Два завоевателя - Мэрион Брэдли

— Нет, — ответил тот.

— Что же еще? Я не хочу воевать с Хастурами, я предпочитаю заключить перемирие.

— И я тоже, — кивнул дом Варзил, — и Карелии тоже. Я наделен полномочиями взять с вас клятву в том, что вы не начнете первыми войну против нас. Мы считаем вас разумными людьми, это в ваших интересах получить передышку.

— Я не испытываю желания воевать, — сказал дом Рафаэль. — Но я не являюсь подданным Хастуров, тем более на своей земле, где ди Астуриен правили из века в век.

— Это неправда, — возразил посол. — Есть письменные свидетельства — они хранятся в Неварсине и Хали, — это куда более убедительный аргумент, чем патриотические легенды и народные сказки, которыми вы потчуете своих подданных. Эти документы достоверно свидетельствуют, что менее чем два века назад эта земля являлась частью королевства Хастуров. После изгнания отсюда народа кошек Хастур передал ее ди Астуриен на правах сеньора. Ди Астуриен должны были организовать оборону этого края — не более того. Теперь земли Дарковера оказались разделенными на множество мелких королевств, которые заявляют о каких-то мифических правах на самостоятельность и суверенитет. Наступило время хаоса, анархии. Почему бы нам не замириться?

— Мир? О каком мире вы говорите? — спросил дом Рафаэль. — Ваш мир окажется тиранией для нас. Зачем свободным людям Астуриаса склонять головы перед Хастурами?

— А зачем им склонять головы перед ди Астуриен? Мир вовсе не означает полного подчинения, в своих делах вы будете обладать полной автономией. Предположим, что ваши фермеры — каждый из них — заявят, что он свободный человек и не намерен никому подчиниться. При этом он отказывает любому другому человеку в праве свободно пересечь его землю без уплаты дани, и единственным законом на этой территории являлась бы его собственная прихоть.

— Это действительно глупо.

— Но ведь не меньшая глупость заявить, что Эль-Халейн, Астуриас, Маренжи — самостоятельные в полном смысле слова государства и могут жить так, как вздумается их правителям. Почему нельзя установить мир между сыновьями Хастура, наладить свободный товарообмен, открыть границы, распустить армии? В своем собственном королевстве вы будете свободны и суверенны. Единственное обязательство — следовать общим правилам, обязательным как для вас, так и для ваших соседей.

Дом Рафаэль отрицательно покачал головой.

— Мои предки завоевали эту землю. Валентин, сын Одрина, лишился наследственных прав в тот самый день, когда сбежал к Каролину со своей предательницей-матерью. Теперь я просто обязан сохранить это королевство для своих сыновей, и если Хастурам это не по вкусу, то пусть они придут и попытаются установить здесь свои порядки. Если смогут, конечно.

Дом Рафаэль говорил спокойно — чувствовалось, что этот человек уверен в себе, однако только Бард знал, что скрывалось за этим спокойствием: он припомнил разговор, который состоялся у них накануне свадьбы Джереми.

Серраис на востоке, Алдаран и Скатфелл на севере, Хастуры и все их союзники на западе, а с юга лежала Валеронская равнина — рано или поздно оттуда непременно последует вторжение.

— Итак, — заключил дом Варзил, — вы не желаете жить в мире с Хастуром, хотя все, что он просит, — это ваше обязательство не нападать на Хали и Каркосу, а также замок Хастуров и Башню Нескьи, которая находится под его защитой.

— Трон Астуриаса, — ответил дом Рафаэль, — не во власти Хастуров. Это мое последнее слово. У меня нет намерения нападать на Хастура, но он не имеет права вмешиваться в наши внутренние дела.

— Аларик, — обратился Варзил к юноше, — ты — властитель Астуриаса. Пока ты не достиг того возраста, когда имеешь право самодержавно заключать договоры, тем не менее прошу как родственника попросить отца еще раз подумать над моим предложением.

— Мой сын теперь не ваш заключенный, дом Варзил, — заявил регент, и его нижняя челюсть отчетливо выпятилась вперед. — Не знаю, сколько яда вы влили в него, настраивая против отца, но теперь…

— Отец, это несправедливо! — воскликнул Аларик. — Прошу тебя, не ссорься с домом Варзилом. Мы все-таки родственники.

— Только ради тебя, мой сын, я готов заключить мир. И еще, дом Варзил, больше не заводите разговоров насчет признания ди Астуриен вассалами Хастуров!

— Вижу, — сказал дом Варзал, — что вы уже замышляете нападение на соседей. Заметьте, вас окружают не агрессоры. Я знаю, как вы поступили с Маренжи. Я знаю точно, что весной вы собираетесь напасть на Серраис. Кроме того, вы намерены укрепить земли вдоль Кадарина…

— А что вам за дело! — холодно спросил Бард. — Земли вдоль Кадарина неподвластны Хастурам.

— Но они не принадлежат и Астуриасу, — ответил Варзил. — Каролин поклялся защитить их от посягательств жадных до чужого добра маленьких королевств. Внутри своих границ делайте что хотите, но я вас предупреждаю. Предупреждаю от имени всех соседей: даже не пытайтесь высунуться за свей пределы.

— Вы нам угрожаете?

— Да, хотя я и не хотел этого делать. Я требую, чтобы вы, дом Рафаэль, и оба ваших сына дали клятву, что не развяжете агрессию против любого из ваших соседей, подписавших договор. В противном случае в течение сорока дней мы объявим вам войну и начнем боевые действия. Когда мы освободим королевство Астуриас, мы поставим здесь королем более спокойного и разумного правителя, который будет выполнять условия договора и признает верховную власть Хастуров.

У Барда от этих слов замерло сердце. В животе что-то оборвалось, по спине побежали мурашки. Они никак не могли сейчас воевать ни с Хастурами, ни с живущими по берегу Кадарина, ни с Серраисом на востоке! Если Хастуры выступят против них немедленно, Астуриасу не устоять.

Дом Рафаэль гневно сжал кулаки:

— Какую именно клятву вы от нас требуете?

— Вы должны дать слово родственника — не мне, а Джереми Хастуру как представителю Каролина… Это обязательство не может быть нарушено в течение полугода любой стороной… Поклянитесь в том, что вы не начнете военных действий против союзников Хастура и любой другой земли, находящейся под его защитой. Кроме того, вы обязуетесь войти в альянс, который в дальнейшем будет именоваться Союз. Согласны ли вы дать слово родственников?

Наступило молчание, однако ди Астуриен оказались в проигрыше, и они знали об этом. У них не осталось выбора, как только дать подобные гарантии. В этот момент в разговор вступил Аларик и снял напряжение. Его речь позволила ди Астуриен сохранить лицо.

— Дом Варзил, я даю слово родственника, кроме той части, которая понуждает нас вступить в Союз. Разве этого недостаточно? Клянусь, что не пойду войной против Каролина из Тендары. По крайней мере предупрежу об этом за полгода… Однако… — добавил он, и Бард обратил внимание, как крепко отец сжал кулаки — даже пальцы побелели. — Однако это обязательство действительно только до той поры, пока мой родственник Карелии из Тендары позволит мне, Аларику ди Астуриен, беспрепятственно владеть троном Астуриаса. В тот день, когда он заявит о своих претензиях на наш трон, я буду считать себя свободным от обязательств и сочту его своим врагом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});