В Школе Магии Зарежья - Сенкия Сияда

Мы, как-то совершенно неожиданно из-за закрывших дальний обзор каменных выступов-ширм, вбежали в огромный зал, и я разом забыла о цели нашего визита — зрелище завораживало. Это была огромная, таких мы здесь еще не видели, куполообразная пещера, сводчатые стены которой были неестественно гладкими и испещрены непонятными письменами и рисунками. Лунный свет серебристой вуалью проникал сквозь пятиугольное отверстие в далекой вершине, рассеивался, множился в блестящем гладком, словно жидкий металл, полу, отражался в письменах, которые, казалось, светились сами по себе. Вдоль периметра стен стояло около десятка белокаменных идолов довольно отталкивающей наружности, отдаленно похожих на уродливых больших птиц. Хоть в пещере и пахло магическими обрядовыми воскурениями, но воздух был свеж и разряжен, как после грозы.

Радиальными лучами сходились к центральному помосту два алтаря, на месте третьего к полу цепями был прикован кридой, правда какой-то неподвижный и остекленевший. На одном алтаре, будто спящая краля, возлежал Акимарх, его грудь медленно, но равномерно вздымалась. А над вторым на двухсаженной высоте горизонтально парил второй человек, длинные белые волосы его сияли сказочным льдисто-серебряным светом и словно пытались дотянуться до пола. Руки и ноги расслабленно полусогнутые, безжизненно свешивались вниз, как вьюнки, потерявшие опору. На центральном высоком помосте в ярком бежевом мареве пылал огромный камень, величиной с троллий кулак. Широкий луч, выходящий из камня, потягивал дорожку, похожую на натянутые на непрактично узком ткацком станке нити, к зависшему в воздухе телу. А внизу, около камня, раскинув руки в стороны, стоял спиной к нам и хорошо поставленным голосом зачитывал заклинания Мазвий, разодетый в грязно-рыжий балахон.

Ладмир споро задвинул меня между стеной и ближайшим каменным изваянием, точно кучу разбросанных портянок под кровать перед приходом гостей, и рванулся к всецело поглощенному своим занятием Мазвию, но мигнул белым защитный тын, и его по живописной дуге отбросило на добрых две сажени. А я только сейчас поняла, что не имею представления, как остановить Мазвия. Из-за отсутствия кое-чьей предосторожности ввиду внезапной спешки планы наших совместных действий умерли, не родившись. Было дернулась к Ладмиру, но он сразу же вскочил на ноги, и я решила пока затаиться чтобы, если волею судьбы представится случай, обездвижить или как-нибудь иначе подло напакостить злодею исподтишка, по крайней мере, пока не придумаю ничего лучше. Я нацелила взгляд на неявную колдовскую конструкцию, пытаясь сообразить, как можно ее разобрать и что мне за это будет.

Мазвий, заметив сработавший охранный контур, не спеша дочитал главу заклинаний и только тогда обернулся к Ладмиру, который в свою очередь плотоядно кружил вокруг недосягаемых алтарей, как драчливый петух против конкурента по утоптанной для боя землице.

— А-а, древний вомпер, — нисколько не удивленно отозвался Мазвий. — Я уж даже заждался. Ты как по расписанию.

Ладмир, сбитый с толку, приостановился.

Я, закусив губу, разглядывала пространство невидимого контура и пыталась понять, что это за тип плетения. Теоретически в каждом даже самом сильном щите существовала точка схода, являющаяся по сути саморазвязывающимся узелком, потянув за который, можно распустить плетение магических нитей. Другое дело, что отрабатывали эту теорию в школе слабовато, потому что в боевом поединке все достаточно топорно и, как правило, некогда изыскивать все подозрительные узелки, так же как участвующему гонках в распряженных телегах с крутой горы — природой любоваться, там в ход идут банальные таранные технологии и багаж вплетенной силы, а бытовикам и подавно сию науку применять некуда. Опять таки от Мазвия можно ожидать чего угодно — даже щита без точки схода или с такой сильно затянутой, что у моих скудных магических сил развяжется пупок.

— Ты ждал меня? — переспросил Ладмир, пока я совершала свои мысленные потуги из тайного укрытия. — Почему?

— Да знаешь, я не рассказывал тебе, но одна старая вещунья предсказывала мне о тебе. Там было много чего заумного в ее словах, о карме, нечеловеческом возмездии, перевязанных судьбах, но я уяснил только одно — что ты, заноза в седалище моих планов — всегда будешь появляться невовремя. Так что я, как видишь, подготовился, — он обвел рукой вокруг себя. Аэссиниэль, а это был он, потому как больше некому, продолжал безмолвно парить, словно вздремнувшее приведение, над алтарем, с прикованным к нему мерцающим плоским лучом. — Как я и предупреждал, ты станешь свидетелем становления новой эпохи — моей эпохи. Где девчонку потерял? — Мазвий позволил себе короткий зевок. — Не притащил ее сюда, господин благородство? Или она тебе так приглянулась, так приглянулась и ты ею подзакусил, когда, бедняжечка, ломая крестовик, растратил силушку свою вампирскую-богатырскую? А? — И в конце речи рассмеялся, как человек, который пребывает прямо в диком восторге от своей прозорливости. — Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!

У Ладмира в мою сторону не дрогнул ни один мускул. Я возликовала — таки Мазвий не успел засечь момента впихивания меня в укрытие. Ладмир с силой сжал кулаки и сквозь зубы процедил:

— Удоробок.

— Вот же скотина! — изумленно добавила я от себя, когда до меня дошел-таки смысл всего выше сказанного. Приготовил меня на закуску вампиру! А я еще закраиной головы тогда думала — чего он нас вместе-то запер?

— Да-да, я знаю, чем тебя пронять! — убежденно согласился Мазвий и удовлетворенно кивнул, будто сам себе. — Все-таки сожрал.

— Ты неосмотрителен, она хоть и мала, но из магической школы, — Ладмир, неожиданно взяв себя в руки, заговорил размеренно. — Неужели не боялся, когда оставлял ее в одной камере со мной, что я приведу ее сюда, а она порушит твою магию?

Ага! Тянет время, чтобы отыскать лазейку и нарушить ход заклинаний, пока артефакт незавершен, — догадалась я.

Мазвий потрясся всем телом в беззвучном смехе.

— Не думал... после стольких лет нашего знакомства... ты очень сильно недооцениваешь меня, если думаешь, что плюгавой ученице под силу меня одолеть. И тем более, что я позволил бы ей попытаться. Рассчитывать варианты — мое умение! Во-первых, я отобрал ее, — Мазвий презрительно поджал губы, и вот тут я с ним была абсолютно солидарна, — волшебную палочку, а во-вторых, лишил ее способности пользоваться магией еще по меньшей мере с двое суток. А столько она не пожила бы, впрочем, ты тоже не проживешь.

У меня отвалилась челюсть. Ладмир потрясенно молчал. Мазвий принял это на свой счет и самодовольно ответил на незаданный вопрос:

— Я же обещал, что не оставлю тебя в живых, ты уж не обессудь. Так надо, хоть ты и неплохой парень. Помню, мы даже одно время дружили...

Он говорил что-то еще, а я, хоть и не зрела лица Ладмира, могла его себе представить: мы оба видели, как я распрекрасно колдовала сегодня и даже демона умудрилась вызвать. Рассчитывать на то, что предусмотрительный и, ладно, чего уж там, гениальный Мазвий напутал с заклинанием, не приходилось. Но как тогда вышло, что я сейчас оперирую магией, как если бы умертвие изъявляло желание иметь новое платье? Мистика.

Хотя, если присоединить к куче сведений мои недавно оглашенные вампирякой способности, я теоретически могла создать ускоренный временной канал, чтобы восстановиться. Но когда? Ведь практически все время в камере я общалась с Ладмиром на расстоянии, так что он должен был казаться мне медлительнее обычного, а если учитывать, что на восстановление способностей уходит до двух суток, то о-очень мешкотным. Ничего такого я за ним не замечала. Ехидный, противный — да, но не медленный. Для того чтобы оказаться в одном канале мы сидели чересчур далеко друг от друга. Да и не умею я вызывать такие свои способности, во всяком случае, в осмысленном спокойствии. Ха! Только если... Наверное, во время сна организм сам запустил восполнение недостающих способностей. Хм, а кажется сила артефакта Сифовского — не такая уж и плохая штука.

Что же это за ограда? Щит-колпак? Нет, скорее всего, та дырка в потолке имеет свое ритуальное значение и преграды на ее пути к алтарям ни к чему. Предположим, кружной щит. Но какой? Двойной? Совмещенный? Зигзаго-накладочный? Сколько их там вообще видов? Кридой ногу сломит. Свет-отражатель белый, значит это не второй и не третий уровень силы, иначе был бы сиреневый или голубой. Принимая в расчет мнительность Мазвия и степень ответственности момента, надо полагать, он перестраховался и поставил четвертый. Если степень четвертая, то, стало быть, Мазвиева мнительность не знает границ, а если так, то щит должен предохранять не только от физического проникновения внутрь контура, но и от магической атаки, что бы он там ни вещал о мерах предосторожности насчет меня и отбирания амулетов Ладмира. Под такую характеристику подойдет двойной спирально-свитый и универсальный мелкоячеистый щиты. И который из них? Еще бы вспомнить, где у них точки сходки. И-эх. Если выберу не тот тип, то только выдам себя Мазвию, и для него не будут внезапностью мои выжившие (из ума, ха-ха!) магические способности. Хотя с любой стороны, чтобы изловить и обезвредить вредную меня ему придется самому снять защиту, а Ладмиру только этого и нужно (не знаю, чего уж он там задумал). Ладно, была — не была. Стоп. А чего я мучаюсь-то? Это с ученической палкой у меня была только одна попытка. И хоть четвертый уровень — это вам не мух на веревочку сажать, да и опыта обращения с такими объемами маловато, но авось сдюжу. Сделаю два крючка сразу и потяну — какой бы ни был щит, точка будет развязана!