Принуждение к миру - Дмитрий Владимирович Абрамов

и в моём прошлом-будущем. Проблемы у советской власти тогда с западэнскими и прибалтийскими «лесными братьями» начались в основном ближе к концу войны и сразу после неё. Война закончилась, и уже была тогда возможность у страны подходить индивидуально к каждому выродку, была возможность отмерить-отвесить ему персональную меру. Вот и сейчас будем мерить.

Интермедия

– Дорогие телезрители, сегодня мы представим вам очень интересного человека. Многие из вас уже знакомы с его творчеством. Книги с его фантастическими рассказами и повестями не залёживаются на полках магазинов. По его роману создан популярный телесериал «Звёздный путь». Итак, встречайте – на «Шоу Фила Донахью» сегодня писатель-фантаст Теодор Роуз Когсуэлл! Привет, Тед!

– Добрый день, уважаемые телезрители. Привет, Фил!

– Тед, твои произведения известны и популярны, их сюжет захватывает с первых строк, они читаются на одном дыхании. Ты один из лучших наших современных писателей-фантастов.

– Спасибо за похвалу, Фил…

– Не за что – ты этого достоин. Ты это заслужил. И мало кто из наших телезрителей знает, что Тед Когсуэлл заслуживает признания и уважения не только за писательский талант. Тед – один из тех парней, которые в самые трудные для нашей страны месяцы Второй мировой войны сражались с японскими самураями и камикадзе, один из тех, кто отстоял американские ценности в тяжёлой борьбе, благодаря кому Соединённые Штаты выстояли в той войне и сейчас по праву входят в тройку самых развитых стран мира.

– Ну ты и сказал, Фил. Ещё скажи, что это я войну выиграл. Нас было много. Жаль только, что многие не дожили.

– Вот-вот, Тед. Я и хотел сегодня с тобой поговорить об этом. О той войне, о твоих боевых товарищах. Я знаю о нескольких операциях, в которых ты принимал участие и которые серьёзно повлияли на ход войны. Расскажешь нам об этом? Начни, наверное, с того, как писатель очутился в армии.

– Ну тогда я ещё не был писателем. Мне не было ещё и двадцати лет. Шёл тридцать седьмой год. В Испании шла гражданская война, а у меня шило в заднице застряло. Хотелось приключений, хотелось поучаствовать в чём-то стоящем. Ну и на подружек хотелось произвести впечатление. Вот я и рванул в Испанию помогать республиканцам. Я тогда вообще ничего не умел. Но было дикое желание научиться. Но учиться было некогда, надо было воевать. Единственное полезное на войне мое умение – это умение водить машину. Я уже было раскатал тогда губу, размечтался, что меня посадят водителем в танк. Но всё оказалось прозаичнее. В интербригаде имени Авраама Линкольна, в которую меня распределили, для меня нашлось только место водителя санитарной машины. Там я нахватался всяких медицинских премудростей и через полгода был повышен до санитара. Жуть. Когда ты в пехоте, на передовой, в бою, то видишь только тех, кого ранило-убило-покалечило рядом с тобой. А я видел ВСЕХ раненых и покалеченных бойцов нашей бригады. Я их вытаскивал с поля боя, я их вёз в полевой госпиталь, я их держал, пока хирург ампутировал раненым руки-ноги или копался в их внутренностях. После всего этого я просто рвался на передовую, лишь бы не видеть постоянно десятки, сотни искалеченных человеческих тел…

– Это ужасно, Тед. Но вот война в Испании закончилась…

– Я вернулся в Америку, и все мои знакомые считали меня крутым обстрелянным парнем. Хотя, честно говоря, по франкистам мне пришлось стрелять всего пару раз, и вряд ли я в кого из них попал. Когда джапы напали на Пёрл-Харбор, у меня просто не было другого выбора, как пойти добровольцем в армию. Все же считали меня крутым ветераном. А у меня перед глазами стояли сотни искалеченных тел. Я просто не мог себя заставить второй раз пройти через это. Нет, я не боялся погибнуть, я боялся снова увидеть, как гибнут и калечатся другие. Но выход из этой проблемы, как мне тогда казалось, нашёлся быстро. На призывном пункте я увидел плакат с самолётами. «А почему бы и нет?» – подумал я. Самолёты летают высоко, и с неба не видны ужасы войны. Так я попал в ВВС. Несколько месяцев учёбы, и я, получив звание сержанта, лечу бортстрелком «летающей крепости» в Бирму. Там в 42-м была дорога, идущая от портов на берегу Индийского океана в Китай. По этой дороге шла наша помощь китайской армии, сражающейся с джапами. Был и «воздушный мост» к китайцам. Ну а наши бомбардировочные эскадрильи обрабатывали позиции японцев, постоянно пытавшихся перерезать эту бирманскую дорогу. Иногда мы летали бомбить джапов и в самом Китае. Несколько раз бомбили союзный Японии Таиланд. Были потери. За полгода в нашей эскадрилье личный состав сменился чуть не на половину. Но и мы давали джапам просраться. У меня на личном счету тогда было три сбитых японских истребителя, а экипаж нашего «В-17» за полгода завалил восемь японских самолётов, и это не считая того, что мы на земле раскурочили. Да, к «летающей крепости» не так-то просто было подобраться. Двенадцать крупнокалиберных «браунингов»! Целая батарея! В конце 42-го японцы перешли в наступление, захватили почти всю Бирму и прорвались к Индии. Нас сначала хотели перебросить на индийские аэродромы, но очень скоро в Индии началась гражданская война, и находиться там белым людям стало опасно. Тогда нас отправили в Австралию. В самый разгар битвы за Гуадалканал. Мы там побеждали. Мы бы там победили, если бы не предательство англичан. Они, замирившись с Германией, сначала просто перестали воевать с Японией и отвели все свои войска и корабли в Австралию и Новую Зеландию, а потом в один прекрасный день англичане оказались и союзниками джапов. Вот тогда нам поплохело капитально.

Наша эскадрилья базировалась тогда на аэродроме возле небольшого австралийского городка Манду. Нам повезло, что это был настолько маленький городок, что не имел даже австралийского военного гарнизона. Там даже полицейских всего трое было – шериф и два его помощника. И мы смогли беспрепятственно перелететь на аэродром в Тасмании. Многим другим нашим парням так не повезло. Они были взяты в плен австралийской армией, а доставшиеся австралийцам наши самолёты потом бомбили наших же парней на Северном Острове в Новой Зеландии.

– Ну британцы за это предательство своё получили. Думаю, некоторые наши молодые телезрители, наверное, уже и не знают, что республики Ирландия, Шотландия, Уэльс, Нортумбрия, Мидлендс, Думнония[95]когда-то составляли единое государство.

– Осторожнее, Фил!

– О да. Извините меня, чуть не проговорился. Упоминание якобы существовавшего единого государства на островах архипелага Альба[96]– незаконно. Но я и не упоминал названия этого фантомного государства. Но мы отвлеклись. Продолжай, Тед, Тасмания…

– Да, мы перелетели в Тасманию. Туда, слава господу, японцы тогда ещё не