Короли серости. Том 2 (СИ) - Темиржанов Артур

Может, настало время плыть по нему?

«Каждый раз, — подумала она, — каждый раз ты делаешь неправильный выбор. Забираешься на самую вершину и тут же ищешь повод сорваться камнем вниз — и всё потому, что совесть не даёт тебе покоя. Почему ты просто не ушла? Зачем было его допрашивать? Что тебе это принесло?!»

Она знала, что не могла теперь развернуться и уйти. Да и хотела ли? Витя был прав. Он боялся, но всё же понимал, что с таким знанием просто не сможет спокойно жить дальше. Слишком много людей погибло, чтобы Освободитель вернулся. Эмме казалось, что если бросить всё, их кровь будет на её руках.

Она вспомнила Билла и то, что он сделал с ней. Злилась ли она на него сейчас, после всего, что узнала? Или же чувствовала благодарность? Можно сказать, он привёл её сюда, в самый центр мира, где решалась судьба будущего человечества.

А Рэй погиб по её вине. Из-за её ханжества, из-за её дурацкого нежелания пачкать руки. Чего она этим добилась? Только потеряла единственного человека, которого любила. Билл был прав. Не король убил Рэя, даже не его бойцы, а она. Только она была виновна во всём.

Шрамы, что она несла на себе, теперь казались не просто наказанием. Она не могла вылечить их, хоть и пыталась. Они превратились в искупление. Если бы не они, Эмма бы и не поняла сути своего греха. Глубины своей гордыни, которая привела к катастрофе. И всё же, даже ей был дан шанс всё исправить. Она не только сможет воскресить Рэя, но и осчастливит всё человечество.

А будет ли счастлива сама?..

Вздрогнув, Эмма открыла глаза. Тьма накрыла деревню, но в небе россыпью лежали звёзды, дотягивающиеся до людей светом даже через сотни триллионов километров. Такое огромное расстояние — и всё, чтобы сказать: «Даже там есть тепло. Почему ты думаешь, что не найдёшь его рядом с собой?»

— Эмма? — услышала она. Саргий стоял в паре метров от неё, на лице его застыло недоумение. — Что ты здесь делаешь? Я думал, ты у себя в хижине.

— А, это ты, — она не хотела показывать, как рада его видеть. В странном мире, который они вынуждены были делить последние полгода, только он казался хоть каким-то подобием путеводного маяка. Собрав все силы, она поднялась на ноги и, пошатываясь, двинулась иммигранту навстречу. — Задам тебе тот же вопрос.

— Я искал тебя. Ты пойдёшь на проповедь?

«Сегодня же воскресенье», — с досадой подумала Эмма.

— Да, конечно.

Саргий покачал головой, но не стал комментировать её странное поведение. Они двинулись по центральной тропинке деревни, мимо пустых хижин — почти все жители уже были в храме.

Там, в специально выделенном зале, слепой сааксец по имени Басир проповедовал перед паствой о годах, когда полковник только-только ступил на землю Союза. Его рассказы наводили на Эмму тоску, потому она старалась всеми правдами и неправдами их избежать. Саргий же утверждал, что без знаний они будут слепы так же, как проповедник, потому старался посещать собрания даже в насыщенные тренировками дни.

Сегодня, похоже, был один из таких. От иммигранта исходил отчётливый аромат мыла: похоже, он долго не вылезал из душа, чтобы не осталось даже и намёка на запах пота. «Зря, — подумала Эмма. — Я не против была бы им подышать». От этой мысли её тут же накрыла волна стыда.

Из всех мужчин, что она встречала, никто не волновал её так сильно, как Саргий. Даже Рэй, которого она любила больше жизни, ради которого она готова была пожертвовать всем, не внушал ей таких чувств. И всё же, она не могла открыться иммигранту. Хотя бы потому, что в авантюру полковника она ввязалась только чтобы воскресить мужа. Да и стал бы Саргий любить женщину, чьё тело состояло больше из швов, чем из кожи?

Эмма знала: она чудовище. И не потому, что её изуродовали. Как раз шрамы делали ей честь, заставляя думать о грехах, из-за которых она их получила. Нет, она чудовище потому, что своим эгоизмом убила единственного человека, который её любил. И теперь, она вынуждена нести этот крест на себе. До тех пор, пока не искупит свой грех.

Вот только продолжит ли Рэй её любить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Эмма помотала головой. «Перестань думать о прошлом, сосредоточься на настоящем». Они ещё не дошли до храма, потому она решила поднять вопрос, который её сильно волновал.

— Я тут поговорила с Витей. Выяснила пару интересных вещей…

— Ты о том, что Вера его отдубасила когда-то? — лениво протянул Саргий. Эмма чуть не подпрыгнула от удивления.

— Ты знал?

— Конечно знал. Они же мои дети. У нас нет секретов друг от друга. Во всяком случае, теперь.

— И ты ничего не предпринял?

— Что сделано, то сделано, — Саргий цыкнул, а потом уставился на неё любопытным взглядом. — Эмма, человек не может изменить свою судьбу. Он может попытаться искупить совершённые ошибки, но и только. Шанс, который нам выпал — такого нет ни у одного смертного.

— И значит, надо затащить с собой всех, даже несогласных?

— Вера сделала это ради меня, — Саргий отвернулся, голос его слегка задрожал. — Они все готовы были пойти на смерть ради меня.

Иммигрант остановился и снова посмотрел на Эмму. Положив ей руки на плечи, он произнёс:

— Мой отец как-то сказал мне, что пути Господни неисповедимы. Никогда не знаешь, к чему приведёт та или иная тропа. Подумай над этим. Мы сейчас здесь по Божьей воле.

Прикосновение чуть не свело Эмму с ума, но она всё же нашла в себе силы ответить:

— Мы здесь по воле Виктора Валентайна — и только. Если бы мы не согласились идти, его план пошёл бы прахом.

Судя по гримасе Саргия, слова Эммы его задели.

— Мой отец привёл наш народ в Первый Город, потому что верил в Освободителя. Он погиб ради своей веры. Большую часть жизни я прожил на окраинах не зная, был ли в его поступке смысл. То, что я видел, не походило на жилище Бога. И вот, я нашёл детей.

— И, наконец, обрёл счастье?

— Почти, — Саргий засмеялся. — Я был слеп. Понимаешь, я думал, что должен привить им подобие смысла. Направить их усилия в правильное русло. Да только я ошибался. Они сами лучше меня знали, что им нужно делать. А я сопротивлялся. Возможно, если бы не моё упрямство, всё бы обернулось намного, намного лучше. Я бы не терял их, чтобы снова найти. Но всё обернулось лучшим образом. Блудный отец вернулся к своим детям. Нужно было лишь поверить.

— Валентайн хотел, чтобы твои дети отправились во Вне. И он же взял тебя с собой. Разве ты не видишь? Это не план Господа, это лишь извращённый замысел одного человека. Пусть и выдуманный из лучших побуждений, но всё же. Мы оказались здесь обманом.

— Конечно, — Саргий засиял. — Как раз потому, что всё это время мы сопротивлялись своему предназначению. Если бы мы верили, то и для обмана не было бы нужды, разве ты не видишь? Посмотри на Ли. Он был в экспедиции с самого начала. Его самоволка чуть не обернулась катастрофой. Погибни он, все наши усилия оказались бы напрасны.

— Валентайн хотел, чтобы он сбежал, — парировала Эмма. — Без него мы бы не нашли храм.

— Рано или поздно мы бы всё равно пришли сюда. Просто потому, что другого пути не было. Эмма, как ты не поймёшь. Судьба хотела, чтобы мы все оказались здесь. Чтобы мы вернули Бога и смысл в этот умирающий мир. Чтобы никто больше не был несчастлив. Перестань сопротивляться. Плыви по течению.

Эмма вздрогнула от его слов. Казалось, будто иммигрант прочёл её мысли.

— Быть несчастливым — это выбор, — продолжил Саргий. — Человек всю жизнь может сопротивляться счастью. Тратить силы, угнетать себя, лишь бы не видеть, что проблема в неправильных установках в его голове. Трудно отказаться от мировоззрения, если ты посвятил ему всю свою жизнь. Если решился на собственном примере доказать, что мир жесток, что счастье обрести невозможно. Ты лучше всех знаешь об этом.

— Почему? — взвилась было Эмма, но тут же утихла, понимая, что иммигрант прав.

— Твой муж погиб из-за тебя, так? Потому что ты отказалась идти на сделку с совестью и не захотела подчиниться королю.

Эмма понурила голову.