Плата за красоту - Нора Робертс

Она вся состоит из контрастов – вот все, о чем он мог подумать. Маленькое крепкое тело, мягкие пушистые волосы, четкий голос, требовательный рот.

Это сочетание силы и слабости, которое, как оказалось, он запомнил навсегда, такое дорогое и трогательное. И так необходимое ему.

Она всегда была. И он всегда знал, что она есть.

Высвободиться было нелегко. Не потому, что он крепко ее держал, нет. Его руки, словно нежные крылья птицы, обнимали ее. А рот был таким ласковым и желанным.

Она много раз представляла себе, каково это будет: снова оказаться в его объятиях, ощутить на своих губах его губы. Но уже очень давно она убедила себя: ей достаточно его дружбы. А теперь было так трудно высвободиться после этого тихого долгого поцелуя, так растревожившего ее.

Энни потребовалась вся ее сила воли, чтобы сделать шаг назад. Ничем хорошим это не может кончиться. Ни для него, ни для нее.

Он попытался ее удержать, но тут ему показалось, что она замахнулась. Эндрю отшатнулся. Еще одной пощечины он бы не выдержал.

– О господи, прости. Энни, прости меня. – Что он натворил? Только что чуть не разрушил собственными руками дружбу, без которой не представлял себе жизни. – Я ничего такого не имел в виду. Извини.

Она смотрела на его виноватое лицо:

– Вчера я выкинула из моего бара одного громилу. Он решил, что, заплатив за пиво, заплатил и за шлепок по моей заднице. – Энни схватила Эндрю за большой палец и резко повернула. Его глаза расширились, он стал ловить ртом воздух. – Я запросто могу одним движением поставить тебя на колени и заставить просить прощения. Нам давно уже не семнадцать, мы уже не дурачки и уж совсем не невинные. Так что если бы я не хотела, чтобы ты ко мне прикасался, ты бы давно уже возил мордой по полу.

У него на лбу выступили крупные капли пота.

– Значит, ты хотела?

– Конечно. – Она отпустила его палец. – Хочешь коки? Тебе, кажется, жарко. – Она направилась к холодильнику.

– Я не хочу разрушать.

– Что разрушать?

– Нас. Наши отношения. Ты для меня очень много значишь, Энни. И всегда значила.

Она стояла у холодильника, прикрыв глаза.

– Ты тоже всегда для меня много значил. Я тебе скажу, если ты начнешь это разрушать.

– Давай поговорим о.., о прошлом.

Он наблюдал, как она достает бутылки из холодильника, открывает их. Он словно впервые видел грациозные движения ее ладного тела. Почему он раньше этого не замечал? И эти золотые искорки в глазах. Или они появились только сейчас?

– Зачем?

– Может быть, чтобы понять то, что давно живет во мне. – Он сжал кулаки, поморщился от боли. – Я, конечно, не в лучшей форме, но если начинать этот разговор, то почему не сейчас?

Она поставила бутылки, заставила себя обернуться. Глаза их встретились. И тут она почувствовала, как нахлынули эмоции, которые она сдерживала столько лет.

– Мне больно говорить об этом, Эндрю.

– Ты хотела ребенка. – Он запнулся, у него перехватило дыхание. Он никогда прежде не заговаривал с ней о ребенке. – Я понял это по твоему лицу, когда ты сообщила мне, что беременна. Я тогда ужасно испугался.

– Я была слишком молода, чтобы знать, чего хочу. – Она закрыла глаза, потому что это была ложь. – Да, да, я хотела ребенка. Идиотка, я мечтала: вот скажу тебе, а ты обрадуешься, подхватишь меня на руки. И мы потом… В общем, всякие глупости. Но ты меня не хотел.

Во рту пересохло, Эндрю снова затошнило. Он знал: глоток виски его бы спас. И тут же выругался про себя: как он может думать о выпивке в такую минуту. Он схватил бутылку колы и залпом выпил половину. Кола показалась ему липкой и приторной.

– Я очень хорошо к тебе относился.

– Ты не любил меня, Эндрю. Я просто была девушкой, с которой ты провел ночь на пляже. Он снова глотнул колы:

– Нет. Черт побери, ты сама знаешь, что это не так.

– Именно так, – спокойно сказала Энни. – Я была влюблена в тебя, Эндрю, и, когда я лежала тогда с тобой на одеяле, я знала, что ты меня не любишь. Но мне было наплевать. Я ни на что и не рассчитывала. Эндрю Джонс из Джонс-Пойнта и Энни Маклин невесть откуда? Я была молодой, но дурой я никогда не была.

– Я должен был жениться на тебе.

– Неужели? – ледяным тоном поинтересовалась она. – Ну конечно, ты же благородный человек. Твое предложение даже не прозвучало кисло.

– Знаю. – Подспудно это точило его все пятнадцать лет. – Тогда я не дал тебе того, что должен был. Сам не знаю почему. Поступи я иначе, твой выбор был бы иным.

– Прими я твое предложение, ты бы меня очень скоро возненавидел. Ты меня уже начинал ненавидеть. – Энни передернула плечами и взяла свою бутылочку колы. – И теперь, оглядываясь назад, я тебя не виню. Я бы испортила тебе жизнь.

Ее рука замерла в воздухе, когда он шагнул к ней. В глазах его сверкала неподдельная ярость. Он отобрал у нее колу, поставил бутылку на стол и крепко схватил Энни за плечи.

– Я не знаю, как сложилась бы наша жизнь. Не раз и не два все эти годы я спрашивал себя об этом. Но я знаю, что чувствовал тогда. Может быть, я тебя не любил, не знаю. Но все происшедшее с нами имело для меня огромное значение. – И было еще что-то, вдруг с невероятной отчетливостью понял он. Что-то, в чем он не признавался даже себе самому. – Как бы скверно все потом ни сложилось, та ночь на пляже была важна для меня. И черт побери, Энни, – прибавил он, сильно встряхнув ее, – с тобой моя жизнь сложилась бы иначе.

– Я была не пара тебе, – прошептала она.

– Да откуда ты знаешь? У нас не было возможности это узнать. Ты сказала, что беременна, и не успел я осознать этого, как ты сделала аборт.

– Я не делала аборта.

– Ты совершила ошибку, – безжалостно бросил он ей в лицо. – И ты ее усугубила. Я бы непременно о тебе позаботился, о вас обоих. – Он чуть ли не кулаками размахивал. Давно скрываемая боль вдруг вышла на поверхность. – Я бы сделал все возможное. – Но тебя это не устраивало. Ладно – твой выбор, твой ребенок, твое решение. Но ведь он был частью меня тоже.

Она собиралась толкнуть его в грудь, но вместо этого вцепилась в его рубашку. Синяки только сильнее подчеркивали мертвенную бледность его лица, глаза потемнели от ярости.

– Эндрю, я не делала аборта. Я потеряла моего ребенка. Я же тебе говорила: у меня случился выкидыш.

В его глазах появилось странное выражение. Он отпустил ее, отступил назад.

– Потеряла?

– Я же тебе сказала, когда это случилось.

– Я всегда считал.., я был уверен… – Он отвернулся и подошел к окну. Положил руки на подоконник, вдохнул воздуху. – Я считал, ты мне так сказала, чтобы нам обоим было легче. Я думал, ты не веришь мне, не хочешь, чтобы я позаботился о тебе и ребенке.

– Я бы ни за что не сделала аборт, не посоветовавшись с тобой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});