Песнь ста миров - Цзюлу Фэйсян

из фарфорового бутылька в рукаве, а затем передала ту императору через жреца и безучастно произнесла:

– Благодарю, ваше величество.

– Я жив твоей помощью, незачем благодарить меня за такую мелочь.

Когда Цинь Яо вернулась в резиденцию, то знала, что Чу Цзи по-прежнему стоит на коленях перед ее дверью, поэтому она подозвала рукой выпрошенного у императора наложника и, прильнув к нему, прошептала:

– Помоги мне зайти.

Наложник действительно оказался намного смышленее Чу Цзи: он прекрасно понимал, как снискать симпатию покровителя, и, спокойно обняв Цинь Яо за талию, изображая тесную связь, вошел в резиденцию. Когда они дошли до внутреннего дворика, девушка увидела у ворот двора фигуру Чу Цзи, стоящего на коленях с поникшей головой. Ее ладони напряглись, и она до боли сжала руку нового наложника.

– Не могли бы вы быть чуточку нежнее, госпожа наставник? – с губ слуги сорвалось теплое дыхание.

Цинь Яо лишь равнодушно произнесла:

– Просто пройди со мной в покои.

Не отвлекаясь ни на что вокруг, она в обнимку с наложником вошла в покои, словно стоящий на коленях Чу Цзи был воздухом, совершенно для нее незаметным. Зато новый гость бросил на парня довольно странный взгляд. В глазах его читалась насмешка, и кулаки Чу Цзи невольно сжались, но почти сразу же он в бессилии их разжал.

Разве… он мог позволить себе ревность?

Какое-то время из помещения не раздавалось ни звука, а затем тихо зазвучал цинь. Игра того человека оказалась намного лучше игры Чу Цзи.

Ночь постепенно становилась темней, звуки циня в покоях стихли, и свечи были затушены. Чу Цзи мог почти представить себе картину, как пара внутри спит в обнимку друг с другом. Теперь он оказался совершенно бесполезен: новый наложник был во всем лучше него, и обоснований, чтобы задерживаться здесь, у Чу Цзи на самом деле не осталось. Возможно, в глазах Цинь Яо любой другой мог заменить молодого человека, вот только в его собственных одна была единственной.

Мог ли он что-то с этим сделать?.. Его уже выбросили.

Взгляд парня окончательно поблек. Он закрыл глаза и прикоснулся лбом к земле в поклоне перед ее дверью, после чего встал и, пошатываясь, двинулся прочь.

Срезав цепь с его ног, Цинь Яо даровала ему свободу, однако одновременно с тем и лишила ее. Действительно, разве боги стали бы спасать такого, как он?..

Цинь Яо молчаливо сидела перед письменным столом, слушая, как постепенно стихают шаги за дверью.

– Неужели госпожа наставник решила потушить свет, потому что моя игра оказалась недостаточно хороша? – с улыбкой спросил наложник. В темноте комнаты Цинь Яо с точностью разглядела его руку, все еще покоящуюся на столике для циня, и столкнула ее.

– Верно. Звук струн был полон притворного заискивания и глубокой жадности. Твоей игре нисколько не сравниться с его, она оскорбительна.

От этих слов лицо парня побледнело, а Цинь Яо холодно произнесла:

– Ступай, ты мне не понадобишься.

Глава 8

В день большого жертвоприношения Цинь Яо, облаченная в сложный белый церемониальный наряд, поднялась по длинной лестнице к Храму Неба.

То, что проведение до крайности грязного жертвоприношения требовало подобных светлых красок, казалось настоящей иронией. Десять одурманенных снадобьем непорочных лежали на полу храма и, одетые в одинаковые белоснежные одежды, ждали зова небес. Цинь Яо помыла руки и приняла из рук жреца кинжал. Этим клинком ей предстояло разрезать грудные клетки детей и извлечь их сердца для приношения небу.

Острие кинжала обратилось вверх, жрецы заиграли ритуальную музыку. С лицом, лишенным каких-либо эмоций, девушка занесла кинжал…

В то же мгновение из неизвестного угла вылетела длинная стрела и вонзилась прямо в ее запястье. Клинок упал на пол, а из руки фонтаном хлынула кровь. Она нахмурилась и немедленно выдернула пронзившую кость стрелу, после чего растерянно уставилась на стоящего в правой стороне храма императорского наследника. Ему удалось… ранить ее.

Все же существовало оружие, способное навредить этому бессмертному телу…

Цинь Яо не понимала, что заполнило ее сердце – радость или тревога. В неразберихе мыслей она заставила себя успокоиться.

Император был прикован к постели затяжной болезнью, и проследить за жертвоприношением отправил своего наследника, наверняка не подумав, что собственный сын замышлял переворот. Жрецы в Храме Неба растерянно застыли, ведь покусившимся на жизнь Наставника государя был сам наследник. В то же время стража мгновенно обнажила мечи и, окружив храм, принялась арестовывать присутствующих жрецов. Императорский наследник вытащил собственный меч из ножен и направил острие на Цинь Яо:

– Коварная ведьма, ты околдовала моего императора-отца и несешь гибель моей стране! Сегодня я свершу справедливость и избавлю мир от твоего зла!

Девушка взглянула на лежащих на полу детей и отвела раненое запястье в сторону, чтобы не запачкать собственной кровью их белые одеяния.

– Хорошо.

Ее и саму так или иначе пресытила подобная жизнь. Цинь Яо зашагала прямо к наследнику с таким невозмутимым видом, что никто вокруг не посмел сдвинуться с места. Остановившись в середине храма, она развела руки в стороны и пустым голосом, за исключением едва заметной нотки облегчения, произнесла:

– Прошу, даруйте мне смерть.

Внутрь ворвался прохладный ветер ранней осени и, подцепив широкое одеяние Цинь Яо, взметнул, сделав ее похожей на воздушного змея, ожидающего, когда уже кто-нибудь обрежет держащую ее веревку и позволит унестись с ветром.

Наследник холодно усмехнулся:

– Я исполню твою просьбу.

Он подобрал с земли лук со стрелами и вновь натянул тетиву. Цинь Яо закрыла глаза. В мгновение между жизнью и смертью, в мгновение перед освобождением она неожиданно вспомнила взгляд ясных глаз в тот летний день. Чу Цзи, Чу Цзи… Она желала, чтобы впредь его жизнь действительно напоминала небо после дождя, очистившееся от мглы.

Свист стрелы разрезал воздух. Внезапно Цинь Яо почувствовала, как ее тело повалилось в сторону, и ее обволокли знакомые объятия. Вместе с хозяином объятий она перекатилась по полу, стрела пронеслась около ее уха и глубоко вонзилась в пол.

Девушка открыла глаза и неверяще уставилась на Чу Цзи. Он оказался сверху, и его голова заслоняла солнечный свет, удачно укрыв ее в безопасной тени.

– Почему ты… здесь?!

Помолчав мгновение, парень прошептал:

– Я лишь хотел посмотреть, как ты совершишь большое жертвоприношение небу, а потом уйти, поэтому назвался… твоим наложником, и мне позволили остаться внизу и наблюдать.

Цинь Яо пораженно застыла, а затем почувствовала, как его ладонь тихонько коснулась ее головы.

– Не бойся, я защищу тебя… и уйду.

Глава 9

Как он мог быть настолько глуп? Очевидно, что