Молоты Ульрика - Ник Винсент

— Пойдем! Я хочу, чтобы ты поговорил с одним человеком. За мной. Аншпах, присматривай за тылами.

Ления и Брукнер шли на юг. Походка Волка-великана была уже ближе к обычному прогулочному темпу, но Ления, как ни старалась, не могла втянуть его ни в какую беседу.

— Ты должен сказать, куда мы идем.

— Увидишь.

— А это далеко?

— Нет.

В таких светских разговорах они прошли вдоль северной стены Большого Парка и снова двинулись на юг. Брукнер больше ничего не говорил Лении, да и она не знала, о чем еще можно спросить. Девушка принялась смотреть, как ее Ноги шагают по булыжникам, и увидела, как мостовая меняется. Сначала камни были гладкими, широкими и плоскими, а потом на мостовой стали попадаться выбоины, ухабы и прочие неровности. Булыжники стали мелкими и кривобокими, они складывались в такие мозаики и завихрения, которые не шли ни в какое сравнение с идеально ровной брусчаткой северных кварталов. Итак… по крайней мере, теперь она знала, что они движутся к Альтквартиру.

Круца шел за Драккеном уверенной поступью и прислушивался к звуку легких, расслабленных шагов второго Волка, которого звали Аншпахом. Им не пришлось идти далеко. Время от времени поворачивая то на север, то на запад, они пустыми проспектами и проулками добрались до больших двустворчатых дверей конюшенного двора.

Дела у владельцев здесь складывались не лучшим образом. Эти конюшни наполнялись только в те дни, когда в город одновременно приезжало много богатых и зажиточных людей, и мест в конюшнях более уважаемых дельцов просто не хватало на всех. Те, кого не смогли принять в северной части Мидденхейма, приходили сюда. Но все равно богатейшими клиентами этого заведения были средней руки купцы, наезжавшие в город на один базарный день и покидавшие его к вечеру. Они забирали коней и отправлялись по загородным обиталищам, поэтому конюшня и пустовала большую часть ночей. Конюха и его сыновей такая жизнь вполне устраивала, и они не особо бедствовали. Накладных расходов было немного: соломенные подстилки менялись всего лишь раз в месяц, на корм для лошадей тоже уходило мало средств — утром и вечером животных кормили хозяева в их поместьях и на фермах.

Драккен отворил одну створку двери, и они вошли во Двор, освещенный одиноким факелом, торчавшим в ржавом кольце на стене. Сюда выходили двери целого ряда стойл, отгороженных низенькими, до половины проема конюшенными дверцами. Пахло слежавшейся соломой и конским навозом.

Круца никогда не видел лошадь вблизи. В Альтквартире и кобыл и жеребцов было мало, и при каждой встрече со всадником Круца заблаговременно освобождал ему дорогу, ныряя в ближайший переулок. Но здесь не было слышно ни ржания, ни постукиваний копытом, ни всхрапываний. Круца понял, что конюшня пуста, и слегка успокоился.

Долго расслабляться ему не дал Драккен. Как только дверь на улицу закрылась, Криг обошел Круцу и впечатал его в грубую поверхность стены одного из стойл. Он смотрел Круце в лицо, почти касаясь его носа своим.

Хмурое выражение лица Волка не нравилось Круце. Вор напрягся, его тело превратилось в сочленение прочных тросов и каменных плит. Он действительно чувствовал себя так, словно был системой блоков, канатов и противовесов, которые трещат и скрипят, поднимая на Фаушлаг непосильный груз.

Драккен так сильно прижал Круцу к стене, что тот только удивлялся, как еще может дышать. Волк стоял прямо перед ним с выражением мрачной решимости на лице, и Круца гадал, сколько ж ему жить осталось. Вор украдкой глянул на Аншпаха, стоявшего на страже около большой черной двери, которая теперь была чуть приоткрыта. Да, Аншпах — не союзник. Круца прекрасно знал о том, как Волки держатся друг друга.

— Она скоро придет сюда, — начал Драккен.

«Она? — подумал Круца и внезапно все понял. — Ления! Я должен буду отчитаться перед Ленией за смерть Дохляка. Поэтому меня и привели сюда. А потом этот Драккен меня здесь же и прикончит!»

— Ты смылся после драки в «Западне». Полагаю, мне не в чем тебя винить. Я тебя напугал, назвав вором, лжецом и убийцей. И кто знает, может, я и не ошибся. Но коли так оно и есть, Ления должна услышать об этом из твоих собственных уст. Меня она слушать не будет. — Драккен слегка поморщился. — Лении необходимо узнать, что произошло с Дохляком. Она искала его. Она не говорит ни о чем, кроме своего брата. Ления рассказала мне обо всех тупиках, в которые уткнулась, когда искала его. Она считает, что ты знал его. Если тебе действительно известно, что произошло с этим парнем, ты расскажешь ей об этом, чтобы она успокоилась, в конце концов. А если ты убил его, отвечать будешь перед Стражей.

«Что я могу ей сказать?» — думал Круца. Тот момент, когда он готов был поведать ей все, давно прошел. Прошел в тот памятный вечер, когда они чудом вырвались из «Западни» благодаря этому самому Белому Волку. Когда он потрясенно осознал, что ее брат был именно тем человеком, которого он упорно пытался забыть. «Я не хочу рассказывать ей ничего. Я не понимаю, что произошло. Я все эти месяцы пытался не думать об этом!»

Но теперь эта пара Волков наблюдала за ним, и Круца понимал, что девушке надо будет рассказать хоть что-то, если ему дороги свобода и жизнь. Но в то же время он искренне полагал, что ему было бы лучше погибнуть часом раньше от молотов Храмовников, чем встретиться с Ленией.

Времени для размышлений не оставалось. Ления, пятясь, вошла в дверь, разговаривая с кем-то, кто остался снаружи.

— Ну, и зачем тебе было надо меня сюда волочь? Здесь какая-то ошибка! — воскликнула она, но тут наткнулась спиной на Аншпаха, ойкнула, развернулась и увидела все почтенное собрание. Ее взгляд остановился на Круце, который склонил голову и промолчал. Тогда она бросилась к Драккену и обняла его, а он взял се под руку.

— Ления, я позвал тебя сюда, чтобы ты поговорила с этим карманником. Спроси у него, что ты хочешь знать о своем брате. Он ответит на твои вопросы. — Последние слова Драккен произнес, грозно глядя в глаза Круце, и они прозвучали как предупреждение.

Ления обернулась к Круце. Драккен не выпускал ее из Рук.

— Ты знал Стефана?

— Нет… я знал Дохляка… — Круца подумал, что почти такими же фразами они обменялись в ночь после сражения в «Западне».

— Оставь нас, Криг, — махнула Ления рукой своему возлюбленному-Храмовнику, не сводя пристального взгляда с лица Круцы.

— Забавно получается, — сказал Аншпах с кривой усмешкой, присоединившись к Драккену и Брукнеру, переминавшимся за воротами конюшни, — когда доярки начинают командовать мужчинами. — Драккен встрепенулся и посмотрел на Аншпаха. — Еще, чего доброго, наша девочка станет Комтуром Волков или Королевой Дна!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});