Игрушки для императоров: лестница в небо - Сергей Кусков

– Прослушиваешь оперативные линии?

На том конце усмехнулись:

– Естественно. Уж не думала ли ты, дорогая, что я оставлю твои фокусы без присмотра?

– Ни в коем случае! – выдохнула она.

– Ничего не хочешь объяснить?

– Нет. Все идет по плану.

– А судя по вашему разговору, этого не скажешь.

– Планы бывают разные, – усмехнулась Катарина. – И этот работает как часики. Во всяком случае, пока. Пока кроме меня никто в него не вмешивается. Наш мальчик только что загнал себя в ловушку. Это такти ческое отступление, Мишель. Оно необходимо для успеха стратегического. Он будет наш, с потрохами, нужно только немного подождать. Или хочешь отменить операцию?

На том конце раздраженно фыркнули:

– Если бы хотела – отменила бы! Но меня мало устраивает, что ты делаешь все сама, ни в чем не отчитываясь.

– Потерпишь! – повысила голос Катарина. – Я же сказала, не хочу утечки, а кто в нашем гадючнике на кого работает… Ну так что?

Мишель обреченно вздохнула:

– Хорошо, работай. Желаю успехов. Творческих!

Иконка линии показала отбой. Катарина про себя грязно выругалась. Затем вновь включила пятую линию и громко произнесла:

– Тринадцатое звено продолжает операцию. Всем остальным – отбой, сворачиваемся.

Начало

Октябрь 2421, Венера, Санта-Роза, центр особых исследований «Омикрон-4»

– Лея, ты не умеешь расслабляться!

Мягкий убаюкивающий голос нежно шелестел в ухо, влажные и теплые губы скользили по ее шее все ниже и ниже, подбираясь к заветной бретельке на плече, которую она трижды не давала снять.

– С тех пор как мы сюда приехали, ты вкалываешь, как дроид. Прекрати, хватит! Работа закончена, миссия выполнена! Мама в восторге и писает кипятком от счастья! Поехали домой?

Лея с сожалением покачала головой:

– Нет. Я должна встретиться с этим человеком.

– Несмотря на то, что инспекция официально завершена?

Вздох.

– Да. И более того, эта беседа должна остаться в тайне от мамы. Для групп два и три инспекция еще не окончена.

– Он шарлатан, принцесска! – возмутился обнимающий ее человек. – Ты совершаешь ошибку!

– А если нет? – Лея натужно усмехнулась. – Позволь мне самой решать. Если он действительно открыл то, о чем говорит, – произойдет революция в генетике!

– И ты променяешь меня на какую-то революцию?

Она удержала готовые вырваться из захвата обнимающие руки, начавшие было путешествие по ее телу.

– Прекрати!

– Аделия вчера где-то раздобыла косячок. Есть предложение дунуть и лететь на ковер к донье Катарине. А потом провести незабываемый вечер, девчонки уже сняли номер и все-все подготовили.

Под «все-все» понималась дикая пьянка с обязательной поездкой куда-нибудь на подвиги, с танцами на столах голышом, дракой, а затем повальной групповой оргией с некоторыми из привезенных с собой «подвигов». Иначе девчонки отдыхать не умеют. Она обреченно вздохнула, их не переделать.

Одна удерживаемая ею рука воспользовалась заминкой и все-таки вырвалась на свободу, а затем грубо запрокинула ее голову, дернув сзади за волосы.

Лея вскрикнула, но ее рот моментально накрыли губы, что щекотали шею всю дорогу от Мериды до Лос-Сантоса. Истосковавшееся по ласкам тело не нашло в себе сил сопротивляться. Да и вообще, сколько можно-то?

* * *

Весь этот долбаный месяц она пахала в этом долбаном наукограде как проклятая, по двадцать пять часов в сутки. Спала и ела на ходу, закапываясь по уши в бумагах, а заодно закапывая в них прибывших с ней помощников. И так до тех пор, пока перед глазами не начинали танцевать веселые искорки. Но кроме нее, правой руки матери и особы, имеющей допуск к документам особой важности, никто эту работу не сделает, и долбаные миллиарды, выделяемые казной на различные секретные исследования, так и будут оседать где ни попадя, на счетах организующих их менеджеров.

К тому же они еще не приехали.

Лея почувствовала, как из глубины поднимается волна желания. Плавно, неспешно, но неумолимо. Еще пара минут, и она отдастся прямо в машине, прямо перед важной встречей, как последняя шлюха. Но, может, стоит побыть немного последней шлюхой? Минут, скажем, десять-двадцать?

«Нет, не стоит», – одернула она себя. Через силу взяла себя в руки и попробовала сопротивляться. Но это оказалось выше ее сил, куда проще сдвинуть гидравлику шлюзового гермозатвора, чем разжать эти объятия.

– Не надо, Лея! – усмехнулся голос сверху. – У нас еще целая вечность! Твой старик подождет, не облома ется!

– Нет, отпусти! Так нельзя!

Но дыхание над ухом становилось все более и более возбужденным.

– Это же неправильно! – закричала она.

– Что неправильно? Что ее высочество занимается любовью в собственной машине? А для чего тогда их придумали, эти «Либертадоры»? С таким-то салоном? – с показным удивлением воскликнул голос. – Мне всегда казалось, именно для этого.

И для этого тоже. Лея обожала трахаться в больших машинах. Особенно когда вокруг нет назойливой охраны из дворцовых стражей, одни ее собственные, все понимающие девочки.

– Ее высочеству идти на важную встречу, – попыталась увещевать она.

– Незапланированную встречу.

– Но встречу же!

– Все, что не касается работы, – личное. Ее высочество идет на личную встречу в личное время, тогда как свита с нетерпением ждет ее для великих дел, – смеялся голос.

– Веселье потом! – отрезала она. Разговор уже начинал напрягать. – И я еще промолчу о том, где Аделия разжилась травкой в засекреченном, самом охраняемом городе планеты! Хотя мне оч-чень интересно.

Смешок.

– Это же Бестия! Она достанет что хочешь и где хочешь!

С этим Лея тоже не могла не согласиться. Быть Аделией – уже талант.

– Ладно, уговорила. – Голос пакостно замурлыкал. – Но только основное веселье. От нескольких минут ожидания с твоим стариком ничего не случится.

Руки резко дернули, срывая с ее плеч ненавистные бретельки вместе с мясом, превращая в утиль хорошее платье, в котором она смотрелась очень эффектно, после чего рванули вниз то, что от него осталось, и принялись ласкать грудь, жестко, на грани фола, но в то же время нежно. Рот ее, чтобы не кричала, вновь закрыли грубым, примитивным, но невероятно действенным способом.

Лея захлебнулась в поцелуе, жарком, как андалузская ночь. Властные руки ласкали ее, опускаясь все ниже и ниже, меняя тональность с нарочито грубой до нежно ласковой. Она чувствовала шквал накатывающего возбуждения, понимала, что еще чуть-чуть, и сорвется, уже не сможет остановиться, и это бесило. Понятно, ничего страшного нет, подумаешь, секс в машине, но чувствовать себя шлюхой она будет непременно.

Пусть они с девчонками устраивают сумасшедшие оргии, от одних слухов о которых планета сходит с ума, пусть она давно потеряла счет человеческим существам, делившим с ней кровать. Пусть ДБ осоловел, гоняясь и проверяя постфактум спонтанно на одну ночь снятых ею и девчонками мальчиков – непроверенных самцов, которые теоретически могли оказаться кем угодно. Все это в порядке вещей, она человек, представительница самой странной королевской династии за всю историю, и имеет право развлекаться так, как ей вздумается. Но ра бота…

Работа – это святое. Она – инфанта, будущая королева, и этим все сказано. Она не имеет права быть слабой, когда речь заходит о безопасности страны, королевы не должны проявлять слабость. Настоящие королевы. Алисия, ее сестра, на правах младшенькой, может себе позволить пошалить, наплевав на условности и традиции, но она – нет.

– Отпусти! – потребовала она.

В ответ раздалось нечеловеческое рычание.

– Нет! Ты моя, принцесска! Только моя! Я никому тебя не отдам, тем более какому-то ученому!

«Либертадор» начал замедлять ход. Лея понадеялась, что это ей только кажется.

Но нет, не показалось.

– Лея, он на месте. Один. Высылаю группу-три проверить все вокруг, – раздался в берушах вызывающе-насмешливый голосок Сирены.

Mierda, эта стерва наблюдает за ними через систему контроля салона! И с нею все девчонки взвода! Они хоть догадались заблокировать канал для остальных?

– Ее высочество немного занята, – просипел голос над нею. Хватка ослабла, но только на секунду.

– Нет, не сейчас! Пожалуйста, давай потом! – снова попробовала увещевать она.

– Сейчас, принцесска, сейчас!

Лея поняла, что предел адекватности пройден, ее не слышат. Она еще сомневалась какое-то время, не могла решиться, но точку поставила рука, нагло задравшая ей платье, проверяя, все ли под ним в порядке.

Она точно знала, в порядке. В объятой возбужденным сопением машине щелчок «бабочек»[6] раздался как выстрел. Тонкие лезвия вылетели из гнезд, разрезая кожу запястий. Вокруг брызнули капельки крови – это неизбежно, когда активируются вшитые прямо в руку боевые артефакты. Смертоносные артефакты!