Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя) - Бувэй Люй

последует и Юй, каким же образом можно предоставлять им это право?»

Но юйский гун не послушал его и право прохода предоставил. Сюнь Си уничтожил в ходе кампании Го, а на обратном пути предпринял поход на Юй и также его покорил. С яшмой в руке и ведя в поводу коней он явился для доклада. Сянь-гун весело сказал: «Яшма как прежняя, только зубы у коней стали несколько длиннее».

Поэтому и говорится: малая выгода препятствует большой выгоде.

Государство Чжуншань владело областью Су Ю. Чжи Бо хотел пойти на эту область походом, но к ней трудно было подступиться. Тогда он отлил огромный колокол, так что перевозить его можно было только на повозке с двойной шириной оси. Тогда правитель Су Ю решил срыть горные кряжи и засыпать глубокие распадки, чтобы колокол могли к нему доставить. Тогда Чичжан Маньчжи стал его увещевать: «В «Ши цзине» говорится: «Держись единого принципа, тогда лишь упрочишь царство!» На основании какого же принципа мы должны принимать подарки от Чжи Бо? Что он за человек? Алчный и вероломный. Он конечно же собрался на нас напасть, да не может пройти по существующим дорогам. Поэтому он и сделал огромный колокол, который только на повозке двойной ширины может быть доставлен вам в дар. Ныне вы хотите срыть горные кряжи и засыпать распадки, чтобы заполучить этот колокол, но вслед за ним придет их войско». Его не послушали, и через некоторое время он вновь стал увещевать. Тогда правитель сказал: «Крупная держава хочет сделать нам приятное, а ты противишься этому. Это плохой знак, лучше оставь меня в покое». Чичжан Маньчжи сказал: «Для подданного отказаться от верности и преданности — преступление. Но если честного и преданного не слушают, то он имеет право удалиться». Потом он сузил колесную ось на своей колеснице и пустился в путь. На седьмой день после его прибытия в Вэй царство Су Ю пало.

Здесь взяло верх желание обладать необыкновенным колоколом, поэтому речи, направленные на сохранение безопасности царства Су Ю, не были услышаны. Невозможно оставить без внимания вопрос о том, что побеждает при слушании различных советов, ибо самое главное — это чтобы побеждали лучшие из советов.

Чан Гоцзюнь повел войска пяти царств на борьбу с Ци. Ци тогда послало военачальника Чу-цзы, чтобы он встретил войска всей Поднебесной на реке Цзи. Циский ван желал начать сражение немедленно и послал человека, чтобы тот пристыдил и унизил Чу-цзы в таких словах: «Если не вступишь в сражение немедленно, будет конфисковано все твое имущество, а могилы предков разрыты». Чу-цзы был огорчен этим известием и возжелал поражения войск Ци. Он направил свои войска на войска всех держав Поднебесной, а когда они вошли в соприкосновение, дал сигнал к отбою и повелел войскам отойти, и они бежали с поля боя. Войска Поднебесной нанесли им поражение, а сам Чу-цзы бежал на одной-единственной колеснице неизвестно куда, и больше никто о нем ничего не слыхал.

Все же Да-цзы повел остатки разбитых войск, и ему удалось их собрать у [ворот] Цинь-Чжоу, столицы Ци. Однако ему нечем было их наградить, и он послал нарочного, чтобы тот попросил золота у циского вана. Циский царь пришел в негодование: «Ах он ничтожество! Откуда я возьму ему золото!» Когда же началась война с племенами Янь, он потерпел большое поражение. Да-цзы был убит, циский царь бежал в Цзюй, а яньцы на плечах бегущих ворвались в столицу и переругались из-за золота, которым полна была сокровищница в Мэйтане. Вот так: пожалеешь малое, потеряешь большое!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Отстранение добродетельных / Ся сянь

Мужи, владеющие дао[350], часто гордятся этим перед властителями. Но и неразумные властители также гордятся перед мужами, владеющими дао. Они постоянно гордятся друг перед другом, и неизвестно, смогут ли когда-нибудь прийти к согласию? Это все напоминает споры сторонников Конфуция и Мо-цзы и соперничество между государствами Ци и Чу. Добродетельный правитель так поступать не станет. Даже если некий государственный муж и заважничает перед ним, он все равно будет относиться к нему со всей церемонностью и тем самым завоюет еще большее расположение. А к тем, к кому идут мудрые, затем обращается и вся Поднебесная как к своему предку-властителю. Предок-властитель — это тот, в ком чувствуют хозяина Поднебесной. Царь — это тот, к кому стекаются со всех концов Поднебесной. Владеющий дао таков, что, будь он и знатным, как сын неба, он не загордится и не зазнается, будь он обладателем богатства размером с Поднебесную, он не станет заносчивым и хвастливым. Если он будет ничтожен, как обладатель холщовых одежд, он не станет проклинать судьбу и жаловаться, и даже если ему нечего будет есть и не во что одеться, он не опечалится и не устрашится. Он доволен тем, что сознает, в чем его истинное достояние, он удовлетворен тем, что не сомневается в наличии у него подлинно ценного, он чувствует, что отличается тем, что не станет меняться и метаться, он сознает, что вращается вместе с превращениями инь-ян, он упивается тем, как непреклонно и твердо его сознание, он восторгается тем, что далек от лицемерия и фальши, он любуется тем, как далеко простирается его воля, восхищается тем, как он глубок и непредсказуем, радуется тому, как ничто не препятствует его целомудрию, доволен, что ему удается не считать себя во всем правым, рад тому, как он осторожен в пользовании своим интеллектом и мыслью, как он беспечен по отношению к пошлым хуле и хвале. Небо служит ему образцом, сила дэ — средством, дао — ориентиром-предком. Он вращается и превращается вместе с вещами и не бывает, чтобы он полностью исчерпал себя. Разумом он проникает небо и землю, но не истощается, духом он обнимает пространство и время и не достигает нигде их предела. Никто не знает, где его начало и где его конец. Никто не знает, где его врата и где его край. Никто не знает, откуда он истекает. Он настолько велик, что не имеет внешнего, настолько мал, что не имеет внутреннего. Вот это и называется — высшее сокровище. Когда муж достигает такой степени совершенства, пять предков-царей[351] не в состоянии заполучить его в друзья, три царя не в состоянии заполучить его в учителя. Только скинув с себя внешние признаки царского достоинства, способны они приблизиться к такому, чтобы заполучить его к себе на службу.

Яо никогда не показывал своего достоинства ди-предка, когда