Куноичи (СИ) - Лавгуд Виктория

Хотя какая разница.

Тен-Тен запахнула пальто, развернулась, и пошла вперёд. Парк был хорош, а медленно умирающие листья и того лучше. Такахаши нравилось наблюдать за течением жизни, впитывать в себя каждое драгоценное мгновение спокойствия и свободы. Что в прошлом, что в этом мире таких минут было крайне мало.

Лука шёл следом. Тен-Тен мельком оглянулась на своего провожатого и досадливо скривилась: на лице парня было отчётливо написано желание завести разговор. Лука сопротивлялся этому как мог… но настроение всё равно оказалось безвозвратно испорчено. Хорошие мысли унёс ветер, стынущий для скорой зимы.

— Ну давай, морской мальчик, — подбодрила парня Тен-Тен. — Что тебя волнует?

— Я не хочу…

— Ты уже убил во мне всю романтику, так что говори, не стесняйся.

— В каком-то смысле, я про романтику и хотел поговорить.

Тен-Тен слегка замедлилась, чтобы поравняться с Лукой, и взяла парня под локоть. Куффен подставил его, словно они с девушкой гуляли подобным образом каждый день последние десять лет. Естественно и не задумываясь.

— Дело в том, что ты сказала Адриану.

Тен-Тен кивнула. Вот оно в чём дело, в её словах про помолвку. Реакция Луки в тот момент была не вполне ожидаемой, учитывая его гипотетический возраст, однако очень хорошо читалась. Морской мальчик страстно хотел отношений, но при этом совершенно не собирался их заводить.

Это было… понятно. По крайней мере для Тен-Тен. Она и сама бы относилась к всевозможным связям с большой долей скепсиса, если бы могла в любой момент отмотать время назад по собственному усмотрению. Сложно даже представить, как себя чувствовал Лука: вот только что он обнимался с любовью всей своей жизни, а в следующий момент дорога времени развернулась, и дама сердца о тебе даже не подозревает.

Жутковато.

С другой стороны, Лука как никто другой должен был наслаждаться каждым доступным моментом. Ведь неизвестно, как долго продлится твоё счастье, и встретишься ли ты с этой радостью снова. Однако Куффен был из той же породы, что и Неджи, первая любовь Такахаши: в вопросах чувств тот предпочитал выжидать, пока это возможно, и действовать лишь в последний момент.

Только вот иногда этот момент так и не наступал. Как это вышло у Неджи. Он просто слишком рано и слишком неожиданно умер.

Поэтому Тен-Тен просто погладила Луку по руке и успокаивающе улыбнулась.

— Давай поговорим про это потом, — предложила она, видя облегчение в глазах напротив. — Как минимум, когда закончим с Бражником. А сейчас мне нужно предупредить котёнка про акуму. Рассказывай всё, что знаешь, морской мальчик.

***

Маринетт совершенно точно не собиралась делать того, что она сделала. Но сделала, и теперь ужасно об этом жалела. Телефон Адриана в её руках жёг ладони, как маленький раскалённый уголёк. Укор Альи, сидящей напротив, так же жёг душу и совесть.

Дюпэн-Чэн вздохнула и потёрла лоб, разглаживая нервные морщинки. Ну да, она ошиблась — серьёзно ошиблась. Брать чужие вещи, к тому же ещё и используя силу Тикки… это было как минимум нехорошо. Как максимум — превышение своих полномочий, если говорить языком телевизионщиков.

Ну не могла же она оставить своё признание в любви на телефоне Адриана? Он бы тогда узнал про её чувства, да ещё она же там такое наговорила… Не могла же?!

Так что пришлось отвлекать Алью и тайком пробираться в коллеж, где у Агреста были занятия, совершив перед этим синхронизацию с Тикки. В глаза квами Маринетт при этом старалась не смотреть: стыдно было до ужаса. Ещё и уши горели.

И вот теперь она сидела у себя в комнате, с Альей напротив, и смотрела на чужой телефон у себя в руках. Адриан любил свой мобильник, она это знала, как никто другой: для Агреста крошечный приборчик был одним из символов свободы. Как он отреагирует на пропажу мобильника, она и думать не хотела. Наверняка расстроится.

— Я верну его завтра, — неуверенно сказала Маринетт, удаляя запись своего случайного признания.

— А я считаю, что лучше бы ты его оставила, — хмыкнула Алья, блестя недовольством из-под очков. — Потому что всё это попахивает статьёй, знаешь ли.

Маринетт поджала губы, чтобы не расплакаться. Алья была права, её действия не просто «превышали полномочия» Ледибаг, но и тянули на преступление закона. Она забрала чужую вещь. Украла!

Маринетт была хорошей девочкой, с правильным воспитанием и любящими родителями. Она никогда ничего не крала до того, как у неё появились серёжки — никогда! Но потом соблазн сделать так, как ей нужно, возникал слишком часто. А мягкое тепло от серёжек Тикки в ушах давало убеждённость в своей правоте. И словно разрешало делать то, о чём раньше Маринетт и не подумала бы.

Ну ты же Ледибаг, тебе можно! Можно же? Можно?!

Телефон завибрировал. Маринетт включила экран и скривилась: сообщение от Хлои Буржуа. Вот уж кто точно не стал бы мучиться совестью из-за кражи. Дюпэн-Чэн казалось, что в блондинке с самого рождения отсутствовала такая вещь, как стыд. И в последнее время это только подтверждалось раз за разом.

Да, Хлоя стала спокойнее. Увереннее в себе. А как она могла на тебя посмотреть — просто ух, аж не по себе становилось. Макс, как-то заработавший такой взгляд из-за какого-то своего высказывания, ещё три урока вообще ничего не говорил. Вот она, сила ледяных глаз.

Да и другие ребята тоже прочувствовали на себе тяжесть нового характера Хлои. Натаниэль после акуманизации ходил задумчивый и постоянно тайно смотрел на Хлою внимательным взглядом. Ким щурился, поворачивая голову в её сторону, и чему-то мечтательно улыбался. Роуз и Джулека старались к ней лишний раз не подходить: Хлоя успела раскритиковать и первую, и вторую за поведение и стиль, сказав, что девочкам срочно нужен мозгоправ. Кто вообще в двадцать первом веке говорит «мозгоправ»?!

А ведь был ещё Адриан…

Адриан искал компанию Хлои так, словно они были близнецами, разлучёнными в детстве. Маринетт знала, что вроде бы Буржуа дружила с её крашем ранее, но как-то это не проявлялось до этой осени. Ну, они немного общались. Но не настолько же близко! Теперь же Агрест напоминал девушке утёнка, следовавшего за матерью в мутной воде. Он старался подойти на каждой перемене, звал Хлою обедать во время больших перерывов, косо посматривал на тех, кто претендует на её внимание, и практически не обращал внимания ни на кого, кроме Буржуа и Нино. Словно двух этих людей ему было достаточно, чтобы ощущать себя полностью счастливым.

С Маринетт, как ей казалось, он тоже сократил общение до минимума. Привет-пока-что задали-хороший день. А она и рада: было время, чтобы наблюдать за Адрианом издалека, прячась за углами и колоннами.

И ведь от самой себя было противно. Да она долбанный сталкер!

Хлоя её раздражала. Она проросла не только в обычную жизнь Маринетт, но и цвела в геройской. Кот Нуар часто говорил про неё: вспоминал прошлых акум, комментировал высказывания на интервью и, конечно же, говорил про поведение Буржуа и про новых одержимых. И если раньше контекст таких разговоров был бы понятен, — подсказка: Хлоя виновата в появлении акум, — то теперь разговоры постоянно уходили куда-то не туда.

Кот… восхищался. Говорил про решимость Хлои, про её действия, про то, что она говорит. Как она себя ведёт. Какая она смелая. Какая она восхитительная, в конце концов! Слишком много положительных оценок для мэрской дочери, разве нет?

И, хотя она была согласна с большинством его оценок, — если не вспоминать, что Кот говорил именно про Хлою, — это не доставляло ей радости. Вот уж Маринетт ещё Буржуа не хвалила, ни за что! И вообще, почему это Хлоя начала вдруг себя вести, как… как… как слишком много знающая и умеющая выскочка?! Откуда она вообще получила боевые умения, — даже Тикки оценила, как Хлоя вмазала Злолюстратору ногами по груди при побеге из класса, — умение лечить, спокойствие и знание, как действовать при нападении акум?

Что-то царапнулось в её голове. Маринетт нахмурилась и включила телефон Адриана. Алья закатила на это глаза, но в кои-то веке Дюпэн-Чэн было на это плевать. Она смотрела на присланное сообщение и чувствовала, будто её голову взяли в тиски огромные великаньи руки.