Мой Герой (СИ) - Флэйм Клара

На фото мы с ним в аэропорту. Смотрим друг на друга, руки Хиро у меня волосах и мы вот-вот поцелуемся. Очень красиво, точно Люк фотографировал, он, как никто, умеет момент поймать. Читаю подпись к фото: «Сегодня впервые в жизни был в роли провожающего. Это отстой, ребята…. До встречи, детка. Люблю тебя». Я больше не сдерживаю слёзы, даю им прокатиться по щекам.

Скидываю капюшон, водружаю на макушку очки, подбирая ими растрёпанные волосы и быстро делаю селфи на фоне самолётов. Я не задумываясь, размещаю фото в свой профиль, естественно отмечая Хиро. Ну и что, что в глазах слёзы, а нос красный, я улыбаюсь ему. «Прощаться невыносимо, особенно, когда мое сердце остается с тобой… Скоро увидимся, обещаю. Люблю тебя, мой Герой».

Наконец объявляют посадку. Я устраиваюсь в своём кресле в первом классе и сразу пишу сообщение Хиро и папе. Они оба желают приятного полета, а я обещаю сообщить, как приземлюсь. Когда самолет начинает движение, прошу стюардессу не беспокоить меня до места назначения. Я перевожу телефон в режим полёта, включаю себе музыку в наушники, опускаю пониже капюшон толстовки и закрываю глаза. Из-за переживаний и бессонной ночи силы меня оставляют и под тоскливую музыку «In The End»7 я засыпаю. Мне снятся такие любимые и родные пухлые губы, ямочки на щеках и зелёный взгляд Хиро.

Эпилог

— Ника, ешь кашу, — строго говорю я и встречаю упрямый взгляд дочери.

— Не хочу кашу, — надувает она губы и складывает руки на груди.

Мы сидим в кухне за столом напротив друг друга и пытаемся позавтракать. Точнее я пытаюсь накормить её завтраком. Моя пятилетняя дочь сущий дьяволёнок с ангельским личиком. Такая же дерзкая и упрямая, как её мама.

— Хорошо. А что ты хочешь на завтрак? — я пытаюсь поменять тактику.

— Шоколадное печенье, — мечтательная улыбка расползается на её лице, а зелёные глазки блестят, как маленькие изумрудики.

— Ты же знаешь, что мама будет нас ругать, — шёпотом говорю я.

— Мамы же здесь нет, как она узнает? — так же шёпотом спрашивает Ника.

— Наша мама всегда всё знает. Давай, сначала каша, потом печенье, — твёрдо говорю я.

Ника отодвигает тарелку и снова надувает губы.

— Ты не умеешь варить кашу, — говорит она на русском языке.

— Я умею варить кашу, — отвечаю на родном английском, а дочь смотрит на меня, прищурившись. — Да, Ника, я понимаю, что ты говоришь, — я беру ложку и ем свою порцию. — Ммм, я суперваритель каши. Ням-ням, вкуснятина.

Ника заливается звонким смехом, пока я дурачусь и корчу ей рожицы.

— Чем это вы тут занимаетесь? — Лара спускается со второго этажа, на ней надет халат, а волосы еще растрёпаны после сна. — Доброе утро, муж, — она целует меня в губы. — Доброе утро, дочь, — чмокает Нику в макушку.

— Да, вот воюем с завтраком, — улыбаюсь я своей жене.

Лара встает между нами, упирается локтями в стол и смотрит на нас по очереди.

— Мама, у папы каша невкусная, — жалуется дочка.

— Не может быть! Папа, а ну дай попробовать. — Я отправляю ложку каши Ларе в рот. — Ммммм, как вкусно. — Причмокивает она. — А теперь, Ника, дай попробую твою. — Ника пододвигает свою тарелку к себе и усердно, высунув кончик маленького язычка, набирает в ложку кашу, а потом также отправляет её в рот своей маме. — О, боже мой! Да эта каша ещё вкуснее! — Облизывает губы Лара. — Да, ты сама попробуй.

Ника недоверчиво смотрит на маму, а потом пробует кашу. Я встаю и усаживаю жену на свое место. Она выглядит уставшей.

— Ну не знаю, — протягивает слова наша дочь.

— Попробуй эту. — Лара двигает к Нике мою тарелку, та зачерпывает ложку каши из неё и ест. — Ну как? А теперь снова свою. — Ника послушно пробует.

— Моя вкуснее, — гордо заявляет она и начинает уплетать свою порцию за обе щеки.

Мне остается только улыбаться, наблюдая за семьей. Моя жена везде, всегда и со всеми выходит победителем!

— Милый, каша, правда, превосходная. — Лара с удовольствием ест, а я радуюсь такой мелочи, как её аппетит. — Кажется, ты становишься отменным кулинаром, — она мне подмигивает. — Можешь налить мне сок?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты хотела сказать кофе? — удивлённо подмечаю я.

— Нет. Не сегодня, — она отводит взгляд. Меня это смущает, но я выполняю её просьбу. Ей и вправду лучше пить меньше кофе, может и спать будет крепче.

— Почему ты так рано встала? — Выгребаю из кастрюли остатки каши и сажусь рядом.

— Мне позвонила тётя Брук. — От этих слов Ника тут же замирает и в ожидании продолжения вытягивается, как по струнке. — Она спросила, не знаем ли мы какую-нибудь девочку, которая сможет покататься с Келли на аттракционах? Папа, мы знаем такую девочку? Послушную, которая хорошо кушает, умывается и чистит зубки, а ещё собирает за собой игрушки?

— Кажется, я знаю одну такую, — поддерживаю игривый тон жены. — Только жаль, что сегодня она капризничает за завтраком. — Вижу, как Ника быстро доедает всю кашу.

— А я уже всё съела! — радостно подпрыгивает на месте дочка и показывает пустую тарелку. — Папочка, ты самый лучший суперваритель каши! — она обнимает меня за шею и прижимается своей пухлой щёчкой. Ох, как сильно сейчас она напоминает своего дядю.

Джуниор, давно уже не подросток. Ему двадцать два, он с отличием окончил университет и усердно работает с Майклом. Их строительная компания процветает. Но повадки у брата Лары почти не изменились. Он такой же, как и когда мы встретились. Весёлый, открытый, вечно отшучивающийся и слишком подвижный. И учит Нику своим фокусам, когда приезжает к нам в гости.

— Можно я поеду с Келли? — сладким голосом спрашивает дочка.

— Можно, если умоешься и почистишь зубки, — отвечаю я, и Ника с радостным визгом бежит наверх.

— Люк и Брук сейчас заедут за Никой, — слабо улыбается Лара и трёт руками лицо.

Я волнуюсь за неё. В последнее время она осунулась, побледнела, а под глазами залегли тени.

— Детка, ты неважно выглядишь, — я тяну её за руку к себе, и она пересаживается на мои колени. — Ты слишком много работаешь. И тебя опять вызывали ночью, — недовольно говорю я.

Лара работает психологом в реабилитационном центре для детей-наркоманов, который основал Дилан Фостер. Когда семь лет назад Дилан обратился ко мне за помощью в открытии центра, я не смог ему отказать. Но я думал не о нём, я думал о Ларе. Она, как и обещала, вернулась в Штаты после окончания университета и стала моей женой. Я очень хотел, чтобы она была счастлива, чтобы занималась тем делом, которое так любила. С первого дня работы центра Лара отдаёт всю себя своим пациентам и днём, и ночью.

Я же по-прежнему предпочитаю, чтобы Дилан держался подальше от моей жены, поэтому сам он находится в таком же центре, только в Нью-Йорке. Иногда, правда, он приезжает сюда с визитами, но это бывает нечасто. И это я вполне способен вытерпеть.

— Я в порядке. Хиро, я не могу бросить своих подопечных. — Она вдруг обхватывает мою голову и жадно целует меня. — Так соскучилась по тебе, милый, — выдыхает она, и мой член сразу реагирует на её слова.

— А дядя Гарри с нами поедет? — возникает Ника перед нами и подаёт Ларе расчёску и резинку для волос.

Я закатываю глаза. Дядя Гарри ходит в любимчиках у нашей дочери. Собственно с этим бесёнком с ходу справляются только два человека: моя жена и Гарри.

Гарри работает вместе с Ларой в центре. У них очень близкие отношения, понятные только им двоим. Я, если честно, считаю, что Гарри влюблён в мою жену. Но Лара это отрицает, она говорит, что они просто понимают друг друга без слов, как родственные души. Не смотря на это мне спокойнее, что он рядом с ней, особенно, когда мне приходится уезжать. Я знаю, что Гарри не подведёт, и с лёгким сердцем оставляю на него свою семью, тем более своей он так и не обзавёлся. Так сложилось, что мы стали для него самыми родными и близкими людьми.

Лара слезает с моих колен, и я стараюсь прикрыть свой стояк.