Могло бы быть и лучше - Рената Адельшина

напряжение в теле тут же улетучилось. — Я хочу увидеть отца, Ауст. Давай отправимся на Север.

Магистр заметил изменения в настроении Виктории и нежно чмокнул её в лоб.

— Давай. Сразу решу вопросы с Императором. Думаю он будет не в восторге от запрета Центральной коллегии и Совета, но лучше сообщить о таком лично.

Виктория согласно кивнула.

Коллегия дала разрешение использовать свои порталы для путешествия к землям Севера, откуда двое путников направились к столпам. Виктория смотрела на портовый город Вавиель с тоской, ведь вспоминала дни, когда они шли по его улочкам вместе с другими магами, а теперь возвращались без них. Многое было потеряно и многое получено, но ничто не будет забыто.

Аусту было ещё тяжелее, поэтому девушка не заостряла внимание на незначительных деталях, которые бы напоминали о погибших адептах. Ей было достаточно видеть, как магистр мучается от кошмаров, и успокаивать его в особенно тяжелых случаях.

Яред, Халмут и Наяна были для него как дети, жизни которых ценились им даже больше собственной. За долгие годы обучения они стали для Ауста чуть ли не родной кровью, и терять каждого из них было равносильно жесточайшим пыткам.

Виктория осознавала, что когда Ауст подумал, что потерял и её тоже, то мучения были несоизмеримо сильнее.

Они устроили привал в хвойном лесу и к утру уже должны были добраться до столпов. Под боком тлел небольшой костёр, а от холода спасали пледы и тепло собственных тел. Погода у портового города оставалась относительно тёплой, но если бы они прошли пару километров дальше, то могли наткнуться на заснеженные поля.

В ту ночь под звёздным небом, она позволила себе чуть больше обычно, чтобы магистр почувствовал её присутствие. Нежные короткие поцелуи даровали сердцам успокоение. Виктория объясняла магистру, что не собирается никуда уходить, пока продолжала целовать мягкие губы напротив.

Ауст отреагировал не сразу, но стоило ему понять, что Виктория сама сделала шаг навстречу, как притянул девушку ближе, чтобы углубить поцелуй. Влажный язык скользнул внутрь и вызвал у Виктории сначала удивление, а затем трепет и желание продолжить. Она толкнула магистра на спину и забралась сверху, чтобы взять инициативу на себя. Целомудренные поцелуи смешались с глубокими и страстными. Плед был отброшен, и Виктория почувствовала холод воздуха и ледяные пальцы на талии, из-за чего вздрогнула.

— Я могу остановиться… — прохрипел Ауст.

— Да, лучше… — Виктория задышала глубже, стараясь успокоить биение сердца. — …лучше…остановиться…

Она последний раз поцеловала магистра и легла рядом, повернувшись к нему спиной. Натянув плед обратно, почувствовала, как Ауст обнял её сзади и уткнулся носом в макушку. Виктория никак не могла сосредоточиться на сне и постоянно думала о магистре.

Мужчина вызывал в ней то желание, от которого сердце было готово вырваться из груди, а внизу всё было напряжено от предвкушения. Как и сейчас. Но самое ужасное даже не это. Напряжение магистра, в отличие от неё, отчётливо ощущалось сквозь одежду и Виктория недовольно замычала, когда мужчина потерся об неё пахом.

— Мы решили остановиться. — прошептала Виктория, и рука магистра, в эту же секунду, спустилась с талии девушки к животу.

Ауст молчал, а это значило, что в игру вступил Змей.

— Чёрт! — выругалась Виктория и не сдержала, вырвавшегося из горла стона, когда грубая ладонь проскользнула ей между ног, а пальца принялись поглаживать между половых губ.

Она попыталась оттолкнуть Ауста, но безуспешно. Магистр начал ещё старательнее водить пальцами и заодно сам терся о её ягодицы. Виктория хватала ртом воздух и кусала губы, чтобы не стонать в голос, пока её шею кусали и посасывали, оставляя на ней багровые следы.

Желание и наслаждение накатили с новой силой, и девушка мысленно решила послать всё к черту. Она выгнула спину дугой и больше не сдерживала голоса. Огонь, живущий внутри, словно получил команду пылать сильнее, и Виктории стало жарко.

Девушка, дрожа, спустила мешающие штаны вниз к бедрам, а потом полностью сняла их, позволяя возбужденной плоти в брюках магистра соприкасаться с кожей. Мысли в голове смешивались и плыли.

Ауст не останавливался и ласкал Викторию рукой, пока девушка расстегивала рубашку. Плед снова валялся где-то в стороне. Виктория тихо постанывала и при возможности глубоко вздыхала. Ей не хватало воздуха и магистр ещё больше усугублял положение. Будучи не в своём уме, он вёл себя резко и даже моментами грубо, но Виктория уже было всё равно. Ей хотелось разрядки и чтобы магистр не останавливался. Её стоны разносились тихим эхом и, похоже, окончательно вывели Ауста.

Мужчина перевернул Викторию на спину, раздвинул дрожащие ноги, чтобы поудобнее разместиться между ними. Кожа Виктория местами покраснела, а золотистый узор чешуи по всему телу странно мерцал, становясь похожим на частички магмы. Виктория не могла пошевелиться, её рука так и остановилась на последней пуговице рядом с ключицей. Магистр облизнул пересохшие губы и резко дёрнул край рубашки, после чего пуговица просто-напросто оторвалась.

Теперь он принялся кусать и посасывать кожу на груди Виктории, уделяя особое внимание набухшим розовым соскам. Грудь девушки была довольно небольшой, но аккуратной. От каждого укуса Виктория вскрикивала и молила перестать, а когда холодные пальцы отодвинули одну ногу в сторону и огладили внутреннюю часть бедра, до неё дошло, что будет дальше.

Она выгнулась снова, чувствуя как холодные пальцы проникают в самое нутро. Внутри начало покалывать от использования магии и Виктория недовольно зашипела, но магистр не остановил пытку. Это были очень двойственные ощущения, частично состоящие из боли. Но вместо отторжения она лишь усиливала желание. Внутри уже было три пальца и мышцы сжимались, когда пальцы проникали внутрь, а затем полностью покидали дрожащее тело.

Виктория уже не могла терпеть и заставила магистра оторваться от груди и посмотреть на неё. Глаза Ауста покраснели и сияли так-же, как и тогда в Фарзутене. Только сейчас он точно хотел не убивать.

— Пожалуйста… — сипло прошептала Виктория.

Зрачки магистра расширились и мужчина поднялся чуть выше, так что их глаза встретились. Виктория устало опустила голову на плед, она следила как Ауст нарочито медленно расстегивает ремень, а после и ширинку.

Виктория отвернулась и закрыла глаза, чтобы морально успокоиться, ведь тело словно задрожало сильнее от вида чужой возбужденной плоти. Её размеры внушали некий страх и раскрывали тайну того, почему же было так больно в Осеннем Дворце. Она боялась поднять веки и прислушивалась к ощущениям. Как магистр покрывает её лицо поцелуями, как горячая головка члена давит на мягкое отверстие и его наружные стенки дают во всех красках почувствовать каждый миллиметр чужого возбуждения.

Ауст начал