Вяземская катастрофа 41-го года - Лев Лопуховский

Одновременно с ударом на Вязьму противник ведет наступление из района Юхнов на Гжатск. В районе Гжатска идут бои. Меры по ликвидации наступающих групп противника принимаются <...>.

Прошу отвечать на вопросы:

Нельзя ли дать более точное положение соединений 20 армии. Только сейчас получили радиограмму от Ракутина, в которой он просит прикрыть истребительной авиацией, так как противник безнаказанно бомбит колонны и отходящие части. Из радиограммы можно установить, что в колоннах идут тыловые части и учреждения, головы которых в пунктах расположения второго эшелона Ракутина. Сами же части фиксирует на линии Дорогудь (так в тексте, правильно – Дорогобуж. – Л.Л.). В радиограмме не указано время положения частей и время подписи»[221].

Переговоры закончились в 8.23 9.10.

Немецкая служба подслушивания перехватила радиограмму из штаба Ракутина:

«Командующий авиацией 24-й армией просит штаб ВВС Резервного фронта помощи горючим. Где командующий армией, он не знает. Отправка штаба командующего авиацией без горючего невозможна. Штаб ВВС фронта ответил, что в ближайшую и последующую ночь надо зажигать специальные огни для сбрасывания горючего или отправки самолетов с целью эвакуации».

К 9 октября оба фланга 24-й армии оказались открытыми, а пути отхода перерезаны противником. Командующий армией генерал К.И. Ракутин пропал без вести. Как оказалось впоследствии, он погиб у д. Подмошье (35 км северо-восточнее Ельни).

Положение войск Брянского фронта. 5 октября 1941 г. 18.35 Ставка утвердила доложенный Еременко план действий и предложенный им отвод 50-й армии на вторую полосу обороны к западу от Брянска. Согласно плану 3-я армия отводилась на 35 – 45 км на рубеж р. Десна, 13-я – на 100 – 110 км на фронт Кокоревка (30 км восточнее Трубчевск), Крупец, Дмитриев-Льговский. При этом Ставка указала, что «общей целью действий войск фронта является, во-первых, отрезать прорвавшегося на Орел противника от его базы в районе Глухова и, во-вторых, прочно обеспечить за нами Брянск, Карачев»[222].

Советское командование, несмотря на тяжелое положение войск фронта, никак не могло решиться на оставление хорошо укрепленного с запада района Брянска. Ведь город с запада опоясывали три укрепленных обвода, усиленных заграждениями, в том числе и противотанковыми рвами на основных танкодоступных направлениях. Более того, Ставка по-прежнему рассчитывала (с подачи Еременко) ударом в тыл разгромить прорвавшуюся на Орел группировку противника. Таким образом, было принято паллиативное решение с расчетом, во-первых, удержать брянский промышленный район, во-вторых, изолировать группировку Гудериана, прорвавшуюся к Орлу, попутно удержав важную железнодорожную рокаду Брянск – Харьков.

Но немцы и не планировали прорывать оборону Брянска с запада, предпочтя осуществить двусторонний охват основных сил Брянского фронта с севера и юга. 2-я полевая армия М. Вейхса, используя успех 4-й танковой группы, соединениями 13-го армейского корпуса вышла к Сухиничи. Дивизии ее 43-го корпуса продолжали развивать наступление в направлении Людиново – Жиздра, стремясь охватить правый фланг 50-й армии русских с севера и соединиться с 47-м моторизованным корпусом Гудериана восточнее Брянска. 5 октября враг захватил Жиздру (схема 9).

Район Карачева продолжали удерживать части 108-й танковой дивизии (20 танков) и 194-й стрелковой дивизии, занявшие оборону фронтом на восток. Эту группу войск возглавил заместитель командующего фронтом по тылу генерал-лейтенант М. А. Рейтер. В 15.25 5.10 оттуда доложили, что южнее Карачева идет бой с танками и мотопехотой противника силою до 40 танков и двух полков с мотоциклистами. В 108-й тд осталось 16 танков, 12 орудий, полк мотопехоты.

Однако 18-я танковая дивизия противника не стала ввязываться в затяжные бои и, продолжив наступление на север, к исходу 6 октября установила связь с войсками 2-й армии в районе Жиздры. В этот же день 17-я танковая дивизия 47-го моторизованного корпуса атакой с востока захватила Брянск. Таким образом, войска Брянского фронта, продолжавшие удерживать занимаемые оборонительные рубежи, оказались обойденными с тыла. Противнику удалось перерезать основные коммуникации фронта, ведущие на восток, и тем самым осуществить его оперативное окружение. При этом основные силы 50-й армии Петрова были окружены севернее Брянска, 3-я армия Крейзера и 13-я армия Городнянского – к югу от города, а части опергруппы Ермакова отброшены в направлении Рыльска.

Гальдер:

«6.10. 17-й танковой дивизии удалось ударом с востока захватить Брянск. Хотя связь с войсками 2-й армии, наступающими в этом направлении с запада, пока еще не установлена, можно надеяться, что в результате захвата Брянска в ближайшее время удастся овладеть не только важной для танковой армии Гудериана коммуникацией Рославль – Брянск – Орел, но и расчленить группировку противника, действующую перед 2-й армией и 1-й кавалерийской дивизией (она уже местами начала отход), и тем самым создать возможность ликвидации этой вражеской группировки по частям» [17].

Из 50-й армии, не имея связи со штабом фронта с 14.30 6.10, доложили начальнику Генштаба, что противник в 15.30 6.10 захватил Брянск танковыми частями, подошедшими с востока, что в Людиново танки противника, которые продвигаются в направлении Жиздры. Командующий генерал-майор М.П. Петров запросил «указаний, что делать, удерживать ли занимаемый рубеж». В ответ в 22.20 6.10 Шапошников просит немедленно разыскать Еременко (начальнику Генштаба то и дело приходилось заниматься розыском вдруг пропадавших куда-то командующих фронтами) и немедленно передать ему приказ Ставки ВГК за № 43610. При ненахождении Еременко Петрову приказывалось вступить в командование фронтом и выполнить упомянутый приказ. Через полтора часа вдогонку последовало подтверждение:

«При отсутствии Еременко Вам вступить во временное командование фронтом. Срочно выделить резерв для удара на восток в направлении на Орел. Под хорошим прикрытием организуйте отвод армий фронта на рубеж Орла, Курска. Не допускайте окружения и паники. Директива передается»[223].

Директива гласила:

«1. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает Вам:

а) энергично решить основную задачу фронта – разбив орловскую группировку противника, выйти на фронт Мценск (иск.), ст. Ворошилово, Поныри, Фатеж, Льгов, прикрывая направления на Тамбов и Воронеж (выделено мною. – Л.Л.);

б) принять все меры к сохранению всех стрелковых и кавалерийских дивизий и материальной части, чтобы ни одна дивизия не была окружена или отрезана противником.

<...> 4. Принять все меры к установлению самой надежной радиосвязи с Генштабом и армиями.

5. Получение подтвердить»[224].

А куда же делся командующий Брянским фронтом? Еременко с 5 октября находился в штабе фронта в районе ст. Свень (в 11 км юго-западнее Брянска), откуда, по его словам, в ночь на 6 октября вновь изложил начальнику Генштаба замысел действий на отвод войск фронта на тыловой рубеж в условиях оперативного окружения. Он настаивал на скорейшем решении Ставки. На сей раз Шапошников отнесся более внимательно к его докладу и обещал поставить о нем в известность Верховного Главнокомандующего, решение которого незамедлительно передать Еременко. Но на следующий день, примерно в 14.30 6 октября, штаб фронта подвергся нападению танковой группы противника, наступавшей на Брянск с юга, и, по существу, был выведен из строя. Позднее выяснилось, что это были части 17-й танковой дивизии врага. Начальник штаба и член Военного совета фронта, чудом избежавшие гибели, 7 октября вышли в район Белева, откуда донесли в Ставку ВГК, что командующий Брянским фронтом погиб на командном пункте фронта при нападении танков противника 6 октября около 16 часов. Управление войсками фронта было полностью парализовано, что самым серьезным образом осложнило их положение. С этого момента о судьбе командующего фронтом несколько дней ничего не было известно.

Уничтожение сил русских, изолированных в районах юго-западнее Брянска и Трубчевска, было возложено на 2-ю танковую армию (именно так называлась с 5.10 2-я танковая группа). Но основной ее задачей по-прежнему оставался быстрый прорыв через Тулу к переправам на р. Ока. При этом было необходимо по возможности предотвратить уход отступающей в направлении Карачев, Хвастовичи, Кцынь 50-й армии русских. Гитлеровцы настолько были уверены в скором разгроме войск Брянского фронта, что в ответ на телефонограмму из штаба Гудериана 7 октября из штаба ГА «Центр» в этот же день ответили:

«Окружение противника перед левым флангом 2-й армии не имеет столь решающего значения, как продвижение 2-й танковой армии на северо-восток. Если намеченный удар танковой армии и правым флангом 4-й армии будет успешным, то противник перед фронтом 2-й армии не избежит уничтожения <...>»[225].