Человек из двух времен. Дворец вечности. Миллион завтра - Боб Шоу

Для дальнейшего исследования:

Роберт Льюис Стивенсон и „домовые“ (маленький народ), которые, как он уверял, делали за него всю творческую работу; Моцарт: „В моем воображении возникают не последовательные части произведения, а я слышу его целиком“; Кекуле и формула бензола; Дельгадо — концепция световой культуры».

Через час Хэл отложил карточки и вставил лист бумаги в пишущую машинку. Великая истина, которую он хотел извлечь из своих исследований, казалось, подошла к нему ближе, чем когда-либо. Он чувствовал ее приближение. Его пальцы легли на клавиши машинки, и в нем возникло обширное напряжение, какое бывает перед оргазмом, дыхание участилось, сердце билось резкими толчками. Он самозабвенно следил, как его пальцы погружались в клавиши.

— Мелисса! — как взрыв гранаты донесся с площадки голос отца.

Хэл не слышал, как тот вошел в дом. Он вскочил, уронив стул и с горечью чувствуя, как гаснет и уходит внутренний свет. Дверь открылась, и на пороге появился Джервез Фаррел; его темное лицо было почти черным на подбородке, где тень бороды не могло уничтожить даже самое тщательное бритье. Его взгляд на секунду задержался на Хэле, а затем ушел в сторону.

— Где твоя мать?

— В постели, — холодно сказал Хэл. Он хотел что-то добавить, но не мог найти подходящих слов. Отец исчез. Хэл, не двигаясь, ждал. Дверь снова открылась, отец вошел и подошел к столу. Хэл ошеломленно увидел, что слезы сделали белки глаз отца почти флюоресцирующими.

— Она умерла. Твоя мать умерла.

— Папа, я… — Хэл мучительно выталкивал слова, но его горло отказывалось слушаться. Как всегда, в минуты стресса кружащееся смущение разогнало силу мыслей, открывало органические клапаны и зажигало жаром щеки.

— Что? — Отец подошел ближе. — Ты знаешь.

— Па, я… я хотел…

— Почему ты ничего не сделал? Почему не вызвал меня? Что же это? — Отец быстро пошел к двери, но остановился и оглянулся. — Никчемный ублюдок, — сказал он с угрозой и отвращением и вышел, хлопнув дверью.

— Она хотела умереть! — закричал Хэл вслед отцу. — Она хотела уйти от тебя!

В доме стояла тишина, и Хэл подумал было, что отец сошел вниз, но дверь снова стала открываться, медленно, дюйм за дюймом. Он инстинктивно попятился. В дверях появилось лицо Джервеза Фаррела; мускулы вокруг рта побелели от напряжения и оттянули губы дугой вниз.

— Ты знал… — металлически щелкнули слова, — раньше, чем она умерла.

Отец пошел вперед на негнущихся ногах, вытянув руки с согнутыми как когти пальцами. Хэл оглянулся с намерением убежать, но увидел, что зажат в угол. Он съежился, но затем, отчаянно взвыв, бросился на приближающуюся фигуру и взмахнул длинными руками. Отец принял удар, даже не моргнув. Одной рукой он схватил Хэла за отвороты куртки, а другой начал наносить по его лицу размеренные, ритуальные удары, какими Джервез Фаррел снимал с себя напряжение.

Кажется прошла целая вечность, прежде чем Хэл потерял сознание.

Глава 4

Первое нападение на Мнемозину произошло в год смерти Лиссы.

Миллионнотонный космический корабль стремительно вылетел с невероятной скоростью, превышающей скорость света в 30 000 раз, — вдвое больше, чем развивали корабли Федерации. Перекрещивающиеся веера тахионных радаров планеты уловили сиккенский корабль за десять световых лет. При нормальных обстоятельствах для реакции было бы достаточно времени, но фантастическая скорость корабля означала, что он пересечет орбиту планеты всего за двадцать восемь минут.

Корабль являл собой нечто новое в сиккенской стратегии. Однако штаб транслунной защиты смог сделать немедленно лишь кое-какие выводы. Направление корабля показывало, что Федерация обречена, а его потрясающая скорость, которая могла быть развита только с расстояния сотен световых лет, говорила, что защитные экраны врага сделаны не так уж плохо. Из этой скорости явствовало также, что корабль управляется либо автоматически, либо экипажем смертников, потому что он не мог затормозить для нормального приземления.

При такой скорости сиккены не нуждались в вооружении — корабль сам был оружием. Компьютер сообщил, что корабль пересечет орбиту Церулы точно в тот миг, когда планета будет занимать то же пространство. Миллион тонн материи столкнутся с планетой, заденут лунные осколки или даже атмосферу, и тем самым при такой скорости существенно изменят пропорции своей энергетической массы и засушат все шесть планет системы Церулы.

Лишь очень немногие миры Федерации оказались в состоянии пережить такую атаку. Церула выжила, потому что имела возможность в короткое время взорвать более восьмисот ядерных устройств на пути чужого корабля и создать газовый барьер во много раз плотнее, чем межзвездная среда, через которую шел корабль. Разъеденный корабль купался в ядерном огне на протяжении двух световых лет, прежде чем его мощные блоки ослабли. Он попытался перейти из тахионной формы в релятивистский полет и исчез в далеком галактическом прошлом.

На самой Церуле гражданское население ничего не знало о случившемся — медлительный свет будет целый год рисовать на небе след смерти чужака, но на военной базе шло лихорадочное обсуждение атаки. Было две вероятности, и обе неприятные: либо сиккены заострили внимание на Церуле как планирующем центре ведения войны, либо слепой случай привел их для испытания нового оружия сюда, в самое неподходящее, с точки зрения людей, место. Вторая вероятность была немногим более утешительной, поскольку факт, что Церула уцелела, сделает ее обьектом нападения в будущем.

Услышав, что отец среди ночи отправился на базу, Хэл заподозрил, что готовится нечто серьезное. Он включил свет и поднес часы к глазам. Начало четвертого. Он снова лег, уже полностью проснувшись, и стал слушать, как океан терпеливо бьет утесы. Очки Хэла остались на подзеркальнике в другом конце комнаты, но читать все равно не хотелось, так что он пустил свой мозг в странствия. В самом Центре и во всех городах вдоль побережья люди, наверное, спят и пускают корабли снов по темным потокам ночи, не обращая внимания на волны, измеряющие жизнь. Великая загадка — кратковременность жизни человека — не тянет его к непрерывной активности. Способность охотно отдаваться сну, этой ежедневной смерти, было лучшим указанием на бессмертие. Однако, если человеческий дух бессмертен, какова цель мимолетного физического существования?

Сто лет жизни, десять лет, один год — ничто против вечности, один виток так же хорош, как и другой. Однако больно сознавать, что сиккенские воины крадутся к Мнемозине и несут смерть всем мужчинам, женщинам и детям. Возможно, какой-то аспект физической жизни превышает все другие соображения? Может быть, эволюция? Противоэнтропическая тенденция ко все более высоким ступеням организации ведет… ведет… Дыхание Хэла участилось, сердце заколотилось: он чувствовал, что его жаждущий мозг подходит к концепции, которая даст оправдание всей его жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});