Марк Твен - Морис Мендельсон

Но примечательно, что «Письмо ангела-хранителя» выдержано в свифтовских тонах.

В рассказе нет положительных образов, нет теплого юмора, в котором нашли бы прямое отражение добрые чувства автора. Это беспощадная сатира, где, как и во многих других шедеврах обличительной литературы, единственным положительным героем является правда. И в этом рассказе Твен исходит, конечно, из высоких гуманистических идеалов. «Письмо ангела-хранителя» было порождено любовью к простому человеку, болью за людей, находящихся во власти Эндрью Лэнгдона и ему подобных. Об этой любви и об этой боли в произведении Твена не сказано ни единого слова. Но они чувствуются в каждой его язвительной фразе.

Марк Твен до конца обнажает отвратительную душу своего героя. Весь рассказ построен на противопоставлении «гласных молений» героя, его приторно-сладких молитв в официальном христианском духе истинным желаниям, «тайным молениям» его сердца. Возникает образ американского Иудушки Головлева.

Твен высмеивает фальшивую патетику стяжателя-ханжи. Лэнгдон молится о ниспослании лучшей доли и обильной пищи «изнуренному сыну труда, чьи неутомимые и истощающие усилия обеспечивают удобства и радости жизни для более счастливых смертных, обязывают нас неустанно и деятельно оберегать его от обид и несправедливостей со стороны алчного и скаредного и дарить его благодарной любовью». Однако небо отклоняет это лицемерное «гласное моление», ибо оно противоречит, как сухо сообщает ангел в своем письме, «тайному молению» сердца Лэнгдона: «О росте безработицы с последующим снижением заработной платы на 10 %». Таким же образом отклоняются и другие «гласные моления» героя «Письма ангела-хранителя».

Бюрократический язык, которым написано письмо, цифровые выкладки, к которым питает пристрастие ангел, рассудительно-сдержанный тон рассказа — все это пародийно. И за всем этим кроется возмущение. Как и в других лучших сатирах Твена, сарказм писателя бурно нарастает.

Ангел иронически прославляет «самопожертвование» Лэнгдона. «Много лет тому назад, — восклицает он, — когда Ваше состояние не превышало еще 100000 долларов и Вы послали 2 доллара наличными Вашей бедной родственнице, вдове, обратившейся к Вам за помощью, многие здесь, в раю, просто не верили этому сообщению, другие же полагали, что ассигнации были фальшивые. Когда эти подозрения отпали, мнение о Вас сильно повысилось. Годом или двумя позже, когда, в ответ на вторую просьбу о помощи, Вы послали бедняжке 4 доллара, достоверность этого сообщения уже никем не оспаривалась, и разговоры о Вашем добродетельном поступке не смолкали в течение многих дней. Прошло еще два года, вдова снова воззвала к Вам, сообщая о смерти младшего ребенка, и Вы отправили ей 6 долларов. Это укрепило Вашу славу».

Когда Лэнгдон, наконец, послал вдове целых пятнадцать долларов, во всем раю не было никого, кто «не пролил бы слез умиления». Ангел продолжает: «Мы пожимали друг другу руки и лобызались, воспевая хвалу Вам, и, подобный грому, раздался глас с сияющего престола, чтобы деяние Ваше было поставлено выше всех известных доселе примеров самопожертвования, как смертных, так и небожителей, и было занесено на отдельную страницу книги, ибо Вам решиться на этот поступок было тяжелее и горше, чем десяти тысячам мучеников проститься с жизнью и взойти на пылающий костер. Все твердили одно: «Чего стоит готовность благородной души, десяти тысяч благородных душ пожертвовать своей жизнью — по сравнению с даром в 15 долларов от гнуснейшей и скареднейшей гадины, которая когда-либо оскверняла землю своим присутствием!»

Так Твен сбрасывает маску панегириста и открыто бьет по задрапированному в святошескую тогу стяжательству.

Это критика, цель которой полное уничтожение противника, критика остроэмоциональная, интенсивная, страстная.

Нет, Твен не замолк после выхода в свет «Приключений Гекльберри Финна»!

«Предохранительный клапан… Перестал действовать»

С каждым годом становилось все очевидней, что родина Твена превращается в страну монополий, трестов, синдикатов, капиталистических спрутов.

Никогда еще Соединенные Штаты не были так богаты. Однако почти вся северная часть американского континента с его огромными природными ресурсами уже находилась в руках «денежных баронов». Они не хотели думать ни о прошлом, ни о будущем, прогнали индейцев с их земель и не останавливались ни перед какими, даже самыми хищническими, методами, лишь бы поскорее извлечь из недр земли ее сокровища.

Подъем промышленности, начавшийся после Гражданской войны, был задержан на несколько лет кризисом и депрессией 70-х годов, но к концу этого десятилетия получил новый размах. Морган, Рокфеллер, Вандербильт, Гарриман, Карнеги, как и большинство их соратников и конкурентов, не участвовали в сражениях с войсками рабовладельческого Юга, но зато они сумели превосходно использовать победу над плантаторами для создания железнодорожных, нефтяных, сталелитейных и финансовых концернов. Еще недавно американская металлургия отставала от английской и французской, теперь европейские компании были оставлены позади. Вскоре США завоевали первое место в мире в области промышленного производства в целом. Подавляющая часть американской индустрии находилась в руках акционерных обществ — «корпораций», гигантских концернов.

Руководители корпораций «разводняли» акции, продавая их мелким вкладчикам намного дороже истинной стоимости, присваивали миллионы за «организационную работу» и крупно «зарабатывали» на спекулятивных сделках на бирже, порою направленных против интересов своей же фирмы. Очередной кризис — «паника», как называли кризис американские газеты, — и вот уже рабочих увольняют с производства, тысячи мелких предпринимателей разоряются, фермы идут с молотка, а «короли» железных дорог, стали, мяса, нефти, меди становятся еще сильнее и богаче.

Миллионеры не стеснялись своих богатств, рады были возможности пустить пыль в глаза. У Вандербильта было семь резиденций в одном только Нью-Йорке. Его дворец в Лонг-Айленде насчитывал сто десять комнат. В поместье Рокфеллера было семьдесят пять зданий. Карнеги купил себе огромную усадьбу в Шотландии. Роскошно жили Асторы, Гулды, Уитни, не говоря уж о Моргане. Писали, что герцог Марлборо получил два с половиной миллиона долларов, когда женился на дочери Вандербильта — Консуэло. Дочери американских миллионеров становились женами князей, графов, герцогов.

Золотой дождь не миновал, конечно, и людей у кормила правления. Недаром все новые обвинения в подкупе, темных махинациях выдвигались против министров, губернаторов, членов конгресса, даже президентов. Некий газетный юморист в связи с поездкой членов законодательной палаты одного из штатов написал, что, когда на поезд напали бандиты, законодатели, «очистив бандитов от их часов и драгоценностей, продолжали поездку с возросшим энтузиазмом».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});