Аптекарь, его сестра и ее любовник - Сандра Браун

Стоило Тирни окончательно решить, что, если он хочет выжить, ему нельзя останавливаться, как у него на глазах переломилась ветка над головой, а через долю секунды раздался треск выстрела.

Тирни нырнул в снег и перекатился за валун.

— Хватит, Тирни, тебе кранты! — крикнул Датч Бертон.

Он был не настолько глуп, чтобы поднять голову над камнем и определить их точное местоположение, но он слышал, чувствовал, как они приближаются, перебегая между деревьями. Один заходил справа, другой — слева. Главное, они приближались. Он оказался в ловушке.

Только теперь, когда ему пришлось остановиться, Тирни в полной мере ощутил, как ему больно. Каждая клеточка его тела вопила от боли. Он задыхался. Он умирал с голоду.

— Мы знаем, что ты Синий. Фэбээровцы знают, что ты прячешь на турбазе. Тебе не отвертеться.

Об этом Тирни и сам догадался. Это были косвенные оказательства, но и их с лихвой хватило бы ревнивому бывшему мужу, чтобы убрать его, не особенно заботясь о последствиях нарушения законной процедуры.

Тирни боялся заговорить и тем самым обозначить свое точное местоположение. Это сделало бы его еще более легкой мишенью. Он не смел даже дышать. От них тоже не доносилось ни звука. Они остановились. Видимо, решили подождать, пока он не покажется. Несколько минут все трое пребывали в полной тишине.

В конце концов тишину разорвал шум, который Тирни определил как рев двигателя еще одного снегохода. Звук приближался издалека, но он отражался многократным эхом от сотен и тысяч разных поверхностей, прежде чем достичь его ушей, определить направление было невозможно.

Хотя Датч и Уэс так и не заговорили, Тирни понял, что они тоже прислушиваются. Неужели кто-то поднялся по западному склону на своих двоих и воспользовался одним из их снегоходов? Может, теперь они гадают, как им перевезти в город его труп, раз у них остался только один снегоход?

Было бы глупо не воспользоваться отвлекающим шумом.

Никогда не считай противника глупее себя.

Под затихающий шум удаляющегося снегохода Тирни расслышал треск сломавшегося под ногой сучка. Один из них, тот, что справа, подбирался к нему все ближе. Тридцать ярдов, может, немного больше. А может, и меньше.

На таком расстоянии даже паршивый стрелок не промажет.

Другой, более приглушенный, звук донесся слева. Что это? Шапка снега, упавшая на землю? Что ее сдвинуло? Ветер? Или это второй неосторожно задел одну из нижних ветвей? Тирни прислушался. Снегохода больше не было слышно. Он не слышал даже собственного дыхания.

Рот он прикрыл шарфом, чтобы выдыхаемый пар не его местоположения.

Опять тишина. Где бы они ни находились, далеко или близко, видимо, они были довольны своим положением Они не двигались. Они могли подождать.

И они стали ждать. Все трое. Молча ждали, пока один из них не сделает первый ход.

Тут новый звук разорвал тишину. Характерный грохочущий треск винтов вертолета. Департамент полиции не располагал вертолетом, это уж как пить дать. Значит, это вертолет полиции штата или ФБР. В любом случае Датч не посмеет хладнокровно пристрелить его при свидетелях. Уэс Хеймер не в счет. Он-то на все пойдет, под присягой в суде солжет, чтобы прикрыть своего дружка. Они с Датчем друг за друга горой.

До сих пор лес защищал Тирни, давал ему надежное укрытие. А теперь вдруг преимущество перешло к Датчу. Он мог выстрелить прямо сейчас, а потом объяснить, что Тирни оказал сопротивление при аресте и что ему, Датчу, оставалось делать? Только стрелять на поражение. Он мог даже сказать, что Тирни напал на них, а им пришлось обороняться. В любом случае он будет мертв, а они — оправданы.

Нет, если он хочет пережить бывшего мужа Лилли, стреляющего без разбору, он должен выйти на открытое пространство, туда, где его заметят люди из вертолета, кем бы они ни были.

Тирни воспроизвел в уме карту горы и расположение двух дорог — основной и той, что шла по западному склону. Все это время он бежал от западной дороги в направлении основной. Но как далеко он успел зайти? Сколько ему еще бежать, прежде чем он доберется до шоссе? Сколько бы ни было, сумеет ли он преодолеть это расстояние, при том что у него почти не осталось сил?

Надо попытаться. Датч и Уэс сильнее, они лучше вооружены, но у него есть два крупных козыря. Внутреннее чувство ориентации. И жажда жизни.

Не давая себе передумать, Тирни поднялся на колени. Его мышцы, а особенно больная лодыжка, воспротивились даже этому. Но он заставил себя подняться и, пригибаясь, двинулся вперед чуть ли не на корточках. Он старался держаться как можно ниже и двигаться бесшумно, чтобы не выдать себя, наступив на ветку или потревожив снежную шапку.

Он надеялся, что Датч и Уэс потратят время, подползая к валуну, а когда доберутся до него, с удивлением обнаружат, что птичка упорхнула.

Оказалось, что он слишком многого хочет. Его надежде не суждено было сбыться.

— Датч, слева! — донесся до него крик Уэса.

Тирни распрямился и бросился бежать. Если это можно назвать бегом. Его ноги утопали в снегу, местами доходившем ему до пояса. Провисшие под тяжестью снега сучья цепляли его за руки, приходилось от них отбиваться. Он спотыкался о вылезающие из земли, но скрытые под снегом корни и кусты подлеска. Обледенелые ветви хлестали его по лицу.

Однако насколько можно было судить по крякающим стонам и проклятиям преследователей, им пришлось не легче, чем ему самому. Тирни чувствовал, что они доведены до крайности, он понял, что его догадка верна: Датч Бертон хочет покончить с ним до прибытия других блюстителей закона, которые могли бы ему помешать.

Как и вчера, дорога нашла его чуть ли не раньше, чем он нашел ее.

Он и не подозревал, что обочина окажется так близко. На этот раз рефлексы сработали четко и не дали ему сорваться. Он сел и съехал на пятой точке.

Солнце заливало ярким светом укутанную нетронутым снегом ленту дороги. После затененного леса эта яркость на мгновение ослепила его. Прикрывая глаза ладонью, отчаянно вглядывался в небо в поисках вертолета. Судя по оглушительному звуку, вертолет должен был находиться над головой, но Тирни его не видел.

— Бен Тирни!

Уэс и Датч вышли из леса и остановились на краю обрыва. Два ружья были нацелены на него. Длинные стволы отливали синевой под беспощадно ярким солнцем. Они выглядели, как сама смерть.

Датч не прищуривался, у него были открыты оба глаза. У Уэса — тоже. Эти парни знали, как стрелять. Знали, как попадать в цель. Знали, как убивать.

Все равно что бить рыбу в бочке.

Это была поговорка его деда. Тирни чуть ли не слышал его голос. Он высоко поднял руки над головой.

— Я безоружен!

Он бросил пистолет и оттолкнул его.

— Отлично.

Тирни прочел по губам, как Датч с насмешкой выговаривает это слово за секунду до того, как он нажал на курок.

* * *

— Вот коттедж, сэр. — Коллиер обращался к Бегли через наушники с микрофоном. Филину тоже выдали пару. Он был уверен, что ему дали наушники просто из любезности, а вовсе не потому, что ему отводилась какая-то роль в тактической операции.

— Нет, вы только поглядите! Они добрались! — заметил Бегли, указывая на снегоход возле домика. — По крайней мере, один из них. — Обращаясь к пилоту через микрофон, он спросил: — Вы можете посадить эту штуку?

— Поляна слишком мала, сэр. Трудно будет при таком ветре.

— Снижайся, сколько сможешь, мы спустимся по веревкам, — сказал Коллиер.

Но в эту самую минуту вертолет накренился под сильнейшим порывом бокового ветра. Пилот среагировав мгновенно: он совершил маневр, чтобы машину не прибило к земле. Пока вертолет разворачивался, Филин почувствовал, как пейджер вибрирует у него на бедре. Он сунул руку под куртку и отцепил пейджер от брючного ремня. Перкинс вызывал его условленным между ними кодом «три тройки», означавшим крайнюю срочность. Филин извлек сотовый телефон и автоматическим набором вызвал номер Перкинса.

* * *

— Здесь! Я здесь!

Лилли кричала с тех самых пор, как заслышала приближение снегохода. Прекрасно понимая, что за шумом двигателя ее невозможно расслышать, она все-таки кричала, пока снегоход не остановился.

— Сюда! — крикнула она в наступившей внезапно тишине, устремив глаза на дверь.

— Миссис Бертон?

Она не стала напоминать, что она уже не миссис Бертон.

— Да, да, я здесь.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел человек, затянутый в лыжный костюм.

— Мистер Ритт! — воскликнула она.

Он откинул со лба капюшон с меховой опушкой, стащил перчатки, присел перед ней на корточки и посмотрел на наручники.

— Датч и Уэс еще здесь не были?

— Нет.

— Они отправились за вами и Тирни.

— Он — Синий. Думаю, вы уже знаете. Он сказал, что слышал об этом по радио.

— Кто сказал?

— Тирни.

— Значит, он знает, что они охотятся за ним?