Эльфийская песнь - Элейн Каннингем

Гримнош сделал глубокий вдох и выпустил струю воздуха. Смертоносный газ вырвался из клыкастой пасти и наполнил пещеру привычным зловонием. Немало дней прошло, прежде чем он смог пустить в ход силу своего дыхания. Теперь он восстановил свои способности и готов отплатить вероломному барду. Дракон запрокинул голову и испустил торжествующий рев.

Медленно шагая на четырех лапах, он выбрался из лабиринта пещер и переходов, ведущих из его логова наружу. Наконец перед ним открылась поляна, где ровно полгода назад, в самый короткий зимний день, начались его несчастья. Знаменательно, что он положит им конец именно сегодня, в день Летнего Солнцестояния. Огромные зеленые крылья развернулись, и дракон уверенно взмыл в небо.

С мрачной решимостью он повернул на Глубоководье. Скорость дракона гораздо больше, чем могут себе представить более мелкие существа; крылья и магические силы помогут ему добраться до города задолго до наступления ночи.

* * *

Утро летнего солнцестояния, ясное и солнечное, расцвело над Глубоководьем, и турниры на Поле Триумфа начались строго по расписанию. Но сотням зрителей, собравшимся посмотреть на бои, казалось, что над полем простерта рука Бешабы, богини неудач.

Травяное поле после вчерашнего ливня было залито водой и после нескольких схваток превратилось в вязкое болото. Участники скользили в грязи, несколько лошадей упали и серьезно покалечились. Соревнование магов, обычно самое любимое зрелище среди горожан, получилось еще более удручающим. Самые могущественные колдуны оставались в башне Черного Посоха, безуспешно пытаясь снять заклятие с архимага. Слухи о несчастье, поразившем Хелбена Арунсуна, шепотом передавались из уст в уста. Основная часть жителей считала его виновником происшествия, и страх был более частой реакцией, чем сочувствие.

Данила направился к замку сразу, как только до него дошло известие о болезни дяди. Вокруг замка было столько народу, что он не мог пройти сквозь стену и хотел прибегнуть к телепортации, но обнаружил, что волшебный перстень снова исчез.

– Дан.

Мелодичный голос Лаэраль прервал его цветистое самообвинение в невнимательности. Данила обернулся и обнаружил рядом с собой прекрасную волшебницу. На лице Лаэраль были заметны следы беспокойства и усталости. Она взяла его за руку и отвела подальше от толпы.

– Хелбен пострадал от какого-то сильного заклятия. Мне кажется, это снова часть воздействия Жаворонка и песни-чары. Дан, ты должен отыскать эту арфу.

Умоляющие нотки в голосе могущественной волшебницы поразили юношу. Он постарался скрыть собственную тревогу, взял ее за руку и склонился в поклоне.

– Я никогда ни в чем не мог отказать красивой женщине. А еще у меня хорошо развитое воображение и сезонный билет для двоих в Дом Удовольствий и Здоровья матушки Татлорн. Прошу не забыть об этом, когда решишь меня еще о чем-то попросить.

На лице женщины мелькнула улыбка:

– Клянусь Мистрой, ты так напоминаешь мне твоего дядю! Он был почти таким же во времена молодости.

Данила выпрямился и отпустил ее руку.

– Я отыщу эту проклятую арфу, – раздраженно произнес он. – Но попрошу меня не оскорблять сравнениями!

Арфист повернулся, чтобы уйти, и был вознагражден смехом волшебницы.

У входа на Поле Триумфа Данила встретил Вина и Моргаллу, и друзья поделили между собой секторы трибуны, чтобы обнаружить того, кто подходил бы под описание их противника-барда.

Даже во время поисков Данила с беспокойством поглядывал на соревнующихся бойцов. Время близилось к полудню, а Каладорна еще не было видно. Это удивляло юношу и тревожило. Возможно, его друг внял предупреждению и попытался задержать леди Тион? Данила расспросил нескольких бойцов и смотрителей конюшен, но никто не знал, куда подевался мастер боя на мечах. Сначала испарился Вартайн, а теперь еще и Каладорн!

Почти в полдень Данила наконец заметил Вартайна. Мастер загадок стоял от него через несколько проходов, неподалеку от возвышения, на котором глашатаи награждали победителей.

– Что еще задумал этот окаянный мастер загадок? – пробормотал он вслух.

– Не могу сказать, но можешь быть уверен, он за это поплатится, – раздался рядом знакомый голос.

Данила обернулся и оказался лицом к лицу с Элайтом.

– Как я вижу, у тебя тоже нет арфы. Похоже, ты справляешься не лучше, чем я.

Эльф недовольно поморщился:

– Как хорошо сказано! Надо бы запомнить эти слова и употребить их в случае признания полного и окончательного провала.

– Знаешь, не стоит настраиваться на такой тон. Прибереги свой яд для нашего таинственного врага.

– У меня его много, можешь не сомневаться.

Арфист пожал плечами:

– Как бы ни хотелось мне продолжить обмен любезностями, надо сначала забрать свиток у Вартайна.

Не успел Данила сделать и шага, как пальцы Элайта сомкнулись на его запястье, словно наручники. Эльф кивнул в сторону помоста:

– Ты опять опоздал. Зато можешь насладиться праздником.

В центр помоста вышел лорд Пайргейрон и поднял руки, прося тишины. По обе стороны от него встали два мага и произнесли заклинания, чтобы голос Первого Лорда был услышан в самых отдаленных уголках трибун. Зрители затихли, поскольку никто не мог лучше привлечь их внимание, чем лорд Пайргейрон. Первый Лорд не был мастером ораторского искусства, но говорил ясно и кратко, и горожане всегда с удовольствием прислушивались к его словам.

– Я объявляю состязания закрытыми. Праздник Летнего Солнцестояния близится к концу. Обновление начнется с подтверждения полномочий Лордов Глубоководья.

– Я в этом искренне сомневаюсь, – пробормотал Элайт, внимательно вглядываясь в небо. Данила проследил за его взглядом:

– Только не говори мне, что это аспери.

– Должен тебя огорчить, но это так. Леди Тион вышла из игры, и теперь колдунья лично постарается низложить Хелбена Арунсуна.

– Она может получить власть над толпой при помощи песни, – забеспокоился Данила, вспомнив загадку из свитка. – Надо пробраться как можно ближе.

Арфист стал проталкиваться сквозь толпу. Элайт последовал за ним, но на его лице было заметно сомнение.

– Что ты собираешься предпринять?

– Еще не знаю. Надо что-нибудь придумать.

Аспери широкими кругами снижалась над ареной, и ее появление вызвало благоговейные вздохи зрителей, совершенно позабывших о лорде Пайргейроне. Благородные воздушные скакуны были большой редкостью и считались благословением небес. Никому бы и в голову не пришло напасть на аспери или ее всадника, как невозможно было напасть на единорога, появись он сейчас перед людьми. Даже высокие городские сановники разошлись по краям помоста, чтобы освободить место для волшебной лошади.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});