Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков - Евгений Фирсов

К 1918 г. относится пусть и не обширный, но весьма показательный для эволюции позиции Опоченского материал, свидетельствующий о развитии его социальных взглядов. Он писал: «Ныне шляхта (особенно из молодого поколения) вроде бы проявляет склонность к так называемой государственно-правовой политике с одной целью – удержать свое влияние на обстановку в чехо-словацком государстве и сохранить нетронутыми свои латифундии. Нет уж, благодарим покорно!»[389]

Для характеристики обстановки в Чешских землях и в Словакии в последующий период и особенно событий октября 1918 г., предшествовавших провозглашению 28 октября чехословацкой независимости, и для оценки первых шагов по организации государственной власти на местах ценной явилась переписка еще одного историка – В. Войтишека (1883–1974) с Б. Мендлом. В письме от 26 ноября 1918 г. Войтишек подробно делится своими впечатлениями о пражских событиях 28 октября: «В полдень колонны народа шли потоком к Гусу на Староместскую площадь. Вот тогда, наконец, свершилось правое дело, то, чего так давно и при таких лишениях, но с неиссякаемой верой, мы ждали. Всю вторую половину дня я пробыл на улицах, и следующий день тоже»[390]. И далее продолжал: «Я видел ликующие, разукрашенные, многоголосые улицы, следил за процессом внутреннего очищения, и так трудно передать обуревавшие в тот момент меня чувства. Последующие дни так же не носили налета повседневности: то мы встречали прибывающих легионеров и делегацию из Швейцарии, то состоялась процессия на Белую Гору, которая завершилась сносом колонны св. Марии на рынке (на Староместской площади. – Е.Ф.) – правда, я осуждаю этот акт сноса; кроме того это придало мне хлопот с транспортировкой обломков. Затем 8 ноября была присяга перед памятником Гусу, а накануне вечером воздавались почести мученикам белогорским»[391]. Но вскоре приподнятый в целом тон письма Войтишека сменяется растущей озабоченностью: «Но уже в эти праздничные дни появились трудности… Теперь касательно некоторых… теневых сторон нашей нынешней обстановки. Правительство осуществляет руководство все еще весьма поверхностно, по-любительски; имеет место сокольское (национально-патриотической гимнастической организации «Сокол». – Е.Ф.) на него влияние, что скорее взбудоражило людей, чем упрочило положение правительства. Национальный комитет был и является теперь (последние два слова в оригинале были зачеркнуты. – Е.Ф.) по своему характеру органом общественным; политико-административное управление находится в ненадежных руках и не на прочной основе, решения принимаются на ходу, и особенно плохо дело с армией»[392].

В письме Войтишека Мендлу содержится также характеристика обстановки в Словакии сразу после провозглашения независимого Чехословацкого государства. Он писал: «В Словакии невеселая ситуация. Неделю назад я получил известия от д-ра Поллака, который прибыл из Нитры. Словаки – несознательные и забитые. Венгры стремятся склонить их на свою сторону с помощью подкупа; они, кроме того, запуганы, несмелы и не представляют себе, что их ждет в будущем. Воинские части, направленные в Словакию – малочисленные и, как будто, состоят из ненадежных элементов. Мобилизация спасена социалистическими партиями. Нужна бы всеобщая мобилизация. Неудачи в Словакии связаны с тем, что под рукой не было аппарата, который бы вытеснил венгров с железных дорог, почт и т. д., служащие оказались ненадежными и изменяли»[393].

Касается Войтишек и своей партийно-политической ориентации. Он писал, что в партию чешских социалистов ему как служащему вступить было нельзя (эта партия не принимала тогда в свои ряды представителей трудящейся интеллигенции, и социал-демократия тоже тогда считала, что служащие и рабочие не могут одновременно состоять в партии). Войтишеку пришлось вступить в партию национальных демократов (на первых порах она называлась государственно-правовой). Он подчеркивал в письме, что намерен стоять на стороне левого крыла партии, а именно – радикальной бывшей государственно-правовой прогрессивной партии.

Ил. 8. Загородный дом маститого чешского писателя А. Ирасека (Гронов близ г. Находа, северо-восток Чехии), ставший своеобразной почтовой чешской столицей после обнародования Манифеста чешских писателей 17 мая 1917 г.

Как видим, в личной переписке ряда чешских историков нашла отражение реакция чешской общественности на важнейшие программно-политические декларации 1917–1918 гг. чешского национального движения. Начиная с 1917 г. наблюдалась его радикализация под давлением настроений широкой чешской общественности и революционной обстановки в России. Как следует из материалов, положение изменилось за самое короткое время. Проанализированные в работе письма позволяют выявить отношение историков к основным вехам и событиям в борьбе за национальное государство и оказываемое ими влияние на выработку национальных программ чешского национального движения. Одновременно можно заключить, что в целом накал борьбы в Чешских землях на завершающей стадии Первой мировой войны был бóльшим, чем исследователям казалось ранее. Вспомним хотя бы свидетельство переписки об энергичной обструкции общественностью чешских депутатов австрийского рейхсрата, которые вынуждены были спешно отправиться в Вену и активизировать там свою деятельность в национальных интересах.

Ил. 9. Фрагмент письма на чешском языке чешского историка В. Халоупецкого другому историку Яну Опоченскому (20 июля 1917 г.) (A AV ČR. F. J.H. Opočenský)

Подчеркнем, что корреспонденция чешских историков в 1917–1918 гг. заметно выросла в количественном отношении. Отчасти это связано с отменой военного положения. В письмах обсуждались самые насущные проблемы борьбы за национальное самоопределение и за создание независимого государства. Тактика чешских политических партий на этом этапе значительно активизировалась.

В чешском общественном сознании, бесспорно, происходили существенные сдвиги, последовавшие сразу вскоре после обнародования Манифеста чешских писателей и вызвавшие подъем национального движения, все более отчетливо ставившего задачу борьбы за национальное самоопределение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});