Королевский гамбит - Дмитрий Скирюк

Робкие попытки выяснить у Тоника, куда девался Джинн, также успеха не возымели. Тот или не знал, или мастерски придуривался, что не знает. К исходу дня Петухов обнаружил, что его кошель изрядно похудел, нервы на пределе, а квартира приходит в аварийное состояние, и совсем приуныл.

«Ёксель-моксель, — думал он, — да что ж это такое! Послал же бог на мою голову… Должно же это всё когда-нибудь кончиться!»

Вечером Петухову пришлось рассказывать сказку. Он порылся в книжках и нарочно выбрал покороче, но Тоник бил ногами и требовал продолжения. Наконец он дал себя убедить, что лучше Петухов почитает ему завтра, а книжка вон какая толстая, так что беспокоиться нечего.

Ночь омрачилась ползающим по кровати Тоником, который теперь наотрез отказывался спать отдельно.

На следующее утро Тоник потребовал взять его с собой, к Петухову на работу.

Началось с того, что зазвонил телефон, и на том конце провода неприязненно поинтересовались, как там у него со здоровьем. Петухов узнал голос шефа и не на шутку перепугался. Торопливо объяснил, что — да, болел, но уже выздоровел и нынче же появится на рабочем месте. Обещание пришлось сдержать. Но Тоник неожиданно закапризничал и отказался оставаться в пустой квартире, наедине с периодически включающимся холодильником: «Вдруг он меня съест?» По правде говоря, такому исходу дела Петухов был бы только рад, но — увы. Он побрился и привёл себя в порядок, потом попытался оставить Тоника дома, заперев тихонько за собою дверь. Но уже на полпути к остановке ему пришлось повернуть и, чертыхаясь, бежать обратно, словно он забыл выключить газ: рёв Тоника был слышен даже на лестничной площадке, а невидимые оплеухи следовали чуть ли не потоком, Петухов едва сохранял равновесие.

Пришлось уступить. Петухов упрятал Тоника в большую пластиковую сумку с ручками, наказал ему сидеть там тихо и с двадцатиминутным опозданием явился в контору.

Кондукторше соврал, что везёт подарок дочке.

— Это ж надо, какие игрушки стали делать! — восхитилась та. — Совсем как живой!

— Японцы… — пожал плечами Петухов.

А Тоник показал кондукторше язык и стал глядеть в окно.

До полудня отдел лихорадило. Все бегали к Петухову смотреть диковинную жёлтую зверушку, таскали ей яблоки, халву, бананы и булки с маслом. Просили сказать пару слов или показать чего-нибудь этакое. Трюкачествовать Тоник отказался наотрез, но говорил охотно и подарки благодарно принимал. Несмотря на свои малые размеры, Тоник оказался прожорливым до чрезвычайности; Петухов не уставал поражаться, сколько в него влезало еды.

А в полдень дверь конторы распахнулась и на пороге показался Сашка Редькин — хам, грубиян и балагур из отдела обеспечения, считавший себя записным остряком и неотразимым кавалером.

— Здорово, Надечка! — с порога закричал Редькин. — Всё цветёшь, всё хорошеешь? Здравствуй, Валюша, отлично выглядишь. Куда-куда? У, ты какая… Мариночка, привет…

Так, расточая комплименты, он добрался до стола Петухова. Тоник восседал на карандашнице, сжимая в лапках авторучку, и выводил каракули на перекидном календаре.

— Здорово, Петухов! Как жизнь? — Он протянул руку к Тонику. — Это у тебя чего? Покемон? Дай пощупать.

Тоник перепугался и укусил его за палец.

Начался переполох. Редькин бегал по комнате, забрызгал кровью стол и стену и всё время ругался. Все женщины отдела, кроме Нади, отодвинулись подальше от него и стали громко возмущаться. Петухов оправдывался и пытался запихнуть Тоника в ящик стола; Тоник упирался и верещал. Наконец разыскали бинт и пузырёк зелёнки. Редькин махал руками и орал, что Петухов совсем сдурел — таскает с собой всяких желтопузых хомяков, и порывался стукнуть Тоника линейкой. Тоник ревел благим матом. Через полчаса подвывающего Редькина на «скорой помощи» увезли в больницу, а Тонику дали половинку полосатого леденца-карандаша, и все успокоились.

Через полчаса шеф вызвал Петухова на ковёр.

— Петухов, — сказал он строго, глядя на Петухова сквозь толстые стёкла очков. — Я хочу с вами поговорить.

— Да, Вадим Сергеич, — поспешно согласился Петухов и подвигал шеей в галстуке. Ладони его мгновенно вспотели.

— Будем откровенны. — Шеф встал, обогнул широкий стол и оказался с Петуховым лицом к лицу. — Работник вы э-э… неплохой. Да, неплохой. Есть у вас некоторые привычки и э-э… излишества. Но это мелочи. Я даже думал двинуть вас вверх по служебной лестнице. Но сегодняшний ваш поступок… принести с собой на работу какую-то крысу, это, простите, уже какое-то ребячество. В чём дело?

— Не крысу, — робко вставил Петухов.

— Да? А э-э… кого?

— Ну… это тропический зверь, — замялся Петухов и бестолково повертел руками. — Такой, знаете… тропический. Такая э-э… ну, как бы чебурашка. Он не злобный, просто Редькин сам напросился. У меня приятель уехал в отпуск, а это его зверушка, он попросил э-э… присмотреть. Да, присмотреть. А я его дома побоялся одного оставить. Ещё откроет газ или чего-нибудь такое…

— Вот как? А надолго э-э… уехал ваш приятель?

— Не знаю, — бухнул Петухов и торопливо поправился: — Месяца на два. Наверное…

— Да? Ну э-э… всё равно. — Шеф опустился в кресло. — Прошу вас больше этого не делать. Купите ему клетку или что-то в этом роде. Иначе э-э… будем рассматривать вопрос на профсобрании.

— Э-э-э… — начал Петухов.

— Э-э-э… — начал с ним одновременно шеф.

И оба умолкли.

— Я вас больше не задерживаю, — сухо сказал наконец шеф. — Идите работайте.

Придя домой, Петухов попытался объяснить Тонику текущее положение дел. Тоник долго ныл и притворялся дурачком, но в конце концов согласился, что на работу к хозяину ему нельзя, и, в свою очередь, поставил встречное условие — купить видеомагнитофон.

— Зачем он тебе? — опешил Петухов.

— Как — зачем? Смотреть «диснейские» мультяшки.

— Просто посмотришь телевизор. Там и так теперь часто мультики показывают…

Тоник забрался на диван, сгрёб под себя подушки и обиженно надулся.

— Другие неинтересные, — объявил он, — а Дисней только по воскресеньям. А я хочу каждый день.

Петухов поморщился в предощущении приходящей боли в голове, но взял себя в руки и постарался успокоиться. Видеомагнитофон стоил дорого. Даже самая дешёвая модель по примерным прикидкам тянула на два месячных петуховских оклада.

— У меня нет таких денег, понимаешь? — попытался объяснить он Тонику. — Нету. И взять неоткуда. Если я куплю тебе видак, нам будет есть нечего. Ты понимаешь?

— Но мне одному будет ску-учно… — заканючил тот.

Петухов уламывал жёлтого мерзавца битых полчаса, но добился лишь того, что Тоник разревелся, а его самого опять одолела мигрень. Избавиться от неё ему удалось, лишь пообещав Тонику завтра же купить злосчастный видак. Один день Тоник согласился потерпеть.

Всю ночь Петухов проворочался, будучи не в силах заснуть; он холодел от одной только мысли, что с ним станется, если он не сдержит слово. Наутро он отправился на работу с твёрдым намерением занять денег в кассе взаимопомощи и теперь придумывал предлог, под которым мог это сделать. Он просидел до обеда, так и не решившись ни к кому подойти, как вдруг позвонил его старый приятель Витька Коровкин, лет пять назад заделавшийся «новым русским».

— Петухов, ты? — загудел в трубке полузабытый Витькин бас. — Привет. Слушай, тут такое дело. Тебе видак случайно не нужен?

Петухов от неожиданности опешил и пошёл мурашками. Витьку Тоник знать никак не мог, соответственно и Витька Тоника — тоже. О своём желании купить видеомагнитофон он никому не говорил, и потому оставалось всё свалить на нелепую случайность. Петухов свалил и прокашлялся.

— Ка-акой видак? — заикаясь, на всякий случай уточнил он.

— Обыкновенный, «Джи Ви Си», видеоплеер.

— Старый, что ли?

— Зачем старый? Новьё. Совсем не играный.

— А чего ж ты тогда его продаёшь?

— Да понимаешь, лопухнулся я. Такое дело — мне друганы на именины подарили, а жене цвет не понравился. Не хочу, говорит, чёрный, серебристый, говорит, хочу… Мне — сам знаешь — по «комкам» бегать некогда, да и кореша косо посмотреть могут, дай, думаю, тебе звякну, всё-таки друзья, вдруг возьмёшь… Возьми, а? Я недорого отдам.

Петухов уже хотел сказать, что Витьке дешевле просто купить к магнитофону новый корпус, а старый выбросить, но тут же закрыл рот. Облизал пересохшие губы.

— Сколько? — спросил он.

— Полторы. Если хочешь, ещё сотню скину, но учти — только для тебя. От сердца отрываю, машинка-то хорошая, надёжная… Так ты берёшь?

— Беру! — крикнул Петухов.

— Вот и лады. Давай заезжай ко мне после работы. Ты когда работать заканчиваешь? В полседьмого? Вот сразу как закончишь, так и заезжай. Ну всё, пока!