Воины Клевера - Максим Волосатый

Муритай хитро посмотрел на озадаченного Мастера Ацекато.

– Э-э… – протянул Семен, ревизуя только что проведенную партию и всю остальную жизнь заодно. – Поясни.

– Да особо и нечего пояснять. Тебе просто неинтересно возиться с деталями. Ты придумал себе инструмент, запустил, а потом приходишь и пользуешься с наибольшей выгодой. А как этот инструмент производится – тебе не очень интересно. Важно – да, ты не отпускаешь процесс, – Муритай кивнул на доску, – но неинтересно. Ты просто контролируешь процесс. Без огонька. И если в этот момент появится кто-то, похожий на тебя по калибру, то поймать тебя на этом этапе – проще простого.

Торк взял двумя пальцами ферзя, покачал им и поставил на ход назад.

– Я ведь далеко не мастер этой игры, – сообщил он. – Что здесь, что дома был.

– Я представляю, какие у вас тогда мастера, – содрогнулся Точилинов.

– Хорошие, – наклонил огромную голову Муритай, соглашаясь. – Так вот. Я не мастер, я – воин. Увидел вот эту твою особенность и не разбрасываюсь по мелочам. Бью только в слабое место. И получается. Вспомни, выигрывал я у тебя хоть раз в эндшпиле?

Точилинов поджал губы. Действительно, если партия доходила до конца, победа всегда оставалась за ним. Проблема была в том, что с каждым разом становилось все труднее и труднее довести партию до этого самого конца. Семен искоса глянул на торка.

– Еще партию?

Но подтверждение теории Муритая пришлось отложить. Дверь библиотеки, где располагались игроки, содрогнулась от могучего удара и гулким голосом Арубая возвестила:

– Сибайра, Мастар!

– С чем это он? – подозрительно поинтересовался Точилинов у торка.

– Не знаю, – развел тот руками. – Но боюсь, это начало очередной партии.

– Ладушки, буду держать миттельшпиль, – пообещал Точилинов и поднялся из кресла. – Пошли, послушаем.

– …вольды называют их «могильники». Я пытался узнать, что в них захоронено, но так ничего толком и не добился. То ли там вправду кто-то или что-то захоронено, то ли там какая-то гадость, которая тебя к могиле приведет. Да и вообще, все, что связано с так называемой «Цепью Света», все какое-то мутное, непонятное и страшноватое.

– Так группа в итоге изучила его или нет? – Брови у Точилинова как сошлись над переносицей в начале доклада, так и не расходились.

Шутка ли, экспедиция Земли добралась до одного из самых непонятных явлений в Пестике, разворошила муравейник Тварей, оставила для любого мало-мальски знакомого с магией подробный отчет о «проделанной работе», отпечатавшийся в линиях хальер, – и исчезла. И Твари бы с ними, с землянами, пусть изучают, что хотят. Но после штурма Красного Замка, который, в нарушение всех договоренностей, атаковали Старшие Расы по одному только подозрению в исследовании темпоральных сдвигов, Точилинов почти не сомневался, что очередную выходку Земле не спустят. И Братству заодно. И добро бы они хоть что-то добыли. Так нет. Пропали как не было.

– Нет данных. След идет до могильника, а дальше нет. Кстати, каждый объект охраняют, по-другому не могу сказать, определенные Твари. В нашем случае там был тиххин. Большой.

– Был? – При воспоминаниях о тиххине у Семена вспотели ладони. Судя по виду Муритая, у него тоже.

– Он ушел оттуда. Навсегда или нет, не знаю, но он бросил объект и ушел.

– И что ты по поводу всего этого думаешь? – поинтересовался Мастер Ацекато после молчания.

– Дело ясное, что дело темное, – вздохнул Сибейра. – Информации кот наплакал. Ясно только одно: нас, похоже, против воли втягивают в изучение «Цепи Света». Без этого мы попадем под раздачу, как кролики.

– А если дистанцироваться от происходящего? – Мастер Ацекато не отказывался ни от чего, он прорабатывал варианты.

Сибейра задумался.

– Совет надо собирать, я сам решение не готов выдать.

– Не получится, – неожиданно подал голос Муритай, который обычно на всех встречах сидел тихо и молчал.

– Почему? – повернулся к нему Точилинов.

– После Красного Замка нас в покое не оставят.

– Да ладно тебе, – протянул Сибейра. – Мы вообще там ничего не сделали. Если уж совсем честно, то даже Старшие Расы на себя не оттянули. Просто рядом постояли.

– Не просто, – веско ответил Муритай. – Мы там были и никаких потерь не понесли. Соответственно, мы вышли из этой истории чистыми.

– Не очень понятно пока, ты уж извини, – Точилинов не мог уследить за логическими построениями торка.

– Победил Огненный Лепесток, – терпеливо пояснил Муритай. – Мы почти выступили на его стороне и продолжаем с ним общаться. Там даже живут наши люди, – он помолчал и добавил: – И там продолжаются темпоральные исследования.

– И что из этого? – удивился Сибейра. – Ладно, мы для Лепестков все еще враги, с этим согласен. Но при чем тут экспедиция? Будет еще одна атака на Красный Замок. И за исследования, и за экспедицию. А нас-то за что ненавидеть?

– Муритай прав, – Точилинов откинулся на спинку стула. – Могильник уже вскрыт, и Земля будет стараться узнать, что произошло. И мы будем стараться, чтобы не остаться слепыми. Если это представляет хоть какую-то ценность для Старших Рас, а оно представляет, то они постараются от этой проблемы избавиться.

– Да ладно, – не поверил Сибейра. – Уничтожить Братство в том виде, в каком оно есть, только за то, что мы вскрываем древние могильники в Территориях? Не очень верится, извините. Красный Замок – еще куда ни шло, но полномасштабная война в Пестике из-за древних захоронений? Вы сами-то в это верите?

– Только на это и надежда, – вздохнул Семен и повернулся к Муритаю: – Что скажешь?

Торк повел могучими плечами: – Делать лучше, чем не делать. Надо для начала хоть узнать, что же там такое. – И неожиданно широко ухмыльнулся, продемонстрировав все клыки: – И еще: лапинаэира вы, Мастер, уделали, тиххина добывали, Паука мы притащили. Дохлые Твари, загадка могильников будет отлично смотреться в вашем списке побед.

– Вольд, блин, – расхохотался Точилинов. – Торквольд. Что он еще может пожелать? Угораздило же меня с тобой связаться…

Вода с тихим журчанием струилась по прозрачной стене. За скользящим водным зеркалом угадывался уходящий вдаль парк. Гирлянды цветов обрамляли водопад. В вырастающих прямо из пола креслах сидеть было очень удобно. Неназойливый аромат цветущего луга, тихий шелест листьев – умиротворение было здесь везде. Только Партанато Тагарриту было не до спокойствия. Полулежащего в кресле Юхнана, казалось, устраивало всё, еще бы, что ему, торку, до растений, а вот Тагаррит чувствовал себя неуютно. Вода в штольнях – это беда, а не украшение. Запах растений для глемма – это плесень. А повод, по которому они собрались, располагал к чему угодно, но не к расслабленной медитации.

Впрочем, хозяин сегодняшней встречи, Принц Лианы зол-италь Сандель, тоже не выглядел расслабленным. Да и Юхнан всего лишь играл.

– Что могло привлечь людей в Цепи Света? – Тагаррит покосился на журчащую стену.

– Очевидно, – Сандель пригубил бокал с каким-то пряным травяным напитком. Тагаррит это пойло пить не смог, попросил доша. – Конечная цель – уничтожение Цепи и открытие Двери. Затем в Клевер впускаются Они, а Огненный Лепесток замечательно отсиживается в стороне, пока нас уничтожают одного за другим.

– Я не был бы столько категоричен, – Юхнан сел прямее. – Безусловно, Огненный Лепесток рассчитывает получить в Цепи Света нечто, что может усилить его позиции, но я не до конца уверен, что открытие Двери является их целью. Во-первых, даже Они до сих пор не в состоянии открыть Дверь, а во-вторых…

Юхнан замолчал, раскуривая трубку. Если он хотел показать свое пренебрежение к собеседникам, то у него получилось. Принц Лианы сжал бокал чуть сильнее, на пальцах проступили белые полосы.

– Пфух, – выдохнул клуб дыма Юхнан. – Во-вторых, вспомните Умиротворение Желтого Лепестка. Торквинию. Вашего деда.

Тагаррит усмехнулся про себя. Все понятно с раздражением. Действительно, торк Юхнан не мог не пнуть аталь Санделя при упоминании о Торквинии. В Клевер глеммы пришли в качестве вассалов аталь, а торки – в качестве незваных гостей, тут же поплатившись своей независимостью. И лишь потом, спустя долгое время, обе расы сумели получить свободу. И обошлась она им не в пример дороже, чем людям. Аталь не привыкли церемониться с низшими. И не собирались отказываться от этой привычки в будущем, несмотря на то что были за это биты не раз и не два. Операция в Торквинии считалась одним из ярчайших примеров жестокости аталь.

– Я помню, – ровно ответил Принц Лианы. – И что?

– Мы тогда всерьез старались разрушить Цепь Света, – Юхнан смотрел прямо в глаза Санделю. – Туда были брошены лучшие силы Шаманерии.

– И что? – Тагаррит счел уместным напомнить о своем присутствии, пока тут не началось выяснение межрасовых отношений.

– Ничего, – как ни в чем не бывало, повернулся к нему Юхнан. – С огромным трудом добравшись до одного из звеньев, мы не смогли сделать ровным счетом ничего. Я видел отчеты. И это были лучшие шаманы. Поверьте, они старались.