Наполеоновские войны - Чарльз Дж. Исдейл

Хотя подходящим предлогом для этого было навязанное французами сокращение численности армии, всё это соответствовало реформаторским взглядам на офицерский корпус: юнкеры славились своим невежеством, к тому же 25 процентам полковых и батальонных командиров и 54 процентам генералов было за шестьдесят, следствием чего являлись укоренившийся консерватизм и общий недостаток динамизма. Однако нужна была не просто тщательная чистка. Для реформаторов было аксиомой, что следует покончить со статусом офицерского корпуса как заповедника дворянства, поскольку только так войну можно было бы сделать делом всей нации (до 1806 г. доказывали, что только юнкерство может дать хороших офицеров, при этом доля недворян составляла менее десяти процентов). Фридрих-Вильгельм, разъярённый событиями 1806 г., не возражал, и 6 августа 1806 г. был должным образом введён в силу указ о том, что впредь доступ в офицерский корпус и продвижение офицеров по службе должны полностью определяться заслугами, невзирая на общественное положение. Для поддержания этой системы, требовавшей, чтобы в нормальных условиях все назначения и продвижения в чинах решались с помощью экзаменов, организовывались два кадетских училища, ещё три офицерских училища и академия Генерального штаба, находившиеся под надзором единого начальника военного образования. Нечего и говорить, что бывшие члены Военного общества играли видную роль в преподавании: так, одним из преподавателей штабной академии стал Карл фон Клаузевиц. Более того, с ростом уровня подготовки офицеров появилась возможность использования более современной тактической системы: в июле 1809 г. армия вместо жёсткого боевого линейного строя Фридриха Великого приняла на вооружение гибкое сочетание стрелков, линейного строя и колонн.

Заботы реформаторов не ограничивались только офицерским корпусом, но распространялись и на рядовой состав. Солдаты больше не должны были оставаться простыми автоматами, приводимыми в действие страхом перед плетью, следовало также добиться изменений армейских условий, чтобы народ охотно шёл в армию. Введённый в действие в августе 1808 г. новый дисциплинарный устав сильно сокращал сферу действия телесных наказаний и смертной казни и предписывал повышение личного уважения к рядовым солдатам. Упрощалось строевое обучение, улучшалась подготовка, поощрялись искусство стрельбы, инициатива и опора на свои силы. Между тем само по себе введение тактики французского образца уменьшало необходимость в постоянно присутствующей в армии Фридриха Великого муштре и жестокости. В то же время новое обращение с рядовыми солдатами, как ожидалось, создаст фундамент для расширения использования стрелкового боя: в то время как до 1806 г. его в целом оставляли надёжным специалистам, теперь всех пехотинцев начали готовить для ведения боя в разомкнутом строю.

Тем не менее все эти изменения в подготовке и дисциплине были лишь предварительным шагом к гораздо более радикальным переменам. Для людей типа Штейна конечной целью являлось создание «нации под ружьём», в теории это предполагало, что все прусские граждане независимо от их ранга и социального положение на равном основании должны служить в армии. Но тем не менее, этого не удалось добиться: когда закончился тяжелейший кризис 1807 г., инстинктивное сопротивление Фридриха-Вильгельма вооружению народа, а на самом деле всему, что могло бы подорвать регулярную армию, вновь всплыло на поверхность, к тому же окончательный мирный договор с Францией (Парижский договор, подписанный в сентябре 1808 г.) особо оговаривал запрет на организацию ополчения. Хотя реформаторы и впоследствии повторяли свои требования о создании частей такого рода, Фридрих-Вильгельм остался непоколебим, следствием чего стало сохранение старой кантональной системы. Всё, что было сделано, фактически заключалось в отправке в отпуск небольшого числа обученных солдат для формирования подготовленного резерва и разрешении подготовки новобранцев, не нарушая условий Парижского договора (который ограничивал численность армии 42.000 человек). Этот процесс (так называемая система ускоренного военного обучения) никоим образом не создавал основу для «нации под ружьём»: с его помощью к 1810 г. было получено не более 135.000 солдат дополнительно.

Дополнительным фактором, приведшим к неудаче реформаторов по части организации всеобщей воинской повинности стало внезапное отстранение Штейна от должности в ноябре 1808 г. по приказу Наполеона. Штейн, имперский рыцарь из Западной Германии, поступил на прусскую службу в 1780 г. Став в 1804 министром финансов, ввёл ряд существенных новшеств: образовал статистическое бюро, пересмотрел монополию на соль, сократил число внутренних таможенных барьеров, ужесточил контроль над государственным банком и подорвал фискальные привилегии дворянства, вдобавок в 1806 г. он, как мы уже видели, предложил произвести полную перестройку государственной машины. После разгрома при Йене и Ауэрштадте Фридрих-Вильгельм предложил ему министерство иностранных дел, но Штейн соглашался принять его только при условии, что король откажется от своего личного Кабинета в пользу ответственного совета министров и в результате впал в немилость. В свете катастрофических последствий Тильзита всё изменилось: Фридрих-Вильгельм, решивший, что он незаменим, в октябре 1807 г. сделал его de facto первым министром, при этом главная идея, как её излагает Штейн, заключалась в том, чтобы «возбудить в нации моральный, религиозный и патриотический дух… и ухватиться за первую благоприятную возможность для начала… борьбы»[252].

Эти слова определённо согласуются с настроениями самого Штейна. Он, убеждённый германский патриот, был полон решимости ниспровергнуть французскую гегемонию. Чтобы добиться этого, следовало не только более эффективно организовать работу прусского государства, но и привлечь к ней народ. В политической программе, составленной в июне 1807 г. (так называемый Нассауский меморандум), когда он был отстранён от должности, Штейн писал:

«Мой личный опыт работы в государственном аппарате… вселил в меня глубокую и сильную уверенность в огромных преимуществах должным образом конституированных сословий, и я считаю их могущественным орудием укрепления государства за счёт… предоставления силам нации свободы действий и направления их на общественную пользу…»[253]

Итак, с момента прихода к власти Штейн занимался переустройством государства. На верхнем уровне он сильно упростил правительственный аппарат за счёт организации пяти новых министерств (в том числе прежде всего военного министерства) и совета министров. Между тем на нижнем уровне Штейн уделял особое внимание вовлечению имущих классов в администрацию за счёт формирования или реставрации представительных учреждений, видя в этом средство не только воспитания патриотизма, но и повышения продуктивности. Более того, под имущими классами он понимал не только дворянство — Штейн был решительно настроен на развитие всей нации и, во всяком случае, склонен был считать юнкеров эгоистичными и невежественными. В Нассауском меморандуме он писал, что следует прислушиваться к «владельцам значительного имущества всех видов»[254]. В конечном счёте, представительному органу такого рода следовало появиться на общенациональном уровне, но пока