Синтез - Токацин

— Резак? Зачем? — нахмурился один из «мирных».

— Колёса электровоза давно не подвергались обточке, — пояснил Гедимин, внимательно следя за лицами людей. Судя по их выражениям, сказанное опять поняли как-то странно.

— Чего?.. Ты там взорвать что-то надумал, а, теск? — «мирный» посмотрел на него исподлобья. — Это опасный инструмент, не для кривых толстых пальцев.

— Бери его и иди со мной, — Гедимин посмотрел ему в глаза и увидел, как человек поёжился. — Внизу авария. Мне нужна помощь.

— Дай ему резак! — рявкнул проснувшийся охранник. — Разведут болтовню на полчаса… Авария? Там медики не нужны?

— Пока нет, — качнул головой Гедимин и едва заметно усмехнулся — он хотел выразить благодарность, но охранник быстро отвёл взгляд. Ремонтники зашевелились; один из них взял со стола резак, обмотанный проводами, и заплечный аккумулятор, и, положив на пол, подтолкнул к Гедимину.

— Держи! — другой человек бросил ремонтнику белый пакет с красным крестом. Предмет на ощупь был мягким, а по весу — лёгким.

— Что это? — спросил Гедимин.

— Медпакет, ясное дело, — ухмыльнулся «мирный». — Бери! Отрежешь палец — пригодится.

…Подобрав кусок руды, Гедимин провёл по нему синевато-белым «жалом» резака. Одной проверки, разрезавшей камень пополам, было бы достаточно, но ремонтника заворожили тонкие срезы, отделяющиеся от обломка один за другим. Слегка оплавленные, они напоминали пластинки стекла. «Интересно,» — Гедимин ссыпал обрезки в карман и опустился на корточки рядом с опрокинутым электровозом. «Так, тут есть мерные деления… и по инструкции это делается таким образом…»

Глаза вскоре пришлось закрыть, ориентироваться на ощупь, по волнам жара и вспышкам за сомкнутыми веками, — слабое затемнение на маске, защищающей лицо, не спасало от резкого света. Хорошо, что работа не затянулась; на десятой минуте Гедимин отключил резак окончательно, с силой провёл ладонью по глазам и досадливо сощурился. «Чем думал?! Так без сетчатки останусь…»

— Ну, что? — машинист заглянул через его плечо и растерянно хмыкнул. — Будет ездить?

— Поднимайте, опробуем, — кивнул Гедимин.

Он подставил плечо — механизм был довольно тяжёл, даже для бригады Eatesqa. Два стальных троса прикрепили к погрузчику, машина медленно поползла от путей, электровоз на мгновение завис над рельсами и с лязгом опустился на них. Гедимин отошёл, чтобы не мешать, — больше его помощь не требовалась. Один из шахтёров пошёл к рубильнику, машинист и его помощник сцепили вагонетки, навальщик, окинув хмурым взглядом россыпи руды, взялся за лопату. Гедимин сел у стены и дождался, когда под потолком зажгутся лампы, а электровоз, испустив гудок, тронется с места.

— Инструмент мартышек? — один из шахтёров кивнул на резак. — Они бы должны отдать тебе всё это добро. Ты с ним хотя бы обращаться умеешь!

— Удобная вещь, — Гедимин осторожно провёл пальцем по рукоятке. — Я бы не отказался.

«Тонкие аккуратные срезы,» — думал он и досадливо щурился, вспоминая свои попытки разрезать металл или фрил электрической дугой. «Да, полезная вещь. Значит, у макак принято отрезать с его помощью пальцы?..»

Вентиляционные туннели после расчистки — уже без участия Гедимина — были укреплены кольцевыми опорами, мощные насосы гнали вверх пыльный воздух; туннель не освещался, и ремонтник, войдя туда, мог положиться только на фонарь, но ему этого света было достаточно. Он разделся до пояса и направил свет на левое плечо. Выжженные символы давно стали из красных бурыми. Гедимин сжал клеймо двумя пальцами, прикидывая глубину шрамов, и взялся за резак.

С первого раза у него не получилось — несколько знаков не попали под «жало», и он провёл по руке снова, углубляя и расширяя надрез. Запах окалины стал сильнее, кровь, не успев потечь, свернулась в разрезанных капиллярах. От клейма осталась только длинная ссадина полусантиметровой глубины. Луч прижёг её, кровотечения не было. Гедимин не чувствовал боли, но знал, что это ненадолго, и следует торопиться.

Он вышел из вентиляционной шахты через пять минут. Бинт надёжно прикрывал рану, сама повязка была почти незаметна под плотным комбинезоном. Поднимая аккумулятор, Гедимин неосторожно потревожил плечо и недовольно сощурился — руку жгло. Корка ожога от движения лопнула, и повязка намокла от сукровицы. К вечеру неприятные ощущения должны были исчезнуть.

Когда в раздевалке охранник, выругавшись, преградил ему путь, Гедимин только удивлённо мигнул — он успел забыть о повязке, но «макака» её увидела.

— Что с рукой?

— Обжёгся, — нехотя ответил ремонтник.

— Иди мыться, — нахмурился человек. — Потом — сразу в медпункт.

— А я скажу медикам, — отошёл от стены второй «броненосец». — Чтобы не упустили. Теска лечиться не загонишь…

В душевой Гедимин снял намокшую повязку и осмотрел руку. Вмятина, оставшаяся от клейма, наполнилась свернувшейся кровью; она уже не стесняла движений, но лишний раз трогать её не хотелось.

— Откуда рана? — спросил человек-медик, заливая плечо анестетиком. На взгляд Гедимина, в медпункте и так было достаточно прохладно, и необходимости в дополнительном охлаждении не было, но медицинские традиции надо было соблюсти.

— Лучевой резак, — ответил он.

— Это что же надо было резать?! Ты его в зубах держал, что ли?

Гедимин ничего не сказал, только сузил глаза. Повязка, наложенная медиками, лежала ровнее и держалась лучше, чем самодельная; больше ему от людей ничего не было нужно.

…Мика Марци неохотно отдала Гедимину аккумулятор — пришлось на время одолжить ей почти всё оборудование, оставив себе только сварочный аппарат, но найти другой источник питания пока не удалось. Втиснувшись в тайник под мусорной горой, Гедимин зажёг фонарь, подозрительно осмотрелся — все вещи лежали там, где он вчера их оставил. Соединив клеммы, он опробовал аппарат на осколках фрила. После лучевого резака грубое самодельное оборудование казалось особенно неудобным, электрод дрожал в руке — человек ничего не заметил бы, но Гедимин видел, что шов получается неровным, и досадливо морщился. «Ладно, проходчик — большой механизм,» — подумал он, выбираясь из тайника. «Один или два микрона ни на что не повлияют.»

Он не был уверен, что рабочая часть, собранная по кускам и многократно проваренная, выдержит столкновение с горными породами, даже с самыми рыхлыми, — и нагревал стыки до оплавления, напыляя самый прочный фрил и покрывая сверху тонкими пластами металла, пока швы не переставали отличаться от нетронутых поверхностей. Он уже опробовал это на пластинах внешней брони — теперь он сам даже на ощупь не мог найти, на каком участке проводил этот опыт. Но от пластин не требовалось врубаться в скалу…

Булыжник ударился о броню проходчика и отскочил с глухим звоном. Электрод в руке Гедимина слегка дрогнул, и дуга разомкнулась. Ремонтник резко развернулся, выпрямляясь во весь рост.

— Heta! — Линкен Лиск, перешагнув через кучу обломков, показал Гедимину пустую ладонь. — Я не хотел кричать. Сверху ходят «козы».

Он сделал несколько шагов вдоль бронированного борта, хотел обойти бронеход по кругу, но обломки плит и неисправной техники были навалены там повсюду и не выглядели устойчивыми. Гедимин долго стаскивал их к проходчику; теперь они надёжно его маскировали, превращая практически целую машину в ещё одну груду металлолома, никому не интересную и не нужную.

— Юпитерианский проходчик, — Линкен хлопнул ладонью по броне. — Хорошая машина. А вот твоя затея никуда не годится.

Гедимин удивлённо мигнул.

— Почему?

— Убьют, — глаза Линкена из бесцветных стали тёмно-серыми. — Тут слишком много «Шерманов». Две-три гранаты под гусеницы, и проходчик встанет. Не знаю, сколько у тебя бойцов, но даже если вы перебьёте макак и возьмёте форт, из Эдмонтона быстро пришлют «Койот» — вы даже сбежать не успеете.

Гедимин мигнул ещё раз.

— Я не собираюсь ничего брать, Линкен. Я восстанавливаю бронеход.

— Да, само собой, — кивнул космолётчик и крепко взял его за левый локоть. — Ты ранен?

— Срезал клеймо, — ответил ремонтник, высвобождая руку. Теперь мигнул Линкен.

— Отрезал с куском мяса? Оно взаправду тебе так мешало?

— Я не раб, — сузил глаза Гедимин. — Ни макакам, ни Саргону, ни Джеймсу. Когда из Ураниум-Сити уйдут все люди, он станет свободным городом. И в нём будут хорошие машины. Я постараюсь, чтобы они уцелели.

— Вот оно как… — Линкен покачал головой. — Я бы пожалел руку. Твою — особенно. Но тебе виднее. А вот с бунтом погоди, сейчас не время.

— Я - самый мирный поселенец, — Гедимин усмехнулся и показал пустые ладони. — Дня через четыре бронеход поедет. Придёшь посмотреть?

16 сентября 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В сорок первой комнате горел свет, но было тихо — приглушённые ритмичные звуки, к которым Гедимин уже успел привыкнуть, умолкли окончательно. Мысли ремонтника были заняты предстоящими испытаниями бронехода, и ему, несмотря на осеннюю прохладу и пронизывающий ветер с озера, было жарко от волнения; но всё-таки он отвлёкся ненадолго от последних приготовлений и заглянул в сорок первую комнату.