Дитя любви - Карен Робардс

– Послушай, а эти кольца не навредят корове?

– Не-а. – Ник взглянул вниз, на проглотившее кольца животное, и весело улыбнулся, взял ее левую руку и долго рассматривал две бледные тонкие полоски, оставленные кольцами. Затем поднес руку к губам и прижался к ее нежной коже. Потом, не выпуская руки, Ник поднял голову и встретился с Мэгги взглядом. – Я подарю тебе другое кольцо. С таким же прекрасным камнем. Обещаю.

– Совершенно незачем, – решительно затрясла головой Мэгги. – Мне вовсе не нужны бриллианты. – Она прильнула к Нику и, высвободив руку, обняла его. Коснувшись губами бронзовой кожи в расстегнутом вороте рубашки, Мэгги тихо пробормотала: – Мне нужен ты.

Ник так же молча прижал ее к себе, покачивая в объятиях. Затем еще раз нежно приподнял подбородок.

– Так, значит, дело сделано. Мы помолвлены. – Внезапно он широко улыбнулся. – Дай мне еще сутки, чтобы покончить с твоим мужем, потом рванем в Индианаполис и там поженимся.

– Это не смешно. – Мэгги быстро высвободилась из его объятий. – Прошу тебя, не надо так шутить. Ты ведь не?.. – И, не докончив вопроса, сама же себе ответила: – Да нет, конечно, нет.

В ярости Ник мог бы придушить Лайла одной рукой, но нанимать кого-то вместо себя, организовывать убийство… Нет, это скорее в духе Лайла, но только не Ника.

Ник рассмеялся.

– Поверь мне, Магдалена, все будет сделано как надо. Ну, а пока что я проголодался. Как ты сказала, нам грозит сегодня обед?

– Но там же коровы…

– А ну, смотри сюда. – Ник сделал шаг вниз по лестнице, намеренно громко стуча ботинками по перекладинам. К немалому изумлению Мэгги, ближайшие животные мирно отступили в сторону, пропуская его. – Теперь ты. – Он протянул ей руку. С некоторым сомнением Мэгги взглянула на огромных коров, переминающихся с ноги на ногу в двух шагах от Ника, – никакого намерения нападать на него животные не выказывали. Скорее, напротив: вообще едва замечали его присутствие. Повернувшись спиной, Мэгги слетела стрелой вниз» по лестнице.

Ник подхватил ее на последней перекладине. Затем, взяв за руку, потянул к открытой двери, мимоходом шлепая по задам задумчивых коров, не слишком спешивших расступиться.

– Надо же, какая находчивость… – заметила Мэгги с нескрываемым негодованием: он что, не видел, как она перепугалась, когда они застряли на чердаке?

– Я уже как-то сидел тут в ловушке, собравшись однажды порисовать. Похоже, по их разумению, каждый, кто входит в амбар, пришел их кормить. Клоп-тон, ну, тот, кто за ними присматривает, обычно сбрасывает сено вниз прямо с сеновала.

– Поня-атно… – протянула Мэгги. То-то они норовят проглотить все, что валится на них с неба, вернее, с чердака.

Двор был залит ярким солнечным светом, и по нему озабоченно сновали куры, подбирая с земли какой-то корм. Рыжая толстуха, преследовавшая Мэгги, тут же заковыляла им навстречу, зазывно и гортанно квохча, словно призывая не скупиться.

– Извини, подруга, больше ничего нет, – объяснил наседке Ник и, распахнув ворота, выпустил Мэгги на свободу. Закрыв ворота на засов, они, взявшись за руки и по-детски переплетя пальцы, двинулись к дому.

Те несколько дней, которые Мэгги с Ником провели на ферме, вполне тянули на настоящий медовый месяц, идиллический и безмятежный. Линк, громко демонстрируя презрение к тому, что называл «тошнотворным сюсюканьем», предусмотрительно являлся домой только под вечер и тотчас же заваливался спать, чтобы исчезнуть утром с первыми петухами. Мэгги уже начала забывать, как он выглядит, а Ник едва успевал, вскочив с постели, поймать брата на пороге, чтобы обменяться парой слов. Мэгги знала, что Линк замещает Ника в каких-то его делах, но не брала это в голову. Столько есть других вещей, поважнее, и прежде всего секс…

Совершенно неожиданно для себя она обнаружила, что секс ей нравится. Может быть, даже больше: очень нравится. Похоже, что ее исповедь Нику о том невыразимом ужасе, который она пережила по вине Лайла и Гамильтона, каким-то таинственным образом лишила прошлое гнетущей власти над ней. Тот внутренний барьер, который, как ей казалось, будет мешать ей, преследуя всю жизнь, вдруг рухнул. Она не только перестала бояться секса рядом с Ником – она ждала этих минут с нетерпением, объясняя его самой себе исцеляющей силой любви.

Мэгги была дико, до беспамятства, влюблена. Влюблена в Ника, как и Ник был влюблен – в нее.

Они занимались любовью в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время. В кровати, на кушетке в гостиной, на полу в кухне, в душе – Ник прижимался голой спиной к мокрой кафельной стенке, капитулируя перед натиском Мэгги. Они предавались страсти безустанно и радостно, пока наконец Ник не вымотался окончательно, а у Мэтти под глазами не появились от недосыпания темные круги. Они занимались любовью спокойно и уверенно, до тех пор, пока коробка презервативов, предусмотрительно приобретенная Ником, не опустела, вынудив его снова отправиться в ближайшую аптеку. Они любили друг друга до полного изнеможения – и до полного удовлетворения, пусть временного. А потом начинали сначала.

Для Мэгги наступило время открытий. Впервые за всю свою взрослую жизнь она получила возможность познать глубину собственной сексуальности. Раньше, едва Сара, Баффи или еще кто-нибудь из знакомых женщин заводили разговор о том, что не прочь покувыркаться в постели, чего им до жути хочется, и что, похоже, они просто умрут, если немедленно этим не займутся, Мэгги ничего, кроме отвращения, не чувствовала. Говори они с ней на китайском языке – она точно так же их бы не поняла.

Теперь же она, наконец, осознала, какого рода зуд мучил ее подружек. Но этим тайным открытием, чувственным и восхитительным, она готова была поделиться только с Ником.

Однажды ночью, бесстыдно восседая в постели, совершенно нагая, с нахально-счастливой улыбкой на лице, она вдруг заявила Нику, что хочет его постоянно. Ник, завернутый в полотенце, только что после душа, который они всего лишь несколько минут назад использовали на полную катушку, взглянул на нее, не веря своим ушам. Затем, расхохотавшись, сбросил на пол махровое одеяние и рухнул на ее ненасытное тело, пообещав на этот раз разобраться со всеми ее проблемами досконально. Мэгги только успела взмолиться, чтобы дикий стон пружин под их телами не донесся до слуха Линка.

Каждый новый опыт на фронтах любви будоражил ей душу. Страстное и быстрое сплетение их тел на переднем сиденье пикапа оказывалось по-своему не менее сладостным, чем часы, проведенные в неспешном изучении каждой изгиба и складочки на теле. Мэгги даже не подозревала, что существует такое море чувственных наслаждений, которое вдруг приняло ее в свои объятия. Ник, подобно скрипачу-виртуозу, находил в ее теле редкие струны, в совершенстве научившись играть на них, так что Мэгги никак не могла насытиться. Ей достаточно было просто взглянуть на него, чтобы тело ее заполыхало огнем. Она сгорала от нетерпения без его поцелуев, без его прикосновений. Она сходила по нему с ума.