Легенды II (антология) - Роберт Силверберг

Кое-кто, по словам Кигена, рассудил так: раз суккуб охотится за мужским семенем, не лучше ли сделать так, чтобы она его не нашла? Подобные предосторожности, конечно, все старались предпринимать наедине, но при такой скученности это не так-то просто. Сегодняшний приказ полковника Рюсдейла был, по сути, вызван многочисленными жалобами местных жителей на непристойное поведение его солдат.

— Подумайте сами, сэр: я вряд ли счел бы темное кладбище подходящим местом для романтического свидания, если б мне представился такой случай. Но что, если солдаты решили, скажем так, поквитаться с сукабой в ее собственных владениях? И если этот… Боджер, не так ли? — вдруг окочурился за таким занятием, то его дружки скорее всего улепетнули, не дожидаясь расспросов.

— Вы интересно рассуждаете, мистер Киген. Весьма рационально, весьма. Уж не вы ли предложили им это… средство?

— Я? — Киген попытался — неудачно — прикинуться возмущенным. — Что за мысль, майор!

— Виноват, — сказал Грей и откланялся.

Полк, построившись должным порядком, двинулся с плаца бегом. Мушкеты и фляжки бренчали, капралы и сержанты выкрикивали команды. Грей понаблюдал за этим немного, наслаждаясь теплом осеннего солнца.

День после ночной бури обещал быть ясным, но грязь брызгала из-под ног и пачкала солдатам штаны. После марша им придется еще и чиститься, хотя в замыслы Рюсдейла это скорее всего не входило.

Грей, как артиллерист, прикинул, могут ли здесь проехать зарядные ящики, и решил, что не могут. Земля размякла, как сыр, — даже орудия и те увязнут.

Он бросил взгляд на далекие холмы, где якобы находились французы. Если у них есть артиллерия, то сейчас они, всего вероятнее, вынуждены сидеть на месте.

Ситуация по-прежнему вызывала у него смутное беспокойство, хотя ему очень не хотелось этого признавать. Французы, по всей видимости, действительно двинутся на север. Нет никакой причины думать, что они пойдут через речную долину. Гундвиц не имеет стратегического значения и слишком мал для того, чтобы его стоило грабить. К тому же между французами и городом стоит Рюсдейл. И все же Грей, глядя на покинутый плац и исчезающее вдали войско, ощущал странную щекотку между лопатками, точно позади стоял кто-то с заряженным пистолетом.

«Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы Рюсдейл отрядил чуть больше солдат для обороны Ашенвальдского моста», — всплыли в его памяти слова сэра Питера Хикса. Сэр Питер, видимо, тоже ощущал этот зуд. Возможно, что Рюсдейл в самом деле осел.

 Глава 4

Батарея у моста

Когда он приехал к реке, было уже за полдень. Издали пейзаж под высоким бледным солнцем казался спокойным. Реку окаймляли деревья в осенней листве. Их золотистые и красные тона казались особенно яркими рядом с тусклыми полосками вспаханных под пар полей и невыкошенных лугов.

Вблизи река, однако, разрушала эту пасторальную картинку. Быстрая и широкая, она еще больше раздулась от недавних дождей. Грей видел, как неслись по течению вырванные с корнем кусты и деревья, а порой и трупы мелких животных.

Прусская батарея разместилась на пригорке, скрытая маленькой рощей. Вся она, как с тревогой отметил Грей, состояла из десятифунтового орудия и небольшой мортиры. Впрочем, ядер и пороха было вдоволь, и боеприпасы с прусской аккуратностью укрыли от дождя холстинами.

Грея встретили сердечно. Его приезд послужил приятным разнообразием, нарушающим скуку военных будней. Следовало учесть и то, что он перед отъездом из лагеря запасся двумя мехами с пивом.

— Откушать просим с нами, майор, — пригласил ганноверский лейтенант, указав Грею удобный валун вместо стула.

После завтрака прошло уже много времени, и Грей принял приглашение охотно. Он сел на валун, подостлав шинель, засучил рукава и воздал должное сухарям, сыру и пиву. К трапезе прилагалось несколько ломтиков вкусной, сдобренной специями колбасы.

Лейтенант Дитрих, офицер средних лет с пышной бородой и бровями под стать ей, читал привезенную Греем почту, а Грей тем временем упражнялся в немецком с батарейным расчетом. При этом он краем глаза следил за лейтенантом, любопытствуя, как тот отнесется к письму фон Намцена.

Брови лейтенанта позволяли судить об этом с большой степенью достоверности. Сначала они образовали прямую линию, затем поднялись вверх и долго оставались в таком положении, а под конец, беспокойно подрагивая, заняли прежнюю позицию. Лейтенант решал, что из всего этого следует сообщить своим подчиненным.

Сложив письмо, он бросил острый взгляд на Грея. Тот слегка кивнул, подтверждая, что знает, о чем говорится в послании.

Лейтенант обвел взором своих людей и оглянулся через плечо назад, как бы прикидывая расстояние до британского лагеря и до города. После этого он снова перевел взгляд на Грея, задумчиво прикусив ус, и едва заметно покачал головой, давая понять, что о суккубе ничего говорить не станет.

Грей, в целом посчитавший такое решение разумным, на дюйм склонил голову, соглашаясь с ним. Команда батареи насчитывала всего десять человек; если бы слух дошел хотя бы до одного, он бы уже поделился с другими. Следовало также помнить, что все они были пруссаки, а не земляки лейтенанта — командир не мог быть уверен, как они воспримут подобные известия.

Спрятав бумаги, лейтенант присоединился к беседе. Грей, однако, видел, что содержание письма не выходит у офицера из головы: разговор, как будто никем сознательно не направляемый, тем не менее обратился к сверхъестественным предметам.

В этот прекрасный день, когда повсюду кружили золотые листья и рядом журчала река, рассказы о привидениях, окровавленных монахинях и призрачных сражениях в небе служили только развлечением. Ночью все будет иначе, но рассказы все равно не прекратятся. Скука для солдата не менее страшный враг, чем ядро, штык или повальная болезнь.

Один артиллерист поведал, что в его родном городе был некий дом, где по ночам слышался плач ребенка. Хозяева, напуганные этим явлением, отбили штукатурку со стены, откуда шли эти звуки, и обнаружили замурованную кирпичом дымовую трубу, а в ней — останки маленького мальчика. Рядом нашли кинжал, которым ребенку перерезали горло.

Несколько солдат сделали пальцами рожки, отгоняя нечистую силу, но двое, как Грей заметил, разволновались не на шутку, переглянулись и тут же отвели глаза.

— Вы, наверно, уже слышали такую историю? — с улыбкой, как бы между прочим, спросил Грей, обращаясь к более молодому из этих двоих.

Мальчик — ему было не больше пятнадцати — замялся, но не устоял под прицелом всеобщего внимания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});