o 8a92147894ddbf80 - Виталий Башун

отжимать в сторону увала. Мало того, что их калибр был «слегка» побольше нашего, так еще и один из

четырех плутонгов плевался кинетическими снарядами. Болванки не пробивали основную броню, но

качественно нагружали силовые поля и сыпались гораздо гуще высокотемпературных плазменных шаров, что

для нашего броневичка было очень неприятно. Пусть броню не пробьют... лобовую, но ходовую часть

сметут в момент и тогда мы станем неподвижной мишенью для энергетического оружия.

На размышление времени не было совершенно. Я пока уворачивался, выкладываясь до донышка сам,

и, выжимая из машины все, на что она была способна. Крайний левый танк шакалов уже пересек линию

моего курса и теперь два его плутонга лупили по нашей колонне, а два по мне.

Еще несколько раз я успел уйти от залпов шакалов (все в сторону увала), но долго так

продолжаться не может. Не потому, что я устану. Меня-то хватит надолго и в машине я уверен, однако

шакалы тоже не дураки. К сожалению. Поэтому они вот-вот изменят тактику обстрела и перейдут на

широкополосные залпы. Мощь их огня существенно изменится, но попаданий мне уже не избежать — куда бы

я ни прыгнул, что-нибудь да влетит.

Пора спасать людей.

- Все из машины!! - заорал я. - Люлёк! Вы тоже! Быстро-быстро! Готовность три! Раз! Два!

Три-и-и!Я резко затормозил, к слову, снова избежав попадания, после которого нас разнесло бы на

микрочастицы, и с центрального пульта аварийно открыл все люки. Несколько секунд достаточно для

тренированных бойцов (не тренированные сидят на базах), чтобы выбраться из металлопластиковой

коробки. Одна турель сменила темп стрельбы. Значит, перешла на автоматику, а вторая... вторая

продолжает бить короткими прицельным очередями, свидетельствуя о том, что одна из девчонок,

увлекшись, все еще не покинула машину. Никакой автомат не заменит опытного оператора, который,

используя интуицию и предвидение, работает на опережение и часто добивается успеха там, где пасует

автоматика.

Люба! Твою ж попку в колючки! Беги, дура!!

- Во-о-он! - отчаянно заорал я, всей кожей чувствуя, как прямо сквозь сердце расплавленным

свинцом стекают отпущенные нам мгновения.

Мощный удар! Ого! Даже дорогущую ракету не пожалели! Не попали (Почему? Не хотели?

Странно...). Рвануло метрах примерно в семи прямо по курсу. Волна прессованного воздуха с песком и

остатками растений подбросила броневик так, что я чуть язык себе не откусил. Никакие компенсаторы не

помогли. Машина встала, словно остановленная гигантской рукой, и даже немного попятилась назад. Пары

секунд нашей новой неподвижности, выбранной уже не мной, а врагом, хватило шакалам, чтобы

основательно зацепить нас. Видимо на то и был расчет. По бронеколпакам плутонгов и ходовой части

частым дождем замолотили снаряды, а затем... Они тоже знали, где сидит живой оператор тяжелого

оружия, и врубили сосредоточенным огнем прямо по ее полусфере.

Облако кровавой пыли и ошметков росчерками страшных красных чернил окрасило панель

управления слева и справа от моего водительского кресла. Осколки бронепластика бывшей полусферы в

меня не попали, благодаря высокой спинке водительского сидения.

- Лю-у-у-уба-а-а-а! - заорали наши слитным ревом отчаяния.

Я не выдержал и на мгновение оглянулся. Лучше бы так не делал. Не могу и не буду описывать

то, что осталось от нашей хохотушки Любы после попадания в прозрачную полусферу плутонга сначала

плазмы, потом нескольких сорокадвухмиллиметровых болванок, разогнанных до трех скоростей звука.

Стрелковой башенки больше не существовало. Осталась только дыра с рваным оскалом обломков в потолке

кабины. Несколько залитых кровью осколков валялись на полу десантного отсека.

Любу и Леку, моих операторов стрелковых комплексов и неразлучных подружек, с доброй

смешинкой называли в отряде Люлёк. Первая - низенькая, слегка полноватая, улыбчивая и застенчивая.

Другая - высокая, немного нескладная и серьезная. Они всегда были вместе. Даже к парням ходили

только вдвоем. И совсем не потому, что обожали секс втроем, а по очень простой и даже банальной

причине - Люба... стеснялась одна. Подруга ей нужна была в постели исключительно для моральной

поддержки. Во всяком случае на начальном этапе. Она любила посмеяться и... булочки с персиковым

джемом. А когда торопливо залезала под одеяло, пряча малиново-красное лицо, и, немножко оттопыривая

аппетитную попку, выглядела очень мило и трогательно. Любви у нас с ней не было... с моей стороны,

во всяком случае. Но, честное слово, с ней мне было хорошо и приятно. Она была для меня, да и,

насколько я понимаю, для других мужчин отряда, любимой младшей сестренкой или дочкой, которую всем

хотелось баловать и ни в коем случае не огорчать.

Теперь ее не стало.

Все остальные, к счастью успели выпрыгнуть и теперь смогут добежать до своих. По столь

мелкой и подвижной цели, равно как и по воробьям, из пушек не палят. Снаряды кинетических

скорострелок метут метлой, но максимум, что они могут сделать - это струей разогнанной до

сверхзвуковой скорости материи сшибить с ног тело в броне, к тому же закутанное в индивидуальное

силовое поле. При удаче отбросить на полметра-метр, тем самым всего лишь замедлив воина.

Следовательно, зряшное это дело получается. Напрасный перевод боеприпасов, которых из-за веса и

объема много с собой в рейд не прихватишь. Другое дело - прямое попадание плазмы крупного калибра.

Но кто ж его, это самое попадание, будет стоять и дожидаться? А удар рядышком для боевого доспеха —

плюнуть и растереть. Ударная волна слабенькая и прожигающий эффект специальным силовым полем нарочно

направлен только вперед, чтобы эффективно использовать энергию выстрела для прожигания брони или

ослабления силового поля. В других направлениях прилетает сущий мизер, так что, ожогов можно не

опасаться. К примеру, в обувке доспеха можно и по расплавленному металлу бегать без особых

неприятностей. Правда чистить потом...

Машине осталось доживать не более минуты, максимум, полторы. Снова рванув вперед, я

телепортировался в кусты на увале и тут же, пригибаясь, поспешил уйти на обратный скат, а там...

Четыре тяжелых танка возвышались среди россыпи единообразно экипированных десантников, помимо брони

доспехов прикрывшихся носимыми силовыми щитами. Ой, не похожи эти ребята на черных шакалов! Слишком

уж все дорого для них. К тому же очень сомневаюсь в том, что подобную амуницию, да и технику в таком

количестве вообще можно купить здесь, на Прелести.

Стало быть, ловушка. На кого или на что конкретно мне никто не удосужился рассказать

заранее, однако, если бы мне удалось прорваться сюда, я бы вместе со своим броневиком попал в

объятия ожидающей хищной компании. Перед штурмом отряда они бы походя оставили бы от моей машины

оплывающую кучку расплавленного металла. Хотя бы из-за того, что их четверо, они совсем рядом, а я

на вершине увала представлял бы собой прекрасную мишень. Да еще и десантники уже снаружи и ждут в

полной готовности. Из их когтей уйти было бы нереально. Не для меня, конечно. Серия телепортаций,

прыг-скок - и привет всем. Могу поплевывать из безопасного далеко. Однако броневику и, что много

важнее, отряду противопоставить такой мощи нечего. Откуда у искателей столько тяжелой техники? Не

продается она, или продается, но списанная и почти «убитая». Да и не окупится эксплуатация такого

дорогого вооружения. Странно, что шакалы, которые, как правило, имели вооружение хуже, чем искатели,

вдруг обрели такую силу.

Люба! Ее смерть будет не последней. За месяц совместного путешествия и, чего там скрывать,

постели практически со всеми девушками отряда, любимой у меня так и не появилось, но все они стали

мне почти родней. Я старался их не обижать и дарить свою нежность по-максимуму. С большинством

мужчин отряда сложились дружеские отношения и мне действительно стало бы больно, если бы они

погибли.

На мгновение все тело сотряслось крупной дрожью, и... мир преобразился. Приобрел небывалую

четкость, объем и глубину. Я стал видеть одновременно его магическую, вещественную и материально-

энергетическую суть, как единое, неделимое, целое. Сознание совместило магическое наблюдение из