Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр

моря.

Это было так. Даже Посейдон, каким бы ужасным ублюдком он ни был, подтвердил это.

«Я трахнул ее и бросил, – сказал он. – Если бы я знал цену ее прекрасной головке, я бы отрубил ее на месте».

При этой мысли руки Диониса сжались в кулаки.

Бог моря был почти таким же заклятым его врагом, как и Гера. Кроме того, они были соперниками с древних времен. Все началось с Берои, возлюбленной ими обоими нимфы, а теперь есть Ариадна – женщина, которой Посейдон и его сын Тесей, казалось, были одержимы.

– У меня есть идея, – сказала Найя.

– Какая? – Дионис повернулся к ней.

– Возможно, пора посоветоваться с твоим оракулом.

– У меня нет времени разгадывать глупые шарады. – Дионис тут же отверг это предложение. – И если ты забыла, мой оракул должен говорить от моего имени, а не наоборот.

– Она твой оракул. Она озвучивает и пророчества! – возразила Найя.

– Пророчества. Предсказания. Неопределенность, которая нам сейчас так нужна.

– Ну, пока у тебя вообще ничего нет, так почему не попробовать?

Дионис стиснул зубы.

– Не будь ребенком, – сказала Найя. – Только потому, что ты раньше встречался…

– Мы не встречались, – отрезал Дионис.

– О, прости. Трахались.

Он сверкнул глазами.

– Дионис, – сказала Найя, ее взгляд был жестким и умоляющим одновременно. – Подумай о том, что произойдет, если Тесей доберется до Медузы.

Он не хотел думать о том, что произойдет. Он уже знал. Тесей обезглавит ее, и от его рук погибнет не только еще одна невинная женщина – у полубога появится еще одно мощное оружие.

Дионис потер лицо.

– Черт, – снова пробормотал он себе под нос, прежде чем опустить руки. – С вами все будет в порядке?

Она знала, что он имеет в виду – «у вас все будет хорошо?»

– У нас все будет хорошо, – сказала менада, улыбнувшись. – Ты должен это сделать. У тебя нет выбора.

Он сглотнул и кивнул.

– Я… э-э… пойду расскажу Ариадне, – сказал Дионис.

Она хотела бы знать, куда он направляется – не только из-за него, но и потому, что их сотрудничество началось как раз с поиска горгоны.

– Конечно, – сказала Найя, но когда Дионис повернулся, чтобы уйти, она окликнула его. – Могу я посоветовать тебе не слишком долго там прощаться?

Дионис показал средний палец и исчез в коридоре в поисках Ариадны. Ему не пришлось долго искать ее – она сидела на полу возле своей комнаты, подтянув колени к груди.

Она плакала.

Дионис опустился перед ней на колени.

– Эй, – сказал он. – С тобой все в порядке?

– Нет, – сказала Ариадна хриплым от слез голосом. – Я чувствую себя ужасно. Мне не следовало говорить Федре таких вещей.

– Ты сказала правду.

– Для правды есть время и место, – сказала она. – И я сделала неправильный выбор.

– Пойдем, – сказал Дионис, поднимаясь на ноги. Он протянул ей руку и помог подняться, и по его груди разлилось тепло, когда она не попыталась высвободиться из его объятий. Он провел ее в скромную спальню в конце коридора. – Я живу здесь, – сказал он. – Если хочешь дать сестре немного остыть, можешь тут поспать.

Встретившись с ней взглядом, он обнаружил, что она смотрит на него в ответ.

– Спасибо, – прошептала Ариадна.

Он поднес руку к ее щеке.

– Ненавижу видеть эту боль в твоих глазах, – сказал Дионис.

– Я не помню себя без нее.

Дионис не знал, что сказать, но от ее слов ему стало трудно дышать.

– Если бы я мог ее отнять…

– Тебе пришлось бы стать самой смертью.

– Не говори о таких вещах, – отрезал Дионис.

– Нет? Даже после того, как мне пришлось наблюдать, как ты чуть не умер?

Дионис пристально посмотрел на нее, а затем спросил:

– Почему ты вернулась?

Он велел ей идти – приказал отвести сестру в туннели и не оглядываться.

– Я должна была.

– Не должна. Ты могла бы поступить так, как я сказал. Ты могла бы скрыться в туннелях.

– Нет, я не могла, – возразила Ариадна. – Ты рисковал всем, чтобы спасти мою сестру. Ты рисковал всем ради меня. Кем бы я была, если бы бросила тебя?

– Умной, – ответил Дионис. – Просто умной.

Затем он притянул ее к себе и поцеловал, и, хотя ему хотелось продолжить, он знал, что у него нет времени.

Он отошел на шаг, но тут же снова сжал Ариадну в объятиях.

– Я должен идти, – сказал Дионис. – У нас есть информация о местонахождении Медузы.

Глаза Ариадны расширились.

– Позволь мне пойти с тобой.

Дионис почувствовал, что его взгляд смягчился от ее просьбы. Он удивился, что она попросила об этом, учитывая, что это означало расставание с сестрой.

– Как бы мне этого ни хотелось, – сказал он, убирая волосы с ее лица, – ты нужна Федре.

– Возможно, я нужна ей, – сказала Ариадна. – Но она не хочет меня видеть.

– Это на сегодняшний вечер, – сказал он. – Завтра все будет не так.

– Ты собираешься надолго уехать?

– Ну не то чтобы я собираюсь, – ответил Дионис. – Я вернусь, как только смогу.

Он даже не знал, удастся ли его спасательная операция. Пираты объявили о выкупе за Медузу на черном рынке, а это означало, что все, кто искал ее раньше, теперь будут охотиться за ней, и многие, включая его самого, на самом деле не собирались платить назначенную цену.

Взгляд Ариадны упал ему на грудь, ее пальцы вцепились в его рубашку.

– Пожалуйста, будь осторожен, – сказала она, и он услышал, что она на самом деле хочет сказать – «пожалуйста, не оставляй меня».

Он запрокинул ее голову.

– Если ты будешь ждать меня здесь, я всегда буду возвращаться.

Дионис снова поцеловал ее, на этот раз крепче, не обращая внимания на то, что это ощущалось не как прощание, а как конец.

* * *

Храмы Диониса были разбросаны по всей Новой Греции, но тот, перед которым он стоял, находился в цитадели Перперикон во Фракии. Как и маленький город, над которым он возвышался, храм был высечен в склоне горы. Двадцать пять ступенек вели к крытому крыльцу, которое поддерживалось рядом одинаковых колонн, увенчанных спиралевидными узорами. На фронтоне было вырезано его изображение в окружении обезумевших последователей – оно имитировало веселье.

Крыльцо было заполнено людьми, их тела купались в свете огня, когда они танцевали, пили и трахались, охваченные священным экстазом. От запаха у него закружилась голова. Это была яркая смесь духов, одновременно мускусных и пудровых, и алкоголя, от которого исходил резкий гнилостный запах аммиака.

Это место сильно отличалось от других мест отправления культа, куда верующие приходили, чтобы помолиться в тишине и покое, оставить подношения и услышать слова оракула. Возможно, самым трудным для Диониса было то, что этот особый вид поклонения был результатом проклятия Геры, и, несмотря на то, что он был «излечен», его тело все еще дрожало при виде этого зрелища.

Он ненавидел то, что цеплялся за воспоминания о том переменчивом времени, и то, что испытывал страх перед дверями своего собственного храма, где жрицы поклонялись ему. По правде говоря, Дионис боялся снова погрузиться в хаос, потерять контроль