Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

существовали.

– Да все это заметили и не знают, что думать. Тетка на закате делает карьеру.

К счастью, приехал лифт, так что Полине не пришлось слушать продолжение. И кто такие «все», ей знать не хотелось. Сегодня на совещании ни один из трех присутствующих мужчин не посмотрел на нее многозначительно или недоброжелательно. Все было как всегда. Но у Полины с этими людьми давно сложились хорошие рабочие отношения. За годы совместной работы они знали друг друга как облупленные. А завистники… их всегда было много. Не привыкать.

3

Ариадна тяжело переживала свою безответную любовь к Марку. Она не анализировала собственные чувства, просто оплакивала очередную и, наверное, ожидаемую неудачу. Ариадна уже практически не верила, что однажды встретит человека, с которым совпадет, и не будет все время вспоминать песню «Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает».

Женя поддерживала, как могла, – звонила, присылала всякие забавные мемы, приезжала. Но таких долгих посиделок, как раньше, уже не было. Оно и понятно. У подруги началась другая жизнь, и в этой жизни теперь существовал молодой человек, про которого Женя много не рассказывала, но он ей нравился. Это было видно.

Ариадна вышла на работу в «Жираф», когда каникулы еще не закончились, потому что рождественские мастер-классы для детей с чаепитием и просмотром мультфильмов были запланированы до Нового года. Ариадна окуналась в привычную обстановку, и это несколько сгладило ее несчастье. Общаясь с детьми, невозможно надолго оставаться пессимистом, невозможно не восхищаться их непосредственностью и радостным взглядом на мир.

Работа отвлекала. Вечерами Ариадна практиковалась с вензелями, хотя их демонстрация хозяйке «Изысканного жирафа» откладывалась. Перед Рождеством Надин вернулась в Москву и сразу слегла с воспалением легких. Ситуация оказалась настолько серьезной, что ее отвезли в больницу, и только во второй половине января, все еще принимая антибиотики и находясь под наблюдением врачей, Надин возобновила бурную деятельность, устраивая дозвоны из больничной палаты.

– Дизайн-проект уже полностью готов, – говорила она Ариадне, – очень хочется приступить к работе, но меня пока не выписывают. В «Жирафе» все нормально?

– Да, все в порядке, – заверяла Ариадна, – сегодня даже группу школьников привели, рассказывали про Серебряный век.

– Это хорошо.

Ариадна была уверена, что про школьников Надин уже знает от управляющей «Жирафа», она никогда ничего не пускала на самотек, просто любила послушать информацию из разных источников.

– Как успехи с вышиванием?

– Я практически готова приступить к изготовлению салфеток, – Ариадна как раз сидела перед швейной машинкой, закончив сегодняшние упражнения с вензелями.

Пора начинать кроить кухонные шторы – поступил новый заказ.

– Только интерьера пока нет. Мы не знаем количество столов, из какой ткани шить и какой цвет нужен, – добавила она.

– Да, дело немного затормозилось, – произнесла Надин. – Знаешь что, приезжай ко мне в пятницу или в субботу в приемные часы с образцами. Фотографии фотографиями, но я хочу увидеть, как это смотрится вживую.

– Да, конечно. Я сделаю несколько вариантов на разных видах материалов и в разных цветах. Но лучше в субботу.

Потому что в пятницу она должна будет встретиться с клиентом по поводу чехлов на стулья.

– Жду в субботу, – голос Надин звучал оптимистично.

Этот разговор Ариадну взбодрил. Надин вообще бодрила всех своей неуемной энергией. Женщина – вечный двигатель. Такая и любого мужчину очарует.

Тяжело вздохнув на этой мысли, Ариадна принялась за кухонные шторы. Желтые в белый горошек.

4

Экзамен подходил к завершению. В этой группе Дан семинары не вел, но профессор хотел, чтобы его аспирант присутствовал и даже задавал дополнительные вопросы.

– Это полезно, – сказал он, – вспомнить экзаменационную пору. У тебя скоро предзащита, потом защита, расслабляться некогда.

Все необходимые правки в свою диссертацию Дан внес, профессор оказался доволен. Дан сидел за столом рядом с Назаром и слушал ответы студентов. Кто-то отвечал бойко, кто-то неуверенно. Кто-то, сразу было видно, – списывал и в вопросе не ориентировался. В общем, опыт действительно интересный. Вопросы Дан задавал, но строго по теме, никого не валил. Слишком хорошо помнил, как сам пару раз оказывался объектом учительского недоброжелательства. Такое тоже встречается.

После экзамена они с профессором остались на некоторое время в опустевшей аудитории – еще раз обсудить работу и степень ее готовности. Потом Дан должен был поехать на работу и успеть к четырехчасовому совещанию.

– Пока вопрос с твоим официальным оппонентом по защите решается, – говорил профессор, рассматривая ведомость, в которую совсем недавно вписывал оценки студентов. – Думаю, до конца сессии ничего не решится, но к двадцать пятому работа должна быть полностью готова, оформлена, распечатана.

– Все будет, Николай Назарович, – заверил профессора Дан и украдкой взглянул на часы.

Пора выдвигаться. Дверь аудитории приоткрылась, и в проеме показалась голова Киры.

– Добрый день, Николай Назарович, я по поводу пересдачи.

– А что с пересдачей? – профессор посмотрел поверх очков на девушку.

– Меня к экзаменам не допустили, потому что я не сдала зачет… – тут она сделала паузу, – Даниилу Андреевичу.

– Вот как?

Профессор посмотрел на Дана. Дан пожал плечами.

– Странно, – проговорил Назар, – не сдать зачет Даниилу Андреевичу надо умудриться, милая леди. Он вот сегодня принимал экзамен, ни одного каверзного вопроса не задал, хотя мог бы.

Кира промолчала. Она бросила быстрый взгляд на Дана, а потом отвела глаза.

– Мне пора, – сказал Дан, поднимаясь. – На работе через час совещание, опаздывать нельзя.

– Да, конечно, иди. Как только что станет известно, я сообщу.

– Спасибо, Николай Назарович. До свидания.

Дан попрощался с профессором, направился к дверям аудитории и услышал за спиной сочный, хорошо поставленный назаровский голос:

– Что же вы стоите, милая леди, проходите. Если уверены, что готовы к пересдаче…

Они почти столкнулись, Дан в последний момент сделал шаг в сторону, потому что Кира шла прямо на него – словно мстила за несданный зачет, который сама же и завалила.

«Для преподавательской работы я не создан», – подумал Дан, покидая аудиторию и закрывая за собой дверь.

Вот Эжени, как ни странно, отлично находила общий язык с ученицами. Часто порывистая и взрывная, на тренировках она была очень терпеливой и внимательной, Дан видел это лично. В один из последних выходных он заехал за ней, чтобы забрать с тренировки, но прибыл очень рано, и Женя провела его внутрь. У Дана выдалась возможность понаблюдать за ее работой. Так он познакомился со строгой, но терпеливой Женей, Женей, слушающей и слышащей, готовой по двадцать раз объяснять одно и то же, а потом продемонстрировать это самой.

– Оказывается, ты можешь быть похожей на учительницу, – сказал он ей, когда после тренировки они шли к парковке.