Профессия – киллер - Лев Пучков

Домой я добрался в 13.00. попав на террасу, я тут же прилип к трубе и некоторое время наблюдал за подконтрольной усадьбой. Никаких видимых изменений не произошло. Ну и ладно.

Затем я проверил баню. Там все было в ажуре — каменка раскалилась, дыма не было, сухой жар хлынул из парной и едва не обжег мне нос. Ух ты!

Я разделся и немного посидел во дворе, открыв дверь — надо было чуток остудить парную. Иначе можно было получить обширный ожог. Минуты через три я продрог до костей, посинел, покрылся гусиной кожей и недоумевал, как это некоторые в такую погоду — в трусьях? А еще пруд?! брррр!.. И полез на полок.

Парился я около часа, периодически выбегая на улицу. Получил огромное удовольствие. Не омрачало даже отсутствие березового веника. Кажется, избавился от насморка и до того расслабился, что не пожелал затем варить борщ, а просто употребил две бутылки пива и некоторое количество колбасы без хлеба — забыл купить. И тут же завалился спать, решив проснуться через часок.

Проснулся я, разбуженный каким-то идиотским сном, состоящим из нагромождения бредятины, в которой присутствовали змеи невероятных размеров с огромными пастями, утыканными акульими зубами, — они раскачивались и хотели меня съесть. Потом откуда-то возник Мовсес. Он в своей оранжерее зверски трахал мою бывшую жену, глядя на меня и ухмыляясь, а потом это оказалась Милка; она поворачивала голову в мою сторону и с мольбой смотрела на меня, а я хотел броситься к ней и не мог — как будто застыл на месте. Вдруг все исчезло, и я оказался в большущем бассейне с вишневым компотом, в котором плавали куски сухого льда, шипя и пузыря поверхность…

Некоторое время я оставался в постели, разбираясь в своем состоянии. Сон был красочный, он все еще стоял перед глазами. Фу ты, чертовщина!.. Ладно, хоть Тимур пожалел на этот раз.

Что-то тревожно давило изнутри, затрудняя дыхание, — в груди будто бы образовался большой комок, подпирающий диафрагму.

В комнате стоял полумрак. Я подумал, что проспал часов пять-шесть и теперь мне обеспечена бессонница, однако, посмотрев на часы, я с удивлением обнаружил, что сейчас всего-навсего 17.15…

Одевшись, я вышел на террасу и приник к окуляру подзорной трубы. И сразу определил, что имеет место отклонение от нормы.

В оранжерее горел свет.

Сегодня клиент включил его почти на полтора часа раньше, чем в обычное время, — тучи, сплошной пеленой затянувшие небо, в этот вечер приблизили сумерки.

Я с интересом наблюдал за тем, чего не мог видеть в ходе предыдущих пяти дней. Мовик стоял в дальнем углу оранжереи и держал на раскрытых ладонях, поднятых на уровень лица, здоровенную змею.

И, представьте себе, это была королевская кобра!

Кобра довольно активно извивалась в руках хозяина. Чтобы не уронить ее на пол, ему приходилось, балансируя, водить руками. Казалось, что Мовик танцует вальс со змеей.

Я мгновенно вспомнил зоопарковскую змеюку, ее напряженно застывшее тело и внимательный взгляд. И подумал: вот сейчас, Мовик, ты довыделываешься!

Однако прошло несколько минут, Мовсес продолжал развлекаться, но я не заметил. Чтобы эта большущая гадина хоть раз открыла пасть или начала раздувать капюшон. Более того, она, кажется, играла с хозяином!

В это трудно поверить, но змея обвивалась хвостом вокруг левой руки хозяина и, немного напрягаясь, время от времени делала выпады треугольной головой в сторону лица Мовика, замирая сантиметрах в пяти от него и разевая пасть.

У меня чуть челюсть не вывалилась на террасу. Они что, родственники? Или Мося воспитывал эту красавицу, с гаденышеского возраста вскармливая молоком из соски?

Да уж… По истечении нескольких минут поведение змеи все же изменилось: я заметил, что она пару раз ударила Мовика хвостом по руке и разок приоткрыла пасть.

Мой клиент очень быстро отреагировал. Он аккуратно усадил кобру в ее жилище, закрыл дверцу и некоторое время оставался рядом, наблюдая за своей любимицей.

Я оторвался от окуляра и пошел в дом, где включил свет, достал из холодильника пиво и уселся за кухонный стол. Не торопясь пил и задумчиво смотрел в окно, барабаня пальцами левой руки по крышке стола. Я думал.

Значит, кобра ведет активный образ жизни в отличие от своих соседей. И она иногда может раздражаться, даже когда с ней играет такой гадолюб, как Мовик… Так-так.

Я поставил бутылку на стол, сцепил руки и ощутил, как тревожно забухало в грудной клетке сердечко, вспотел лоб и остро захотелось курить.

В сознании вдруг что-то остро ворохнулось, разгоняя сумбур и оставляя в центре внимания лишь одну мысль. Когда эта мысль окончательно оформилась и приобрела отчетливые очертания, мне тут же остро захотелось вернуть время на пять дней назад — в первый вечер наблюдения.

А еще лучше — в тот проклятый вечер, когда погиб Беркович. Хотя бы за секунду до того момента, как я поставил Гошин посох поперек дверного проема.

Но было уже поздно что-либо желать. Потому что период пассивного наблюдения закончился. Я нашел для жертвы наиболее подходящий вид естественной смерти…

Глава 19

Для успешного осуществления акции мне надо было кое-что приобрести, кое в чем потренироваться и кое-где побывать.

Поскольку сегодня было уже поздно приобретать и тренироваться, я решил заняться планированием. И выполнить третий пункт своего плана. То есть произвести рекогносцировку на подступах к вражьему объекту.

Натянув спортивную форму, я вдруг с неудовольствием заметил, что моя форма одежды, оказывается, весьма пестра и это является сильно демаскирующим фактором.

Костюм состоял из различных лоскутов, среди которых было несколько красных и белых. Хм! Да уж, раньше я не обращал внимания на это обстоятельство, поскольку купил костюм перед поездкой в школу, а там у меня не возникало необходимости использовать данный прикид для действий разведывательного характера.

Это здорово огорчило. Враг пройдет рядом в двух шагах и не обратит на тебя внимания, если ты одет в соответствии с окружающей обстановкой, а ежели ты вырядился как клоун, тебя заметят издалека и это будет провалом операции.

Между тем сумерки сгущались. Я посмотрел на часы, сделал приблизительные расчеты и пришел к выводу, что если поеду в город приобретать более приличный наряд, то обязательно пропущу тот самый благоприятный момент, который длится от силы минут двадцать, — когда полная темень еще не наступила, но уже все вокруг туманно и расплывчато и шагов за двадцать ни хрена не видно. По моим расчетам, такой момент должен наступить через час с небольшим. Ну никак я не успевал!

Конечно, можно бы обойтись без предварительного обследования местности, но в этом случае имелся риск нарваться на какие-нибудь неожиданности.

Выйдя на террасу, я прилип к трубе и, наблюдая за Мовиковым подворьем, на котором уже неярко горели фонари, минут пять погоревал по поводу сложившейся ситуации. А потом решил, что можно попробовать придать наряду соответствующий вид, используя подручные средства.

Прошвырнувшись по дому, я обнаружил в кухонном стенном шкафу литровую бутылку, заполненную на треть прогорклым подсолнечным маслом, и чрезвычайно обрадовался. Включив плиту на максимум, я быстренько просмотрел все, что имелось из посуды, и поставил на плиту три обнаруженных сковородки.

Эти три сковородки хранили следы не очень умелой жарки картофеля, однако я это проигнорировал, разлил по ним масло и пошел на террасу — чтобы не маяться в ожидании завершения процесса.

Понаблюдав минут двадцать за подворьем клиента, который в это время, по распорядку, развлекался со своими гадами, я уловил, что процесс пошел — из дома завоняло.

Я не стал бегать и смотреть — время пока позволяло. Продолжал наблюдать еще минут пятнадцать. Когда запах стал густеть, а где-то по соседству залаяли собаки, я пошел на кухню, выключил плиту и с удовлетворением констатировал завершение процесса. Масло стало черным, как деготь.

Вооружившись ножом, я испортил в комнате матрац и вытащил из него большой клок ваты. Затем я слил масло в большую чашку, разделся, разложил костюм на полу и за пять минут, обжигая пальцы, произвел покрасочные работы.

Теперь костюм был приведен в соответствие с требованиями маскировки.

Я оделся, повязал на шею черную майку, чтобы при необходимости прикрыть лицо, погасил везде свет и, вспомнив о высоте вражьего забора, оторвал от своей ограды две штакетины.

На свежем воздухе я очень быстро почувствовал, что воняю, как цех по переработке семян подсолнечника. Во дворах, мимо которых я следовал, тревожно и как-то вопросительно взвывали псы.

В какой-то момент я даже пожалел, что так опрометчиво поступил ч этим маслом. Ну да, замаскировался, конечно, здорово. Только вот костюм испортил и могу напугать до смерти того, кто попадется мне навстречу. Он потом, если останется жив, долго будет гадать, что за существо видел, и чем оно пахло.