Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это все, — наконец проговорила она.
— Все? — поинтересовался один из репортеров. — А вы не собираетесь сделать через нас обращение к публике?
— Вы уже выслушали его.
— Но, черт… то есть, разве вы не собираетесь что-то сказать в свою защиту?
— Защиту? От чего?
— Вы не хотите высказаться в поддержку своей линии?
— Я сделала это.
Человек, губы которого сложились в вечной насмешке, проговорил:
— Итак, мне бы хотелось знать — так, кажется, это сформулировал Бертрам Скаддер — как мы можем оградиться от неприятностей, если ваша линия окажется некачественной?
— Не пользуйтесь ею.
Другой спросил:
— Не хотите ли вы объяснить нам причины, побудившие вас к сооружению этой линии?
— Я уже сказала вам: прибыль, которую я рассчитываю получить.
— Ах, мисс Таггерт, не надо так говорить! — воскликнул один из репортеров, еще совсем мальчишка. Как новичок он честно относился к своей работе, кроме того, Дагни Таггерт, неведомо почему, была ему симпатична. — Не надо говорить такие слова. Именно за это все и ругают вас.
— В самом деле?
— Я ничуть не сомневаюсь в том, что вы хотели сказать это не так, как оно прозвучало… кроме того, вы, конечно, хотите дать свои пояснения.
— Ну, что ж, пожалуйста, если хотите. В среднем доход от железной дороги составляет два процента от вложенного капитала. Отрасль промышленности, требующая столь многого и так мало дающая, должна считаться аморальной. Как я уже объясняла, стоимость ветки по отношению к тому движению, на которое она рассчитана, позволяет мне предполагать доход не менее чем в пятнадцать процентов от наших капиталовложений. Конечно, в настоящее время любой промышленный доход, превышающий четыре процента, считается ростовщическим. И, тем не менее, я сделаю все возможное, чтобы «Линия Джона Голта» принесла мне доход в двадцать процентов. Я строила свою дорогу именно по этой причине. Достаточно ли ясно я выразилась?
Юноша беспомощно посмотрел на нее.
— Но вы же не хотите, мисс Таггерт, зарабатывать только для себя. Вы имеете в виду в первую очередь мелких вкладчиков? — с надеждой в голосе предположил он.
— Отнюдь. Я являюсь одним из крупнейших держателей акций «Таггерт Трансконтинентал», и поэтому моя доля общего дохода станет одной из крупнейших. А вот мистер Риарден находится в более выигрышном положении, поскольку у него нет пайщиков, с которыми необходимо делиться… может быть, вы хотите высказаться сами, мистер Риарден?
— Да, весьма охотно, — согласился Риарден. — Поскольку формула риарден-металла является моей профессиональной тайной, и, учитывая, что производство его обходится мне куда дешевле, чем вы, ребята, можете себе представить, я рассчитываю в ближайшие несколько лет содрать с общества доход в двадцать пять процентов.
— Что вы имеете в виду под словами «содрать с общества», мистер Риарден? — спросил юный журналист. — Если я правильно понял вашу рекламу, вы пишете, что ваш металл прослужит в три раза дольше любого другого и обойдется при этом в половину цены… так разве не общество окажется в выигрыше?
— О, неужели вы это заметили? — усмехнулся Риарден.
— Разве вы оба не понимаете, что ваши слова предназначены для печати? — спросил человек с искривленным ухмылкой ртом.
— Но, мистер Гопкинс, — проговорила Дагни с вежливым удивлением, — разве у нас могут быть другие причины для беседы с вами, кроме публикации своих мыслей?
— И вы хотите, чтобы мы передали все, что вы говорите, дословно?
— Надеюсь, вы сделаете это, причем без лишних сомнений. Не угодно ли записать одну краткую формулировку? — Она дождалась, пока все приготовят карандаши, и продиктовала: — Мисс Таггерт говорит, кавычки открываются: «Я рассчитываю заработать кучу денег на «Линии Джона Голта». Я уже заработала их». Кавычки закрываются. Благодарю вас.
— Есть еще вопросы, джентльмены? — поинтересовался Риарден.
Вопросов не последовало.
— Теперь я должна сообщить вам об открытии ветки «Линия Джона Голта», — сказала Дагни. — Первый поезд отойдет от станции «Таггерт Трансконтинентал» в Шайенне, Вайоминг, в четыре часа дня двадцать второго июля. Специальный грузовой состав включает восемьдесят вагонов. Его будет тянуть четырехсекционный дизельный тепловоз мощностью в восемь тысяч лошадиных сил, который я заимствую ради такой оказии у «Таггерт Трансконтинентал». Он проследует без остановки до «Узла Уайэтт», Колорадо, при средней скорости сто миль в час… Прошу прощения? — спросила она, услышав чей-то протяжный свист.
— Как вы сказали, мисс Таггерт?
— Я сказала, сто миль в час — при всех уклонах, поворотах и прочем.
— Но разве не следовало бы для начала снизить скорость против нормальной… Мисс Таггерт, неужели вы не имеете и крохи уважения к общественному мнению?
— Имею. И если бы не общественное мнение, я бы сочла достаточной среднюю скорость в шестьдесят пять миль в час.
— А кто поведет такой поезд?
— С этим у меня были некоторые неприятности. Свои услуги предложили все машинисты фирмы Таггерт. Так же поступили кочегары, тормозные рабочие и кондукторы. Нам пришлось бросать жребий на каждое место в поездной бригаде. Поведет поезд Пат Логан, машинист Кометы Таггерта, кочегарить будет Рей Макким. Я поеду вместе с ними в кабине тепловоза.
— Неужели?
— Приглашаю всех присутствовать на открытие. Оно состоится двадцать второго июля. Мы рассчитываем на присутствие представителей прессы. Вопреки обыкновению, я хочу добиться широкой рекламы. Мне бы хотелось видеть на открытии линии прожектора, микрофоны и телекамеры. Предлагаю поместить несколько камер возле моста. Обрушение его предоставит вам отличные кадры.
— Мисс Таггерт, — спросил Риарден, — почему вы не упомянули о том, что я также буду находиться вместе с вами на тепловозе?
Дагни посмотрела на него через всю комнату, и в тот момент, когда взгляды их встретились, они как бы остались наедине посреди этой толпы.
— Ну конечно, мистер Риарден, — ответила она.
Она больше не видела его до 22 июля, когда оба они снова обменялись взглядами на платформе станции Таггерт в Шайенне.
Шагнув на эту платформу, она не искала никого глазами: чувства ее смешались, ей казалось, что она не видит неба, солнца, не слышит ропота собравшейся колоссальной толпы, а полностью погрузилась в волнение и свет.
Тем не менее первым она заметила именно его, а потом не могла понять, сколько времени смотрела лишь на него и не на кого другого. Риарден стоял возле локомотива и разговаривал с кем-то; его собеседника она не видела.
Одетый в серые брюки и такую же рубашку, он казался просто опытным механиком, однако лица окружающих были обращены к нему — ведь перед ними стоял сам Хэнк Риарден, глава «Риарден Стил». Высоко над его головой она заметила литеры «ТТ» на сверкавшем серебристым металлом передке тепловоза. Контуры его уходили назад, образуя стрелу, нацеленную в пространство.
Их разделяли расстояние и толпа, однако глаза его тут же нашли Дагни, едва она появилась на платформе. Они переглянулись, и она сразу поняла — его переполняют те же чувства, что и ее саму. Их ожидала не торжественная поездка, от которой зависело будущее обоих, но полный радости день. Они сделали свое дело. И сейчас никакого будущего просто не существовало. Они заслужили свое настоящее.
Истинную легкость можно ощутить, лишь чувствуя огромную значимость себя, сказала она ему. И что бы ни значил этот первый рейс для других, для Дагни и Риардена смысл этого дня был заключен лишь в них самих. Чего бы ни искали все остальные в собственной жизни, право переживать то, что оба чувствовали в этот момент, было именно тем, к чему они всегда стремились. Они словно бы говорили друг с другом над головами толпы.
А потом Дагни отвернулась.
Она вдруг заметила, что и на нее тоже смотрят, что ее окружают люди, что она смеется и отвечает на вопросы.
Дагни не ожидала увидеть столько народа. Люди заполняли платформу, пути, площадь перед станцией; они стояли на крышах товарных вагонов на запасных путях, теснились возле окон домов. Их притягивало сюда нечто носившееся в воздухе, нечто заставившее Джеймса Таггерта в последний момент изъявить желание присутствовать на открытии ветки «Линия Джона Голта». Она запретила брату.
— Если ты явишься туда, Джим, я прикажу вышвырнуть тебя с твоей собственной станции. Это событие не для тебя.
Представлять «Таггерт Трансконтинентал» на открытии был назначен Эдди Уиллерс.
Глядя на толпу, она немного стеснялась того, что все эти люди глазеют на нее в такой момент, настолько личный, что никакое общение просто не было возможным, и в тоже время ощущала, что это правильно — им положено находиться здесь, они должны хотеть увидеть ее, ибо зрелище свершения является самым великим даром, который человек способен предложить другим людям.
- Атлант расправил плечи. Книга 2 - Айн Рэнд - Классическая проза
- Атлант расправил плечи. Книга 3 - Айн Рэнд - Классическая проза
- Атлант расправил плечи. Книга 3 - Айн Рэнд - Классическая проза
- Источник. Книга 2 - Айн Рэнд - Классическая проза
- Симфония убийства - Игорь Лысов - Классическая проза
- Вели мне жить - Хильда Дулитл - Классическая проза
- Дом на городской окраине - Карел Полачек - Классическая проза
- Лаура и ее оригинал - Владимир Набоков - Классическая проза
- Собор - Жорис-Карл Гюисманс - Классическая проза
- Тереза Дескейру. Тереза у врача. Тереза вгостинице. Конец ночи. Дорога в никуда - Франсуа Шарль Мориак - Классическая проза