И снова Колчина (СИ) - Изфри Ирмина

Франция.

Все поздравляли месье Бланше, великого и неповторимого автора балета, который взорвет мировые подмостки. Сегодня была премьера, артисты долго и упорно работали, коллектив собирался со всех концов Франции, как и было задумано, танцоры были разного возраста самому младшему участнику было три года, это милая девочка танцевала в паре с Жаном. Сын Филиппа проявил себя как настоящий закоренелый участник труппы отца, над его серьезностью подтрунивали более взрослые коллеги, на что получали злой взгляд от мальчика.

Один номер не вошел в спектакль, это был танец, который он ставил на Мари, сейчас он не готов отдать его другой танцовщице, может в другой раз. Он вспоминал, как они обнаженные двигались, воплощая его фантазию, потом занимались любовью, и снова оттачивали па, Филипп знал, что этот танец, будет исполнять только Мари.

Хореограф — постановщик вышел на сцену для финального поклона, публика стоя рукоплескала и кричала «Браво!». Филипп раскланялся во все стороны как положено, и помахал в зал. Как только занавес закрылся, к нему подлетела одна из балерин и бросилась в объятия.

— Дорогой, — она повисла на его шее — Ты самый лучший, самый — она прижалась к его губам — гениальный.

— Спасибо Колетт — отодвинул от себя балерину мужчина, и жестко осадил взглядом — Я просил на людях не показывать, что у нас более близкое общение. — Филипп снова решил отбирать понравившихся девушек в музы, у него не получалось находиться в отношениях. Впервые, он полюбил русскую девушку, несколько лет назад. Но теперь считал, что ему просто хотелось, чтобы Марго влюбилась в него, как все его музы. Поэтому заставлял её быть с ним, пугая договором. Хотя отпускать эту девушку было больно. Потом в его жизнь словно из сказки, попала вторая Колчина, которая перевернула его представление о чувствах с ног на голову. Накрыла своей любовью, отдавалась ему, но не давила на него своим присутствием. И это была именно та сука любовь, о которой пишут стихи, поют серенады, и сочиняют романы. Как он не понял этого раньше, он бы не отпустил свою малышку от себя ни на шаг. Теперь остается только мечтать о том, что могло бы быть, будь они вместе.

Россия.

— Улыбочку, — Маша с Никиткой, и бабой Зиной забирали маму Яну с дочкой из роддома. Мария бегала вокруг улыбающейся Риты и снимала это событие для семейного архива. — Ну, мать героиня — подбадривала сестру Маша — что такая кислая? У нас еще одна девочка, — смеялась Мария — в наших рядах пополнение.

— Отстань Мария — пригрозила пальцем в её сторону Зинаида — вот родишь, посмотрим на твое состояние. — Женщина нежно заулыбалась, заглядывая в розовый конвертик в руках Марго. — Как назвала то? — Она посмотрела на Марго, а та только пожала плечами. Зинаида Тимофеевна возмущенно выдохнула, но промолчала, эти две девицы такие странные, но почему-то ей так хотелось находиться с ними рядом. Ей казалось, что сестры Кискины нуждаются в её помощи.

В такси баба Зина села между Ритой державшей дочь на руках и Никиткой, взглянула на младенца, и не смогла удержаться.

— Напоминает мою дочку, когда она маленькая была, такая же беленька, светленькая с выпуклыми щечками. Так и хочется позвать. Поля, Полинка.

Рита отвернула уголок, прикрывающий личико дочери и, улыбаясь, рассматривала свое произведение.

— А давайте так и будем звать — Полина, — она с любовью оглядывала маленький аккуратный поддернутый кверху носик, губки сжатые бантиком, и круглые розовые щечки. — Ей подходит.

Зинаида удивилась. Впервые с ней никто не спорил, и гордо подняла подбородок, сегодня она лично именовала маленькое создание, теперь эти две девушки, будут ассоциировать их девочку с ней.

— Как хорошо — Маша сидела, вытянув ноги на покрывале. Рита устроилась рядом и, прикрыв малышку легким платком с головкой, скрывала под ним, как девочка старательно сопит и сосет материнское молоко.

— Да, — выдохнула Маргарита и подставила лучам летнего солнца лицо, сморщившись от их яркого света. — Хорошо — согласилась она с сестрой — Лето, речка, красота — протянула девушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Пойду еще занырну — Маша скинула с плеч полотенце и направилась вниз к воде.

— Маша, выгони Никитку из воды — попросила сестру, этот водолаз уже около часа делал заплывы, мальчик хоть и занимался плаваньем, но сердце матери всегда тревожится за своих отпрысков.

Девушки отдыхали на даче, все той же ставшей для них незаменимой участницей их компании, тети — бабы — Зины. Как только Маша пошла в отпуск, они собрали вещи и переехали дышать свежим воздухом. Полине шел третий месяц, и она мирно спала в коляске, а вот за Никиткой приходилось бегать по всему поселку, пятилетний хулиган, вместе с соседскими мальчишками и девчонками если не проводили время на речке, то гоняли местных гусей, или вытаптывали чужие огороды. Рита уже много наслушалась жалоб на своего ребенка, для приличия ругала его, а сама посмеивалась, он же мальчик, в её представлении так и должен вести себя будущий мужчина.

Полинка наконец наелась, потянула ручки сложенные в кулачки, и тут же заснула. Рита не могла нарадоваться на малышку, как только можно было думать избавиться от такой прелести. Она, улыбаясь, любовалась своей дочерью, пока аккуратно укладывала в коляску, прикрыла вуалью, и собиралась пойти за сыном.

Её встревожили крики людей, раздававшиеся неподалеку, сердце зашлось от страха, там, рядом был Никита, Рита оставила спящую в коляске дочку и побежала. Спустившись, увидела собравшийся вокруг народ и ускорилась. В толпе она увидела Машу.

— Что случилось? — положила руку ей на плечо — Где Никита? — Марго опустила глаза и увидела тело, лежащее на земле, схватилась за грудь, глаза забегали, ища свое чадо в толпе.

— Яна, все хорошо — поспешила успокоить сестру девушка — Никита и вон тот парень — она указала на молодого парня, лет пятнадцати — вытащили из воды девочку, — Маша сжала плечи Маргариты — Никита в порядке, он же отличный пловец, а теперь еще и герой.

Рита обнаружила, что несколько людей снимают на телефоны происходящее и быстро ринулась к сыну. Схватила его за руку, и потянула в сторону.

— Никита. Быстрее пошли отсюда, не нужно, чтобы ты попал в камеру.

— Это из-за папы? — спросил мальчик, а Рита опешила, она, словно получила пулю в лоб. Женщина думала, что Никита маленький и ничего не понимает, вообще забыл о своем отце. А тут такой вопрос. — Я знаю, что мы прячемся от папы — голос мальчика стал на тон тише, и он приблизился к матери.

— Никитка — только и могла удивленно выдохнуть Маргарита.

— Мы теперь его никогда не увидим? — Рита увидела в глазах сына тоску, такую же, как у неё, и прижала ребенка к своему животу.

— Нам нельзя, сынок — только и смогла выдавить из себя, так тяжело было говорить сыну, что его любимый папочка желал их смерти.

Загорский поднимался в свою квартиру, он снова просидел в офисе до темна, домой идти не хотелось. Там все напоминало о них, но и сменить место жительства не хотел, потому, что в том месте не будет тех, кого он не мог забыть. Он медленно достает ключ, открывает дверь и замирает на пороге, в кухне горит свет и по всей квартире раздаются ароматы приготовленной еды. «Опять мама со своей проверкой, больше не кому» — промелькнуло в голове и Вячеслав начал снимать верхнюю одежду. Он прошел на кухню и снова замер, тут хозяйничала совсем не Людмила Владимировна.

— Ты что здесь делаешь? — Слава злостно зыркнул на девушку, которая явно не ожидала такого отношения с его стороны.

— Ты сам дал мне ключи — растерянно смотрела на мужчину молодая женщина, её глаза бегали из стороны в сторону отгоняя слезы от такого грубого отношения — я подумала, что могу приходить в любое время.

— Ты чего б**дь надумала — Загорский навис над маленькой фигуркой и продолжал недовольно рычать на неё, с высоты своего роста — я просто не хотел лишний раз шевелить своим задом, чтобы открыть дверь, когда позову тебя.

— Ты этого условия не озвучивал.

— А ты дура? — одарил презрительным взглядом.