Наполеон и женщины - Ги Бретон

Несколько крестьян и кучеров императрицы спустились в погреб. Восхищенные зрелищем, неотесанные мужланы, толкая друг друга в бока, стали обмениваться вольными шутками. М-ль де С.., сгорая от стыда, взмолилась, чтобы они во имя христианского милосердия прекратили насмешки. Тронутые ее слезами простолюдины перестали гоготать и попытались разъединить сцепившихся влюбленных, но не добились успеха.

Тогда отец накрыл парочку одеялом, надеясь, что через какое-то время природа ослабит свою хватку.

Только два часа спустя юный трактирщик освободился из плена влюбчивой знатной дамы.

* * *

Хотя не все узнавали о подобных выдающихся случаях, легкомысленные нравы придворных дам императрицы были широко известны, да и о самой Жозефине отзывались не очень-то почтительно. Послушаем герцога Брольи, который встретил кортеж императрицы по дороге в Бордо, в Орме.

«…Я увидел эту пышную процессию — сначала толпу фрейлин, дам, присутствующих при одевании императрицы, и прочих придворных дам, потом следовала вереница придворных лектрис, всех женщин, которые составляли султанский гарем и помогали ублажать и умиротворять повелителя. Жозефина допускала это в ожидании времени, когда возраст умерит пыл султана, но на этом рынке любви существовали определенные ограничения; так, несколько дней спустя мы увидели одну из одалисок с лакеем по пятам, горько плачущую — ее изгоняли за опрометчивость».

Эта девица, ирландка по имени Виржини Жийбо, дочь некой прелестницы, с детства мечтала стать фавориткой и проскользнула в постель Императора в замке Маррак, близ Байонны, где двор расположился

17 апреля.

Послушаем м-ль д'Аврийон: "Наше пребывание в Марраке было отмечено небольшим происшествием. В характере императрицы соединялись такие контрасты, как крайняя ревнивость и пристрастие окружать себя молодыми и хорошенькими девушками: м-ль Жийбо была одной из них и участвовала в путешествии в Испанию.

Это была девушка с прелестным личиком, свеженькая, хорошо сложенная, всего восемнадцати лет.

Императрица взяла ее на службу после некоторого колебания — по ведь так и бывает, что словно какой-то демон побуждает нас делать то, в чем непременно раскаешься; она сделала ее лектрисой. При императрице это была самая привольная должность — никто никогда не слышал, чтобы ей прочитали хотя бы одну страницу.

По прибытии в Маррак, — продолжает м-ль д'Аврийон, — м-ль Жийбо предоставили маленькую комнатку, где она жила одна — горничная не ночевала во дворце. С начала поездки дамы свиты обращались с м-ль Жийбо свысока и она жила в полной изоляции. Только вечерами императрица вызывала ее в свой салон, чтобы аккомпанировать пению. Но на одном из вечеров император ее заметил и отличил. Найдя ее хорошенькой, он решил почтить ее своим вниманием и сообщил о предстоящем визите через Констана. Это был приказ".

Покорная и очарованная Виржиния сообщила о выпавшей ей удаче своей матери. М-м Жийбо, желая передать дочери свой изрядный опыт, отправила ей письмо, полное дерзких рецептов в делах любви. Лавалет, начальник Черного кабинета, вскрыл письмо и передал его Наполеону, который был шокирован.

Он распорядился:

— Отправьте отсюда эту девицу немедленно… Это интриганка и шлюха.

Жозефина, добрая душа, вмешалась и заявила, что нельзя отправлять девочку одну. — Ну что ж, пусть напишут ее матери, — гневно фыркнул Наполеон. — После того как она учила дочку быть развратницей, она будет охранять ее честь.

Написали мадам Жийбо, но, не дождавшись ее приезда, император через пару дней отправил Виржинию в сопровождении горничных. Вскоре, как рассказывает м-ль д'Аврийон, она встретила свою мать.

Можно представить себе сетования двух женщин на протяжении пути…

* * *

У Наполеона не было времени сожалеть о нежных, но по-школьнически заученных ласках м-ль Жийбо.

Дела в Испании развертывались с необычайной быстротой. По приказу Наполеона Мюрат взял под свое покровительство бывшего короля, и симпатии испанского народа к французам быстро охладели. Начали шептаться о том, что Наполеон не хочет признавать ни Фердинанда, ни Шарля, а замышляет захватить Испанию. Назревали волнения. Обеспокоенный император организовал встречу двух королей — отца и сына — в замке Маррак, действуя крайне лицемерными приемами.

Савари отправился к Фердинанду и заявил ему от имени императора:

— Его Величество ожидает Вас, чтобы признать как подлинного и единственного государя Испании.

И добавил, видя, что тот колеблется:

«Я клянусь своей жизнью, что Наполеон признает Вас королем Испании и Индий, как только Вы прибудете в Байонну».

В то же время другой посланец императора расточал точно такие же заверения Карлу IV.

Ничего не подозревая, оба государя отправились во Францию. Когда они прибыли в Маррак, в Мадриде 2 мая разразился сильнейший мятеж.

Вынужденный к репрессиям, Мюрат ввел в действие войска; было убито и расстреляно около четырехсот испанцев, тысячи раненых стонали на окровавленных улицах Мадрида.

Для Наполеона эти события (очевидно, им же и спровоцированные) были отличным предлогом. Он немедленно вызвал в свой замок Фердинанда, разбранил его, называя неспособным правителем и изменником, и приказал немедленно вернуть корону своему отцу. Молодой король, до глубины души оскорбленный, попросил время на размышление. Тогда Наполеон вызвал Карла IV и Марию-Луизу, которые вдвоем накинулись на сына, отчитывая его как мальчишку, укравшего банку с вареньем.

Растерянный Фердинанд согласился отдать отцу корону, которой, впрочем, Наполеон очень скоро его лишил.

Теперь Жозеф мог стать королем Испании.

* * *

Все восторгались этой значительной политической победой, но немногие из историков писали о небольшом любовном разочаровании Наполеона, которым эта победа сопровождалась. Император, который был информирован своими дипломатами о всех деталях интимной жизни Марии-Луизы Испанской, вообразил, что это приятная резвушка с соблазнительной грудью и крепкими ягодицами. Он романтически мечтал об игривых разговорах и тайных встречах с целью «сделать еще тяжелее украшение на голове Карла IV».

Реальность его разочаровала. Королева была некрасива, с желтой кожей, недобрым выражением лица и декольте, открывавшим «длинные и плоские груди».

Как только переговоры были закончены, Наполеон вскочил в свою карету. На пути в Париж гонец из Мадрида сообщил ему неприятные новости: Андалузия восстала, французские войска капитулировали в Байлене, король Жозеф спасся бегством.

Восстала вся Испания, а в Лиссабоне высадился небольшой корпус английских войск под командованием Артура Уэльсли, будущего герцога Веллингтона.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});