Пепел богов. Трилогия - Сергей Вацлавович Малицкий

потому как ни сапожником, ни тем более ловчим он становиться не собирался. Затем ему следовало разобраться с собственными ногой и боком, для чего требовалось несколько дней покоя. А потом? Что он будет делать потом? Разыскивать Далугаеша и второго ловчего, которых он увидел во дворе кузнеца? Для того чтобы и их лишить ушей и узнать, кто еще выжил из ворвавшихся в дом урая Сакува, кто убил его мать? Допустим, что ему это удастся, а потом? Что делать потом? Нега сказала, что Курант собирался пробиться в Хурнай, она и сама предполагала при первой возможности оказаться в Хурнае. Да, Хурнай был большим городом, тем более что там теперь и реквизит труппы находился, и имелись два укрытия, но что там будет делать Лук? Сидеть тихо, как мышь под полом, и дышать через раз?

Ответа на этот вопрос не было. Ясным оставалось одно: нынешний путь Лука лежал в сторону Хилана, потому как второй ловчий и Далугаеш остались там. Значит, следовало найти попутчиков, причем таких попутчиков, возле которых молодой арува не вызовет подозрений.

— А для этого надо тебе немного поломать голову, Луккай, — пробормотал под нос Лук.

— О чем ты бормочешь? — спросил его высокий.

— Вечер близко, — заметил Лук. — Впереди деревенька, Думаю, что и Зена уже недалече, но не собираетесь же вы идти всю ночь? Как вы собираетесь ночевать?

— Как обычно, — хмыкнул высокий. — Одну руку постелить, второй накрыться. Да вот тут и расположимся, на краю дороги.

— А как вы собираетесь ужинать? — поинтересовался Лук.

— Надеемся на тебя, — грустно улыбнулся второй акец. — Дрова твои уже слегка подсохли, со своей стороны мы можем отсыпать сколько угодно искр из огнива, осталось только поймать кролика.

— Или курицу, — вздохнул высокий. — Но в прошлый раз это кончилось не слишком хорошо, бока нам намяли знатно. Думаю, что если мы потерпим до Зены, то найдем там какую-нибудь работу. Да хоть отхожие места выгребать. Помучаемся неделю, зато хватит монеты и до Хилана добраться. Не хочешь присоединиться? Три выгребателя — уже артель, можно будет подряд какой сообразить?

— Нет, — покачал головой Лук. — Если бы я решил выгребать ямы, я бы остался в Туварсе. Там ям много и тепло круглый год. Теплее, чем и в Аке, и в Хурнае. Я, пожалуй, схожу в деревеньку, слышал, что там трактир неплохой, да и лавка при нем есть, а мне колпак нужен.

— Колпак тебе никто не продаст за так! — воскликнули акцы едва ли не хором.

— Так я дрова продам! — отозвался Лук.

Он хорошо знал эту деревеньку — Курант останавливался пару раз на ее окраине, — и толстого хозяина трактира Лук помнил, надеялся, правда, что хозяин трактира не узнает в потрепанном черноголовом бродяге юркого белоголового подростка, и все-таки, прежде чем зайти в трактир, он прошел по деревеньке. В ней было два десятка домов, окруженных тыном, а на стороне, противоположной трактиру, торчал из бурьяна старенький оплот, возле которого паслось сразу с десяток коз. Что и говорить, возможности утащить хотя бы одну курицу не было никакой. Все куры разгуливали за тыном, и у каждого тына стояли недоброжелательного вида селянки или их дети, а возле коз таких селянок Лук насчитал сразу трех. Да, жизнь у тракта, который связывал столицу с родным для иши Хурнаем, налагала на деревенских отпечаток подозрительности и недовольства.

Лук выбрал дом побогаче, подошел к тыну, за которым, сплевывая под ноги тыквенную шелуху, околачивался здоровенный детина, и спросил его о том, за сколько медных монет тот купил бы хорошую железную лопату с острым штыком и загнутой кромкой под ногу. Детина прищурился, окинул взглядом нежданного гостя, никакой лопаты при котором не было, и сказал, что хорошую железную лопату он взял бы за десять полновесных хиланских медяков. Или за полсотни гиенских.

— А если я предложу тебе за вот ту не очень хорошую лопату, — Лук ткнул пальцем на стоявший у стены дома древний заступ, на котором заместо железа имелась только обитая жестью кромка, — десять медяков, отдашь?

— Да легко! — тут же забыл о тыкве детина.

— А девяносто медяков, чтобы развести хиланский серебряный, найдешь? — поинтересовался Лук.

— Батя! — заорал детина и бросился в дом.

Набрать всему зажиточному семейству удалось только восемьдесят медяков, часть которых заменили гиенские позвякушки. Зато на разницу Лук заполучил почти новый хурнайский колпак, полотняный мешок, зачиненный ламенский халат, ветхое войлочное одеяло и кудахчущую тощую курицу. Через пару минут он уже сидел под сенью кустов напротив трактира и тщательно закутывал в одеяло стянутые вместе веревкой рукоять лопаты, весла и меч. Опостылевшие дрова были высыпаны в бурьян, куртка заняла место на плечах, мешок, с заткнутым в него халатом и притихшей курицей, место на спине, сапоги налезли на ноги, колпак на голову, — и в таком виде Лук и направился в трактир.

Трактир был почти полон. Впрочем, Лук должен был догадаться об этом по количеству коней у коновязи, двум повозкам на кругу возле трактира и шуму, который доносился из-за его стен. Хозяин покосился на парня недоверчиво, но, получив несколько гиенских чешуек, расплылся в улыбке и вскорости принес миску наваристой похлебки, половину хлеба и чашку молока. От хлеба Лук отломил внушительный ломоть, но большую часть краюхи убрал в мешок, постаравшись закутать ее в халат, да сделать так, чтобы притихшая курица не слишком сильно возмущалась подобным коварством своего нового хозяина. Затем Лук приступил к еде, изо всех сил сдерживая себя и прислушиваясь к тому, о чем говорили в трактире.

Зал трактира был не слишком просторным, скорее длинным, но Лук занял место сразу у двери, и, значит, равно слышал то, о чем говорили и справа, и слева. Честно говоря, особо прислушиваться ему не приходилось. Всего в трактире было около десятка столов, подобных Луку одиночек, готовых притулиться с угла, чтобы выхлебать немудреное угощение, больше не наблюдалось, и никому никакого дела до невысокого паренька в обвислом колпаке не было. Гости предавались поглощению пищи и вина с размахом. Пили жадно, ели шумно, говорили громко. Ложка еще только начала постукивать о дно миски, а Лук уже знал, что все городские стражники из-за хиланского старшины ловчих Далугаеша и по повелению урая Зены целыми днями торчат у противоположного берега Хапы, как будто вольные должны повалить из Дикого леса валом и все они стремятся в Зену. Вдобавок в город прибыли глашатаи, которые должны уже убыть в Хурнай, но никак не убудут, поскольку их начальнику Ганку понравилась Зена, и пока он не перезнакомится со