Год дурака (СИ) - "Литтмегалина"

— Не больше обычного, — Роланд был явно выведен из душевного равновесия.

Потихоньку, почти незаметно, я придвинулась ближе к объекту. Знающие люди утверждают, что галстук ассоциируется у мужчин с фаллосом (не знаю, верна ли эта ассоциация в обратном направлении). Поэтому прикасаться к нему нужно с особым пиететом. В смысле, к галстуку.

— Мне хотелось бы помочь вам, — я протянула руку и погладила гладкую ткань, льстиво заглядывая Роланду в глаза и мысленно иронизируя сама над собой. — Скажите, что я могу сделать, чтобы вы немного расслабились?

Роланд странно посмотрел на меня. Я все еще гладила его галстук, уже начиная ощущать себя неловко.

— София, если вам так понравился мой галстук, я могу подарить его вам.

Кто-нибудь, стукните этого человека.

— Попробуем массаж, — бодро предложила я. — Снимайте рубашку.

— Я? — оцепенел Роланд.

— Если хотите, я тоже могу что-нибудь снять.

— Не нужно, — поспешно отказался он, расстегивая пуговицы. У него был вид человека, загнанного в угол.

Он открыл безволосый, худощавый, но с крепкими мускулами торс, и я немного подобрела. Если мужчина держит тело в форме, ему можно простить некоторые ментальные недостатки.

— Медицинского образования у вас нет, но, может быть, какой-то сертификат?..

А некоторые недостатки простить невозможно…

— Ложитесь, — рявкнула я.

Напуганный Роланд неуклюже растянулся на диване, и я взгромоздилась сверху. Опустив ладони на его гладкую спину, я задумалась, не станет ли это вершиной нашей физической близости.

— Так что случилось на работе? — спросила я, поглаживая его кожу, чтобы немного согреть.

— Вы уверены, что хотите это слушать?

— Сто процентов.

— В данный момент мы налаживаем сотрудничество с одной немецкой компанией, специфика которой в том, что…

И покатилось. Он как будто всю жизнь надеялся отыскать психопатку, которая согласится его выслушать. Я просто тонула в этом потоке слов.

— Специализированные медицинские выставки имеют большое значение, но необходимо учесть российскую действительность…

— В рамках реализации их стратегической концепции…

— Их намерение популяризировать гомотоксикологию похвально, но…

— Всем известно, что важным фактором профессионального подхода к внедрению в широкую медицинскую практику новых препаратов является…

Моя голова тяжелела и опускалась все ниже, пока я почти не коснулась губами затылка Роланда.

— София, вы спите, — донесся до меня голос Роланда откуда-то издалека.

— Разве? — обнаружив себя лежащей на диване, я посмотрела на возвышающегося надо мной Роланда.

— Уже одиннадцать. И я разбудил вас, чтобы мы легли спать.

Ночью меня пробудило его прикосновение к моему плечу.

— Да? — промычала я.

— София, — он произнес мое имя робко и неуверенно, отчего моя голова сразу прояснилась, а сердце замерло — наконец-то. — София… я все думаю о ртути в гостиной… Как вы считаете, мы умрем?

— Оно и к лучшему, — пробормотала я, зарываясь лицом в подушку.

К пятнице я ощущала, что любая египетская мумия по сексуальной привлекательности опережает меня на сто очков — хотя бы своей усохшей стройностью. С утра из зеркала на меня посмотрели усталые, тусклые глаза. Если физически я не заболела, то психологически точно.

По пути на работу Юра все время шутил, пытаясь меня подбодрить. Посторонний человек проявляет ко мне сочувствие, тогда как потенциальный муж знай себе копается дни напролет в бумажках, как самая запаршивевшая свинья в самой смердящей луже! Снег растаял окончательно, сменившись липкой грязью, с утра обледенелой и скользкой.

В офисе Диана посмотрела на меня и молча насыпала мне на ладонь желтые шарики аскорбиновой кислоты.

«Все или ничего», — твердила я себе вечером, одна в ледяном дворце Роланда. Удастся ли мне помириться с Эриком, если я вернусь обратно в свою квартиру? Это будет непросто, я полагаю. Но пока я не должна отчаиваться с Роландом.

Поскольку драконы и вино не помогли, доведенная до крайности, я решила применить что-нибудь менее изящное. Например, мои сиськи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наполнив ванну водой, я села в нее и начала ждать. Роланд задерживался. Вода остыла, пришлось добавить горячей. Наконец, когда моя кожа уже совсем сморщилась, я услышала хлопок двери. Роланд! В последний момент проверяя все ли в порядке, я провела по ногам, ощутила пару торчащих волосков и, схватив первую попавшуюся бритву, ликвидировала этот недостаток.

— Ярослав Борисович! — высунулась я за дверь. — Вы не могли бы помочь мне?

— Пожалуй, — неохотно согласился он, снимая пиджак.

Он вошел в ванную, совершенно равнодушный к моей наготе, как будто только что вернулся с массовой оргии свингеров. «Хотя бы изобразил интерес», — обиделась я.

— Потрите мне спину, пожалуйста, — я протянула ему губку и развернулась, надеясь, что ягодицы привлекают его больше грудей. Приподняла волосы, открывая шею. Я была так страшно зла, что не могла даже стесняться.

Роланд коснулся моего плеча губкой и нерешительно замер. Ох, ладно. Не рассуждает об особенностях работы с немецкими фармацевтическими компаниями, и то хорошо.

— София, вы трогали мою бритву? — осведомился он сдавленным голосом.

— Нет, — быстро соврала я.

— Она лежала параллельно краю ванны. А теперь располагается под углом примерно в десять градусов.

— Какой ужас, Ярослав Борисович, — съехидничала я.

— Я резко отрицательно отношусь к совместному пользованию гигиеническими средствами…

Я закатила глаза, радуясь, что он не видит моего лица.

— Вот, например, полотенца…

— А что с полотенцами? Мы пользуемся разными.

— Вы вешаете свое слишком близко к моему. И микроорганизмы переползают с одного на другое.

Я стиснула зубы. «Вы и представить себе не можете, что происходит, когда люди трахаются, Роланд».

— Что это у вас на плече? — встревожился он. — Какое-то покраснение. Это не атопический дерматит?

— Спасибо вам за помощь! — я вырвала у Роланда мочалку и выставила его вон.

Заперев за ним дверь, я устало прислонилась к кафельной стене. Что со мной такое, что я навожу мужчину на мысль об атопическом дерматите?

Я легла спать в десять. Роланд — в одиннадцать. Это было начало конца.

Всю субботу мы прослонялись по квартире, стараясь не встречаться. Я откровенно скучала. Тайра Бэнкс, чирлидеры и Сьюзен Элизабет Филлипс смогли бы поднять мне настроение, но в этом доме даже употребление героина встретило бы меньшее осуждение.

В половине одиннадцатого Роланд протянул мне бокал шампанского.

— Нам действительно нужно немного расслабиться.

Удивительно, но мне показалось, что он пытается быть милым или вроде того.

Захватив шампанское, мы переместились в спальню, где, незаметно для себя, я быстро прикончила всю бутылку, с незначительной помощью Роланда. В одиннадцать он выключил люстру и включил ночник, излучающий холодный голубой свет. Не слишком уютно для ноября. После того, как мы распили вторую бутылку шампанского, случилось чудо не меньшее, чем явление Богоматери в небе над Францией: мы с Роландом погасили ночник и занялись сексом. К тому времени у меня разболелась голова от шампанского, да еще мешал переполненный мочевой пузырь, и порой меня настолько отвлекали неприятные ощущения, что я забывала, где я, с кем и чем занимаюсь. Роланд действовал четко и последовательно, что не оставляло сомнений — когда-то, прежде чем решиться на практику, он внимательно изучил теорию и, проложив маршрут, с тех пор следовал по нему без изменений. «Вот поэтому роботы никогда не заменят людей», — думала я, наблюдая, как по потолку ползут синие тени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда все закончилось, Роланд позволил моей голове полежать на его плече ровно пять минут (уверена, он отсчитывал секунды) и бросился в ванную. Пока он отсутствовал, комплексы и фобии реяли над моей головой, как воронье. Что вызвало у него такое отвращение, что после меня он отмывается уже полчаса?