Флот в Белой борьбе. Том 9 - Сергей Владимирович Волков

и в нем полная тишина. Подходим прямо к пристани, на которой какие-то два прапорщика нас встречают и докладывают, что красные ушли, что в городе все спокойно и что отцы города приглашают нас на угощение. Командующий решил здесь заночевать и наутро двигаться дальше вниз по Дону. Таким образом, все приняли участие в обильном ужине, продолжавшемся до глубокого вечера.

Утром идем дальше вниз и у самого устья Дона, на его левом берегу, подходим к большой станице, названия которой я не помню, где нас встречают очень радушно: красные также покинули это место. Здесь дали нам местного рыбака, который провел нас, благодаря нашей маленькой осадке, через какие-то каменные кряжи и совсем не по фарватеру в Азовское море. Идем дальше вдоль южного берега моря. Компасов на кораблях нет, и карта Азовского моря очень примитивная. Берег идет по направлению с востока на запад, круто спускается к морю, и нам не видно, что на нем делается.

Впереди видна на берегу большая группа людей; подходим и видим – выстроилось в две шеренги человек двести. Старший из них докладывает, что красные только что ушли, а они просят дать им офицера, чтобы ими командовать и преследовать красных. Сотник Алексеев-Попов был назначен и отправлен на берег. Здесь же у берега был небольшой катер «Ворон», который мы забрали; мичман Эльманович был назначен командиром.

Ввиду такого громадного успеха, командир решил произвести высадку в Ейске, где, по сведениям, еще были красные войска. Кроме того, в гавани находилась самоходная баржа «болиндер», вооруженная шестидюймовым орудием. Эти «болиндеры» употреблялись Черноморским флотом для высадки войск на турецком берегу.

Идем на запад вдоль берега, с расчетом около полуночи подойти к Ейску. Я иду головным, и на буксире у меня катер «Ворон»; сзади в кильватере идет «Новочеркасск». Наконец, стемнело, берега не видно, но, к счастью, звездное ясное небо, и я иду, руководствуясь Полярной звездой. Но скоро берег поворачивает круто, на 90°, на юг и входит в мелководную бухту, употребляемую только рыбаками, на южном берегу которой и расположен Ейск. Необходимо было этот поворот сделать вовремя, потому что иначе вместо бухты мы могли попасть на песчаную косу, выходящую от Ейска далеко в море. Все оказалось правильно, и почти ровно в полночь мы, благодаря нашей речной осадке около одного фута, подошли к самым рыбачьим судам, стоявшим у города, и начали высаживать нашу сотню, частью воспользовавшись шлюпками рыбаков. Часть погрузилась на катер «Ворон», но он отошел от нас не больше чем на сажень и сел на мель – осадка этого морского катера была больше нашей. В общем, высадка была произведена благополучно, катер «Ворон» снялся с мели, и мы отошли от берега на дистанцию, удобную для обстрела из наших пушек. Кроме десанта сотни, был отдельно высажен мичман Киреенко с людьми со специальным заданием – через косу пробраться в морскую гавань, ворваться в «болиндер» и снять замок с шестидюймового орудия, что ими было выполнено вполне удачно, так как все вокруг спали. Они вернулись еще до рассвета и привезли с собой замок орудия.

Высаженная на берег сотня должна была без выстрелов пробраться в центр города, где захватить все центральные учреждения, но вскоре после высадки раздались выстрелы. Наши ли, не распознав в темноте друг друга, начали стрельбу, или была другая причина, но секрет наш был открыт. Стрельба пошла по всему городу. Мы, для поддержки духа нашего десанта, открыли огонь из наших орудий по городу. Так продолжалось до рассвета. С рассветом вижу – десант пытается на шлюпках отойти подальше от берега, но на воде скрыться некуда, и их расстреливают, как куропаток. Говорю командующему: «Высадка наша не удалась, разрешите идти спасать остатки». – «Да, идите», – отвечает Герасимов, и я иду вглубь, в самую гущу стрельбы. Тут же мичман Киреенко был тяжело ранен в шею, а мичман Герасимов легко. Стрельба была настолько интенсивная, что когда деревянные ручки моего рулевого штурвала при повороте его выходили вне защиты рубки, то все почти сбивались пулями.

Возвращавшиеся с берега были по три раза ранены уже в шлюпках, и, чтобы их поднять, надо было своим бортом защищать их от пуль. Боцман был убит, помогая поднять их на палубу, а командующий, лично руководивший поднятием раненых, был так сильно контужен, что слег без чувств и пролежал до самого возвращения в Ростов. Подобрали мы человек сорок, остальные все погибли. Подобранные же все были ранены. «Новочеркасск» в это время обстреливал город из орудий. Так закончилась наша операция, и мы начали уходить из бухты под продолжавшийся усиленный обстрел из пулеметов и ружей, а потом и какая-то пушка долго провожала нас своими снарядами.

Решил идти в Таганрог, занятый тогда немецкими войсками, в надежде сдать там раненых, которых мы не могли обслуживать за неимением медицинских средств и персонала. Пока были видны берега, еще можно было держать направление, но когда берега стали скрываться, то без компасов и без солнца держать направление было почти невозможно. На наше счастье, какой-то маленький пароходик, воспользовавшись стрельбой и суматохой, удрал из морской гавани и присоединился к нам. Имея все необходимое для мореплавания, он и довел нас до Таганрога. В Таганроге немцы сначала арестовали меня и не хотели оказывать никакой помощи, но потом, видимо получив от кого-то инструкции, взяли всех раненых в свой военный госпиталь и даже дали нам уголь, чтобы дойти до Ростова, куда мы и прибыли на следующий день. Командующий лейтенант Герасимов продолжал лежать больным, и я был вызван атаманом Красновым в Новочеркасск для личного доклада. Атаман принял меня очень радушно и после доклада благодарил за все наши действия. Через некоторое время после доклада я получил приказ о производстве меня за боевые отличия в старшие лейтенанты, а мичмана Киреенко в лейтенанты.

П. Варнек

На фланге армии454

При описании военных действий, даже на приморских участках, сухопутные авторы очень часто упускают из виду роль флота. В 1920 году Крым мог существовать и обороняться от красных лишь при условии господства белого флота на Черном море. Флот защищал берега от возможных десантов противника, охранял пути снабжения, собирал с побережья прорвавшиеся части, отрезанные в девятнадцатом году, и, наконец, производил десанты своих войск.

В статье Евгения Яконовского «Голая Пристань», № 7 журнала, автор, говоря о защите устьев Днепра, пишет: «Батальон оказался на самом левом фланге белого фронта, с центром в Алешках. Левее его действовали партизанские отряды, охранявшие Днепровский лиман». И в таком случае