Наследие - Сергей Тармашев

– Надеюсь, что ты прав, – вздохнула Сюзи, – но повязки я все-таки куплю. На всякий случай. Пусть лучше лежат дома, под рукой. Мало ли что...

Уэйн стоял на набережной Женевского озера и смотрел на знаменитый фонтан Же До. Сверкающая жемчужным блеском стасорокаметровая струя воды завораживала своим видом не меньше, чем величественная картина заснеженного Монблана, распростершаяся напротив. Уэйн любил это мес–то и каждый раз, приезжая в Женеву, в первый же день приходил сюда и подолгу бродил по просторной набережной, погруженный в свои мысли.

Конгресс генетиков, посвященный текущим вопросам усовершенствования и развития новых методик генной модификации организмов, шел уже третий день. Буквально через час ему предстояло выступить с докладом, который вот уже третий месяц ожидали в научном мире. По сути, его вы–ступление являлось самым значимым событием конгресса, и многие приехали в Женеву только ради него. Споры и обсуждения, вспыхнувшие после того, как Уэйн еще летом опубликовал в интернете некоторые тезисы из будущего выступления, не утихали до самого начала конгресса. И сейчас от него ждали не просто многого, а более чем многого, ведь в какой-то мере его доклад, подготовленный по результатам трехлетней работы, ознаменовывал следующий шаг в развитии генной инженерии.

Но сложнейшие научные выкладки сотен кропотливых экспериментов и структура десятков новых геномов, возникших в их результате, описаниями которых ему предстояло оперировать уже через час перед сотнями известных всему научному миру умов, не заботили сейчас Уэйна. В своем де–ле равных ему не было, и прочесть доклад Уэйн смог бы даже при условии, что его разбудят посреди ночи и поставят на трибуну. Сейчас у него были другие приоритеты. Лиз должна будет родить менее чем через месяц, и именно это событие занимало все его мысли последние недели. Он лично следил за тем, как протекает беременность дочери, он провел множество тестов, совершенно загоняв молодых родителей в первые дни, и продолжал наблюдение в течение всего периода. Все данные и результаты многочисленных анализов говорили о том, что ребенок появится на свет здоровым и абсолютно полноценным.

Но определенная обеспокоенность не покидала Уэйна. Он как никто другой понимал, что не все можно узнать и определить с помощью тестов. Генетика – это сложнейший эволюционный инструмент природы, предусмотреть все возможные вариации действий которого был не в силах никто, ни гениальный ум, ни теория вероятностей. На разных стадиях развития плода в работу включались все более и более сложные цепочки генов, полный механизм действия которых современной науке был подчас непонятен, а часто и вовсе неизвестен. Как сработает наследственность? Вот вопрос, не дававший покоя Уэйну.

За свои гены он был спокоен и не без гордости мог смело называть себя «чистым». Муж Лиз, к которому Уэйн питал неприязнь с самого первого дня их знакомства, также оказался вполне здоров. Ученый тщательно проверил и мать Лиз, давно уже живущую отдельно, и даже родителей му–жа дочери, к счастью еще находящихся в добром здравии и трезвом уме. Они не просто не стали сопротивляться его идее, но наоборот, с энтузиазмом приняли его предложение о генном тестировании. Бушующая вокруг генетическая катастрофа, заполнившая мир малолетними мутантами, застави–ла многих людей смотреть на вещи совсем иначе...

И все же Уэйн опасался. Даже несмотря на то, что никаких конкретных предпосылок к этому не было. Он списывал беспокойство на простые отцовские чувства, но от понимания этого легче не становилось. И мысли эти звучали в голове тем тревожнее, чем ближе становился день родов, ме–шая ученому сосредоточиться на работе. Именно поэтому он пришел сюда, на набережную, уехав с конгресса и пропустив выступления именитых коллег. Ему требовалось спокойствие и умиротворение, которые всегда нисходили на него в этом месте. Однако сегодня впервые это проверенное года–ми средство не помогало.

Мобильный разразился требовательной дробью сигнала будильника. Уэйн вздохнул. Пора возвращаться. Ученый ткнул в кнопку телефона, сбрасывая сигнал, и направился в сторону парковки, где его ожидал автомобиль. Двое крепких мужчин, прогуливающихся метрах в двадцати позади, по–вернули за ним. Поначалу, когда Стражински приставил к нему охрану, Уэйн был вне себя от негодования, но теперь, после многих весьма неприятных эксцессов, связанных с выходками «заботливых», был даже рад ей. Она изрядно экономила ему время, ограждая от всего этого жрущего стада, способного лишь на бесконечное нытье о собственном несчастье и попрошайничество. Он криво усмехнулся. «Заботливые»! Это ж надо было так назваться! Уэйн всегда считал, что им более подошло бы определение «беззаботные» или «пострадавшие от собственной безмозглости». Долго, но за–то как метко! Сначала их не заботил свой образ жизни, в результате они нарожали мутантов, а теперь требуют, чтобы кто-то еще и заботился об их детях вместо них, так как самим не хватает возможностей, ограниченных скудными умственными способностями. Просто великолепно!

Едва Уэйн приблизился к машине, охрана уже была рядом, и один из телохранителей предусмотрительно распахнул перед ученым дверь. До места проведения конгресса доехали быстро, он успел не торопясь приготовить необходимые для доклада материалы и даже немного послушал предыду–щего оратора. Наконец председатель конгресса объявил:

– Дамы и господа, уважаемые коллеги! Я счастлив пригласить на трибуну нобелевского лауреата, доктора Сэмюэла Уэйна, ведущего специалиста «Сёрвайвинг Корпорэйшн» в области генетики, выступления которого мы все с таким нетерпением ожидали последние три месяца. Прошу вас, док–тор Уэйн!

Огромный зал разразился аплодисментами, под грохот которых Уэйн прошествовал на трибуну. Он не торопясь воткнул в кафедральный компьютер электронный носитель с подготовленной презентацией и поздоровался с аудиторией.

– По многочисленным просьбам уважаемых коллег, – произнес он, – я начну с обзора создания последней разработки «Сёрвайвинг Корпорэйшн», препарата «Панацея», успешно борющегося сейчас с эпидемией «желтого» гриппа...

– Скажите, доктор, вам не бывает страшно? – Внезапно прозвучавший в полной тишине женский голос, усиленный громкоговорителями, заставил многих вздрогнуть от неожиданности.

Зал немедленно обернулся к выходу. На одном из балконов, расположенных над ним, в окружении помощников, в механическом инвалидном кресле сидела старая женщина в строгом костюме.

– Госпожа Шаройкина! – иронично улыбнулся Уэйн. – Признаюсь, удивлен увидеть вас здесь. У вас не возникает мысли, что вы несколько неудачно выбрали место для пропаганды запрета ГМО? Если вы не обратили внимания, тут собрались почти все его разработчики!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});