Огромный. Злой. Зеленый - Татьяна Новикова

попытки всегда заканчивались ничем.

Я не представляла, что испытывает Дит, но видела всю глубину его боли. Он корил себя за то, что считал брата предателем. Обвинял в том, что ничего не смог сделать (хотя он сделал самое главное: не позволил душе уйти за грань). Его терзали самые недобрые мысли.

— Что будете делать дальше? — я задавала этот вопрос постоянно и задала сейчас.

Даже не для того, чтобы услышать ответ, а чтобы Дитрих вслух подтвердил, что продолжит бороться.

— Злат сказал, что у него есть один человек, который смог бы забраться в голову к Платону.

— Так это же здорово! Почему он раньше про него не вспомнил?

— Там тяжелая история, но он только сейчас начал выходить на её след. Да и то пока без особых успехов…

— Её? Она?

— Это его бывшая жена, — губы Дитриха тронула невеселая улыбка. — Ладно, не будем об этом. Сами разберутся, взрослые люди. Как тут?

И я принялась пересказывать ему все произошедшее со мной за последнюю неделю. Несмотря на то, что практически все то же самое я уже рассказывала по телефону, Дит слушал внимательно, про Виталика, про маму, про то, как продвигается написание магистерской диссертации. Я и сама расспрашивала Дита, но про «Цербер» он говорил неохотно, зато стоило зайти разговору о старинных книгах или картинах, как он моментально преображался.

— Кстати, мама таки собралась выставить на продажу «Мойр». Как я поняла, она хочет попытаться вложить полученные деньги, заняться цветочным бизнесом. Ты ведь поможешь с оценкой? Или лучше сказать ей, чтобы поискала кого-нибудь еще?..

— Я посмотрю, в конце концов, вещь стоящая. Может быть, даже сам ее выкуплю, — он подмигнул, — а потом перепродам одному знакомому коллекционеру, который помешан на древнегреческой теме.

— Коварный, — усмехнулась я, в этот момент в домофон позвонили.

— Наверное, еда приехала, я открою, сиди. — Дит ушел расплатиться с курьером, а я пока залезла в телефон, проверить, нет ли изменения расписания в завтрашних парах.

— Хм, странно… — если верить тому, что писали, пары отменялись. Хотя в чате об этом не было ни слова. И Маринка не звонила.

«Ну Маринка понятно почему не звонила, Лекс в городе, она про все забыла», — мысленно нашла объяснение я.

В любом случае, это хорошая новость. По работе завтра у меня не было срочных дел. По субботам и воскресеньям мы старались не назначать встреч с поставщиками и клиентами. А завтра была как раз суббота.

«Неужели у меня завтра выходной?» — я удивленно всматривалась в экранчик телефона.

— Голодная? — крикнул Дит из кухни. Судя по звукам, он принялся доставать посуду.

— Да, — я радостно вскочила с дивана. — Причем настолько, что, кажется, готова даже сходить на завтрак к твоей маме. Как она?

— Нашла очередную любовь. Кажется, счастлива, — Дит стоял на кухне с полотенцем на плече, такой… домашний и родной. — На всякий случай заставил его подписать договор с «Цербером». Так что мужик теперь у нас на контроле. Будет жить долго, — последнее орк произнес с какой-то мрачной угрозой или вызовом. Словно имел в виду что-то вроде «только пусть попробует сдохнуть раньше времени и расстроить этим мою мать, достану с того света».

— Рада, что хоть у кого-то хорошо, — я не удержалась и снова обняла своего мужчину.

— Хоть у кого-то? Тая? — Дитрих поднял мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — Что-то не так?

— Да нет, ты что. Все хорошо. Просто столько дел последнее время. И с Платоном никаких подвижек…

— Знаешь что? — он вдруг стал предельно серьезным. — Фирма-дела-учеба-моя работа. Идеального момента все равно никогда не будет. Всегда будут какие-то проблемы, какие-то цели, которые нужно будет исполнить.

— Да, но учеба то у меня закончится.

За спиной у него был красиво сервированный стол, когда только и успел?

— А кто мне в прошлые выходные напоминал про обещание отпустить на учебу в любом конце света? Или уже перестала рассматривать программы во Франции?

Я покраснела. Это было что-то больше сродни мечте, чем действительно продуманному плану. Сначала нужно было поставить на ноги фирму. Но, с другой стороны, для учебы там я должна сначала выучить язык, по моим прикидкам, если в следующем году заниматься активно — года для сдачи экзамена на знание языка к поступлению будет достаточно. По крайней мере, я на это надеялась…

— Тая. Жизни плевать на наши планы. Она просто идет своим чередом. Все что мы можем, это не откладывать свои мечты и желания на завтра… Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

И он потянул меня в сторону выхода на балкон, который располагался из кухонного окна.

Приобнял и ткнул куда-то в еще не успевшее потемнеть небо.

Я сначала не поняла, что это такое. А потом увидела самолет. Он летел достаточно низко. Как только выдали разрешение на такие полеты над городом! А из хвоста самолета вырывался разноцветный дым. Когда я поняла, какая именно фраза зажглась на небе, из глаз сами собой хлынули слезы.

«Ты согласишься стать моей женой?»

— Я помню, — начал Дит, — ты против того, чтобы такие вещи спрашивали публично. И я специально даже имя не написал, чтобы, если ты не захочешь, не было лишних вопросов от знакомых, которые это могли бы увидеть…

А я крепко-крепко обняла его за шею, все еще не сводя глаз с висящего в небе послания.

— Я еще планировал встать на одно колено, — смущенно пробормотал мужчина. — У меня кольцо в кармане.

— Но как же… — Я на миг отстранилась. — А Платон? Вы ведь так пока и не нашли способ…

— Мы найдем, — уверенно кивнул он. — Просто мне хочется поставить нас с тобой на первое место. Я… боюсь, что ты однажды перестанешь меня ждать. Или уедешь от меня и больше не вернешься.

Последнюю фразу он произнес тихо, едва слышно. Но я услышала и поняла его. Не стала ругать, обижаться: «Ах, как ты смеешь во мне сомневаться!». Потому что сама боялась того же. Нет, в своих чувствах я не сомневалась. Но после того как угроза Серпа миновала и Дит предложил расторгнуть наш контракт и разорвать свадьбу, я очень боялась. Не ошибка ли это? А вдруг на этом все закончится? Вдруг я больше