, с поправкой на район, относился к категории «не очень» — были под этим куполом здания и посолиднее. Хотя, победнее были тоже Подъезд узкий, но чистый, стены покрашены в ровный матовый цвет, не разрисованы различными граффити, непристойными словами или пошлыми картинками, как бывает в иных подъездах. И удивительное дело, на площадке между этажами стояли цветы, заботливо ухаживаемые жильцами (ибо в стандартный пакет обслуживания компаний ЖКХ такая услуга не входит). То есть, Хуана нельзя назвать выходцем из откровенных трущоб — жизнь у него все-таки полегче некоторых.

Видимо, благодаря этому у него было время для учебы и саморазвития — девчонки говорили, что мальчик он умный, грамотный, и хоть не пытается показывать, что умнее их, но такое не спрячешь. Но в то же время это должен быть боевитый мальчик — ибо район и дом все же свидетельствуют о низком достатке и социальном статусе, а таким, чтобы пробиться, нужно быть очень настойчивыми.

Дверь открылась, когда она потеряла терпение и хотела нажать на звонок вновь. Смысла в этом в общем-то не много, домовой искин, если хозяева дома, сообщит о ней и с первого раза, но привычка есть привычка. На пороге стояла женщина средних лет, достаточно красивая, следящая за внешностью. Но не на уровне моложавых кукол, все свободное время отдающих косметике, процедурам, массажам и подтяжкам, живущим только ради этого, а на уровне человека, который себя уважает и делает это в первую очередь ради того, чтобы близким людям не было за нее стыдно. Лана так же зауважала эту сеньору, еще не начав с нею говорить.

Взгляд той был спокоен, в глазах плескалась сила — будто перед тобой львица, хищница, защищающая детенышей и знающая, что способна защитить их от любой угрозы. Он напоминал рентгеновский луч, пронзающий все на свете, оценивающий в собеседнике мельчайшие детали. Даже те, на которые в обычной жизни не обращаешь внимания. Сеньора смотрела спокойно, с величием истинной львицы, и ни экзотическая форма Ланы, ни винтовка на плече не производили на нее ровным счетом никакого впечатления.

Наконец, сделав для себя определенные выводы, она распахнула дверь шире и улыбнулась.

— Добрый день. Что-то случилось? Что-то с Хуаном?

— Я могу войти? — Лана почувствовала себя неловко. Поймала себя на мысли, что лучше еще раз поговорить с комиссаром, или с директором галереи, или даже с десятком тысяч комиссаров и директоров вместе взятых, чем разговаривать с нею. Ибо как вести себя с ними она знала. Как общаться с ней — даже не представляла.

— Входи. — Женщина пропустила ее. Лана вошла, и сразу, как положено по инструкции, пошла прямо по коридору, оценивая возможные угрозы в квартире. И вдруг ее настиг голос:

— У нас разуваются.

Девушка недоуменно обернулась. Да, не ожидала такого! Не с первой минуты. Глаза женщины были прищурены, от них отдавало оценивающей неприязнью. И нужно было срочно, очень срочно убедить ее в отсутствии дурных намерений.

Лана отдала себе отчет, что боится ее. Чем-то она напоминала его превосходительство, в общении с ним испытываешь те же чувства. Однако, находить общий язык надо, убеждать в лояльности, в том числе идти на уступки.

— Простите, я на службе. Не возражаете, если я нарушу традиции? — выдавила она, готовясь, если придется, в самом деле разуться.

— Да, конечно, дитя. Ничего, если буду называть тебя так?

Женщина довольно улыбнулась, и Лана почувствовала, как гора сваливается с плеч. Проверка пройдена, ее, ссыкуху, поставили на место, обозначив рамки общения. Ну, слава богу!

— Стефания Шимановская, так? — спросила она. Сеньора кивнула.

— С моим сыном что-то случилось? Опять что-то натворил?

Девушка покачала головой.

— Я не по поводу него. Я… — Она сбилась. Но сеньора вновь улыбнулась, и волнение отпустило. — Вас хочет видеть одна особа.

— Коронованная? — прищурились глаза сеньоры. Лана кивнула.

— Эта особа познакомилась с вашим сыном и…

— Изабелла, да?

Отвечать не требовалось.

— Блондинос, которая хорошо танцует? Все-таки она и есть Изабелла Веласкес!

— Хуан говорил вам?

Сеньора Стефания покачала головой.

— Нет, я сама догадалась. Ну, что это может быть она. Однажды он ушел, не выключив терминал, и ее имя осталось написанным в поисковике.

— Она искала его. — Почувствовав себя неловко, Лана переместила винтовку из-за плеча в руки и принялась теребить пальцем защелку оптического прицела. — Вначале не могла, была на Земле. Слышали, на нее покушались? — Сеньора Стефания кивнула. — А потом у нее не получалось. Она не знала, кто он. Не знала фамилии.

— И ей никто не подсказал?

Лана кисло скривилась.

— Отец наказал ее, таким вот образом. За безрассудное поведение. Лишил поддержки.

Губы сеньоры Стефании растянулись в веселой усмешке.

— Да уж, в фантазии его превосходительству не откажешь! А сегодня, наконец, она его нашла.

— Да. И мне бы хотелось… В общем… — Лана вновь почувствовала себя школьницей, прогулявшей урок и трясущейся под грозным маминым взглядом. — В общем, она не знает, что Хуан у нас, — сформулировала она. — В корпусе.

— Почему?

Хороший вопрос. Лану саму он ставил в тупик. Она задавала его себе всю дорогу от школы, не находя ответа. И сейчас надо было срочно придумать версию, убедив эту женщину помочь ей.

— Наверное, рано. Его для чего-то взяли, к чему-то готовят, а тут она со своей любовью…

Глаза сеньоры Стефании сверкнули; это был злой блеск, огонь неприязни. Она задела какую-то струну, которая отдавалась в душе крайне болезненно.

— А тут она со своей любовью, — повторила хозяйка квартиры вслед за ней. Думала она в этот момент явно не об Изабелле. — И что ты хочешь от меня? Ты же хочешь, верно?

— Верно. — Лана и не пыталась скрывать. — Я хочу, чтоб вы помогли мне. Прикрыли. Это я виновата, что она вышла на него, я помогла ей в поисках. Я сама ничего не знала, получилось случайно. Дело в том, что она знает кто он, но не знает, что он и мальчик, принятый к нам недавно, одно и то же лицо. Понимаете?

— И если узнает, у тебя будут проблемы, — усмехнулась сеньора Стефания. Лана покраснела.

— Это трудно?

Женщина пожала плечами.

— Зачем мне это?

— Я не знаю, для чего его приняли, для чего готовят, — продолжила Лана, понимая, что это похоже на канючиние маленького ребенка, просящего конфетку. — Но офицеры ничего не делают просто так, и если они скрыли его, тщательнейшим образом подметя следы, а она свалится на голову, как крыша купола…

Лицо сеньоры Стефании вновь подернулось рябью неприязни. Затем губы расплылись в недоброй усмешке.

— Не дрейфь, помогу. Но чтобы ты знала, не ради тебя, потому не благодари

— Так точно! Спасибо, сеньора! — вытянулась Лана, про себя облегченно вздыхая.

— Повторюсь, не ради тебя! — повысила голос женщина. — А потому, что Хуан — мой сын. Ты же пообещай, что будешь держать ее как можно дальше от него. Сделаешь все, от тебя зависящее.