Гость из бездны (сборник) - Георгий Мартынов

Опасаясь управлять арелетом таких больших размеров совершенно самостоятельно, Волгин попросил Владилена лететь с ними.

— Чего ты боишься? — спросил Владилен. — Большой или маленький, арелет управляется одинаково и одинаково безопасен.

Но Волгин настоял, и Владилен согласился. Пятнадцатое место в машине заняла Мэри, которую пригласила Мельникова. Они обе почувствовали симпатию друг к другу при первой же встрече.

Волгину интересно было наблюдать впечатление, которое производила новая техника на людей, так же как и он сам, очутившихся в мире далекого будущего.

Космонавты тоже не имели понятия о достижениях науки и техники за протекшее на Земле время и по сравнению с современными людьми были подобны несмышленому ребенку. Но они вели себя иначе, чем Волгин. Второв, Котов, Озеров засыпали Владилена вопросами, которые Волгину приходилось переводить, так же как и ответы. Слушая этот разговор, он понял, что сам допустил большую ошибку, опасаясь показаться «дикарем». Космонавты не боялись этого. Они, если можно так сказать, выставляли напоказ свою «неграмотность». Чувствовалось, что они и не помышляют изучать современную жизнь в уединении, прежде чем окунуться в нее, как это делал Волгин. Они прямо «брали быка за рога».

Ответы Владилена позволили Волгину гораздо лучше и глубже понять устройство арелета и принцип управления им, хотя он был знаком с этой машиной уже несколько месяцев, а не один час, как астронавты.

А когда Котов неожиданно попросил уступить ему место водителя и повел арелет нисколько не хуже Волгина, заставляя машину опускаться и подниматься снова, Волгин окончательно убедился, что избранный им путь был неправильным.

«Что ж, — думал он, — лучше поздно, чем никогда. Больше я не буду стесняться».

Вильсон и Кривоносов заинтересовались карманным телеофом. И, к удивлению Волгина, ни Владилен, ни Мэри не смогли ответить на их вопросы.

— Все знать невозможно, — заметил Михаил Филиппович. — Обратимся к специалистам.

В Ленинграде их ожидал приготовленный для них дом. «Дворец!» — сказал Кривоносов. Этот дом, в два этажа, помещался на улице имени Ирины Волгиной.

Совпадение фамилий не ускользнуло от внимания Второва; и он спросил — случайно ли это?

Волгину пришлось вкратце рассказать о своей жене. Сочувственное молчание послужило ему ответом.

Потом Второв сказал:

— И вы, и ваша жена заслужили бессмертие. Это должно утешать вас.

— Я живу, — ответил Волгин, — а Ирина…

Второв не нашел, что ответить. Озеров обнял Волгина.

Первые два дня поток вопросов обрушивался на Владилена, Мэри, Сергея. Космонавты хотели узнать и понять все сейчас же, немедленно. Они не хотели ждать.

Спрашивали и Волгина.

— Странно! — сказал Котов, когда выяснилось, что Волгин так мало знает окружающее. — Что вы делали все это время?

Озеров пришел на помощь своему другу.

— Ты забываешь, — сказал он, — что Дмитрий перенес тяжелую операцию. Кроме того, он бывший юрист и не знаком даже с современной ему техникой.

— Не в этом дело, — возразил Волгин. — Просто я выбрал неверную линию поведения. Вы показали мне, как надо было вести себя.

Подобно Волгину, космонавты целые дни проводили в Октябрьском парке. Но и здесь они вели себя совсем иначе, напоминая своим поведением иностранных туристов. Расспрашивая обо всем, интересуясь всем, они обращались к любому встречному, вели долгие беседы, затрагивавшие все стороны жизни. Волей-неволей участвуя в этих беседах, так как без него собеседники не поняли бы друг друга, Волгин в два дня узнал больше, чем за все предыдущие месяцы.

Ему было неловко и даже стыдно. Замкнуться в себе, встречать все новое и незнакомое с внешним безразличием казалось ему теперь глупостью.

«Потеряно столько времени, — думал он. — Откуда взялась у меня эта странная робость?»

Он рассказал обо всем Озерову.

— Мне кажется, что это было естественно, — ответил Виктор. — Ты был один. Это много значит. И еще мне кажется, что прийти в мир таким путем, как случилось с тобой… это не могло не повлиять на психику. Мы — другое дело. Никто из нас не умирал, мы продолжаем жить. Здесь огромная разница.

— А ты не боишься жить в одной комнате с бывшим покойником? — пошутил Волгин.

Во время одной из прогулок по парку Станиславская спросила Владилена о метрополитене. Владилен не смог ей ответить, но человек, проходивший мимо, услышал вопрос и подошел к ним.

— Я хорошо знаю историю транспорта, — сказал он. — Если вы хотите, я могу рассказать вам.

— Конечно, хотим! — ответил Волгин.

Он сам не знал ничего о Ленинградском метрополитене, который ко дню его смерти еще не был открыт.

Они узнали, что подземный транспорт бурно развивался вплоть до середины двадцать первого века. Линии метрополитена вдоль и поперек избороздили город, захватывая все его пригороды. Но то, что в одном веке кажется удобным, воспринимается иначе в другом. Подземному и наземному транспорту все труднее было конкурировать с воздушным. В третьем веке коммунистической эры появление арелетов в личном пользовании каждого человека нанесло последний удар устаревшим способам передвижения.

— А туннели? — спросила Ксения. — Ведь они строились в расчете на века.

Волгин перевел вопрос.

— Туннели сохранились до сих пор, так же как и станции. Метрополитен действует. Он полностью автоматизирован и служит для переброски грузов.

— Надо будет осмотреть его, — сказал Второв. — Интересно какие станции были построены после нашего отлета.

Но совершить подземную экскурсию тогда не удалось. А потом космонавты улетели на заседание Совета.

Вернувшись в Ленинград раньше своих друзей, Волгин засел дома. Ему не хотелось без них осматривать что бы то ни было. Еще два дня — и космонавты вернутся.

Почти машинально Волгин снова взялся за книгу.

3

«… Отчего погиб Фаэтон?

Орбита планеты проходила там, где сейчас находится первый пояс астероидов. Астрономы давно предполагали, что между Марсом и Юпитером была когда-то пятая крупная планета и назвали ее Фаэтоном. (Сами фаэтонцы называли ее „Диайна“). Было высказано предположение, что пояс астероидов образовался в результате гибели Фаэтона. Это оказалось правильным.

Больше того. Ученые правильно поняли и причину гибели Фаэтона.

Небесные тела движутся прямолинейно и равномерно, с постоянной скоростью. Если ничто не мешает им. Солнце могучей силой своего гравитационного поля заставляет планеты падать на себя. Возникают две силы — центробежная и центростремительная. Если обе силы уравновешивают друг друга, планеты движутся по эллипсу, в одном из фокусов которого находится Солнце. Но если одна из этих сил преобладает, картина изменяется. Эллиптическая орбита превращается в спираль. Когда преобладает центростремительная сила, планета с каждым оборотом приближается к центральному светилу, а когда центробежная, то удаляется от него.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});