Расследователь: Предложение крымского премьера - Андрей Константинов

— Дальше? Из разговора Отца с неизвестным Георгий понял, что «посылка» в ячейке номер шестьдесят восемь имеет какое-то важное значение и что долго лежать ей в камере хранения нельзя. Отец заверил, что долго лежать она не будет… Дальнейшее вам известно.

— Отчасти, — возразил Зверев.

— Хотите, чтобы я вас за ручку водила? — с издевкой спросила Алена.

— Нет, нам не нужно, чтобы нас водили за ручку. Мы сами можем реконструировать события. Хотите, Алена, чтобы я сам вам рассказал, как дело сделалось? Я расскажу. Итак, двадцать первого июля Георгий невольно стал свидетелем разговора Отца с неизвестным. Из той информации, которую удалось снять, Гия сделал вывод: на вокзале, в ячейке номер шестьдесят восемь, находится некая посылка для Отца. И эта посылочка имеет важное значение… В разговоре Отец «конспирировался», из чего хитрый Гия сделал следующий вывод: что-то здесь не так. И, конечно же, решил посмотреть: а что не так? И поехал на вокзал… и проник в ячейку… Думаю, что сначала он был разочарован — он ожидал обнаружить деньги. Целый «дипломат» денег. Или наркотики. Или нечто подобное. А там оказались «кассеты Стужи». Я думаю, что в тот раз, двадцать первого, Георгий не стал их слушать. Он положил «дипломат» обратно… Почему я так думаю? Элементарно, Ватсон. Если бы Гия прослушал кассеты, он бы их забрал.

Но он — хвала ему и честь! — рассудил иначе. Что-то в этом есть! — решил он. И задумал отследить канал. Существует, правда, одно «но»: необходимо знать, что это именно канал, а не разовая передача. Откуда Гия мог это узнать? — спросите вы. Я думаю, что есть две возможности. Либо в том же «дипломате» лежала записюлька: наш следующий секретный контакт состоится через неделю таких же способом… Либо нечто подобное прозвучало в подслушанном им разговоре. Не суть важно! Важно то, что через неделю, двадцать восьмого июля, разведчик Гия Горделадзе заступил на боевой пост. Он принял «таблетку успеха», нацепил темные очки и сел в засаде. Возможно, он вооружился фото— или видеотехникой.

Зверев говорил, Алена смотрела на него во все глаза. Когда Сашка произнес последнюю фразу — про фото-видео — она как будто напряглась. Зверев это заметил.

— Так вот, — продолжил он, — Георгий засек и, скорее всего, сумел зафиксировать на пленку…

Сашка повернул голову к Затуле и быстро спросил:

— Верно, Алена? — Алена кивнула механически.

— …и зафиксировал на пленку человека, который принес «дипломат». Скорее всего, Георгий знал этого человека… Почему я так считаю? У Георгия была очень сложная задача: человека, который принесет «дипломат», он не знал. И точного времени, когда состоится закладка, он почти наверняка не знал… Да и номер ячейки тоже — нельзя же всерьез рассчитывать на то, что это снова будет «шестьдесят восьмая». Поэтому Георгию приходилось снимать всех подряд. Выделяя в первую очередь мужчин с «дипломатами». Но так можно снимать очень долго. Скорее всего, он увидел знакомого. Так, Алена?

— Да, — сказала Затула.

— Кого? — спросил Андрей. — Кого он увидел?

— Мельника, — ответила она.

— Того самого? — ничему уже не удивляясь, спросил Андрей.

— Да, Обнорский, того самого.

***

Из статьи в «Украинских вестях»:

"В прошедший понедельник, на канале HI-TV, который принадлежит почти зятю Бунчука г-ну Пинчеру, предали огласке расшифровку видеозаписи свидетельств офицера СБУ, который «писал» президента… Мы представляем нашим читателям фрагмент этой расшифровки:

«Мы, члены временной следственной комиссии Верховной Рады, — предваряют видеозапись депутаты Рады, — в соответствии с постановлением Верховной Рады Украины от 1 сентября 2000 года в помещении (в целях безопасности помещение не называется) применили видеозапись в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Украины и получили объяснения от Мельника Николая Ивановича, родившегося 18 октября 1966 года в Васильковском районе Киевской области»:

— Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, имя и отчество?

— Я — майор запаса Службы безопасности Украины Мельник Николай Иванович.

— Назовите, пожалуйста, свою последнюю должность?

— Моя должность — старший офицер безопасности, отправленный в отдел охраны президента Украины.

— Ваше бывшее место работы?

— Отдел охраны президента Украины.

— Вы имели доступ к помещениям, где пребывал президент Украины?

— Да, имел.

— Когда и при каких обстоятельствах проводилась запись, которую вы передали народному депутату Александру Стуже?

— Запись, точнее документацию президента Украины, я начал проводить после того, как стал свидетелем во время выполнения служебных обязанностей, как президент Украины Леонид Бунчук отдает преступный приказ и только после того, как я узнал, что этот приказ выполнен, я стал документировать дальнейшие события.

— На протяжении какого времени осуществлялась запись?

— Документирование разговоров президента Украины в его рабочем кабинете осуществлялось на протяжении длительного времени, и тех материалов, поверьте, достаточно, чтобы доказать, что президент Украины действовал не на благо народа Украины.

— Как технически осуществлялась запись? Какое именно устройство использовалось для снятия информации?

— Цифровой диктофон.

— Где именно и каким способом устанавливалось устройство?

— Цифровой диктофон находился непосредственно в кабинете президента Украины под диваном. Как заходим в кабинет президента, с левой стороны — мягкий уголок, и под диваном был расположен этот диктофон.

— Находится ли это устройство на том же месте до сих пор?

— Сегодня его там нет.

— Где находится это устройство?

— В надежном месте.

— Под вашим контролем?

— Да.

— Вы могли бы его предоставить при необходимости для проведения независимой экспертизы?

— Я готов передать это устройство для проведения независимой экспертизы, но на Украине независимой экспертизы не может быть.

— Проводилась ли перезапись звукозаписи?

— Те материалы, которые я передал депутату Стуже, содержат отрывки тех записей, которые у меня есть. Я передал не весь разговор Бунчука с Марченко, а только те отрывки, которые касались "дела Горделадзе ", его исчезновение и заказа Бунчука на то… чтобы его…

— Что побуждало вас на осуществление этих записей?

— После того, как я узнал, кто нами правит, какие приказы отдаются, какие выполняются, как офицер, который дал присягу на служение Украине, я не мог не задокументировать и не передать, чтобы все население узнало о том, кто нами на сегодняшний день правит. Я это делал для того, чтобы положить край тем преступным действиям.

— Чем вы руководствовались в своих действиях?

— После того, как я узнал о преступном приказе, и после того, как этот преступный приказ был приведен в действие, эти обстоятельства побуждали меня к тому, чтобы начать документировать эти разговоры.

— Уточните, какая информация, касательно каких лиц, каких приказов есть в этих записях?

— Президент Украины отдавал приказы главе государственной налоговой администрации, министру внутренних дел, председателю Службы безопасности. Эти приказы были направлены на уничтожение неподконтрольных режиму оппозиционных к Кучме средств массовой информации. Таких, как газеты «Сильски висти», «Товарищ», «Грани», «Вечерние вести», «Зеркало недели», « Свобода». Также он отдал приказы на подавление радиостанции ВВС и «Свобода». Это касалось также ряда предприятий, банков, фондов. Также он отдавал приказы на использование органов судебной и исполнительной власти для того, чтобы придушить противодействие депутатов, которые пытались что-то изменить и бороться. Это такие, как народный депутат Украины Белашов, Головастый, Кастенко, Имошенко, Ткаченков, Стужа, а также другие фамилии, которые я сейчас не помню, но касательно которых он отдавал приказы душить. На это есть документальное подтверждение.

— Есть ли документальное подтверждение его приказов, касающихся прослушивания народных депутатов?

— Да, есть. Президент Украины непосредственно отдавал приказы председателю Службы безопасности Сварогу на прослушивание всех и вся. С самого начала Бунчук отдавал приказ такого содержания — никого не простить, кто работает против нас. И была команда — душить, уничтожать. Почему именно Горделадзе? Я не знаю. Бунчук позвонил по телефону главе администрации Латвину и дал ему указание, чтобы тот думал, как и что делать с Горделадзе. Потом, через 2-3 минуты, Латвин пришел к президенту в кабинет, и там они обсуждали.