Связанные поневоле - Галина Чередий

Лайла посмотрела на меня как на марсианку, к тому же с придурью.

— Простите, дети, я чего-то не понимаю. У вас есть парные метки, и вы, судя по запаху, связанная пара? — нахмурилась она.

— Да, — ответили мы с Монтойей в унисон.

— И вчера вы объявили о том, что намерены пожениться еще и по человеческим законам? — продолжила она.

— Да, но это… — начала я.

— Цыц! — одернула меня она, и моя волчица удивленно плюхнулась на задницу. — Если вы связаны, скоро будете женаты и спите в одной постели, какие, я не пойму, еще неясности могут быть?

Лайла смотрела на нас очень сердито.

— Понимаешь ли, мама, — начал Северин, немного выступив вперед, словно пытаясь прикрыть меня от обстрела. — Дело в том, что у нас с Юлали весьма… разно протекающие жизни, так сказать. И мы еще не пришли к единому мнению по поводу того, как именно все будет дальше обстоять в наших отношениях…

— А ну замолчи, Северин! — прервала его женщина и нахмурилась еще больше. — Вы что, два великовозрастных идиота, пытаетесь мне сказать, что из-за каких-то там различий в образе жизни раздумываете о том, возможна ли совместная жизнь? Я правильно понимаю?

Среди нас двоих не нашлось добровольца, желающего ответить.

— Вы вообще соображаете, что даже размышлять тут не о чем? Вы связаны! СВЯЗАНЫ! Посланы друг другу судьбой! Благословлены! Это единственное, что должно иметь значение в ваших дальнейших мыслях и действиях. Вы получили то самое важное, что нужно ценить и беречь. Какие еще сомнения могут быть, бестолочи вы эдакие?

Ее слова вызвали у меня приступ злости. Мне захотелось высказать все, что я думаю о том, что сделало такое «благословение» с жизнью моей матери. Но неожиданно Северин крепко обнял меня и поцеловал в шею, заставляя раздражение немного осесть.

— Мама, позволь нам, пожалуйста, самим разобраться во всем и, если получится, выстроить собственные, подходящие нам обоим отношения. — Он говорит мягко, но за этой мягкостью лязгает сталь.

Отчего-то я становлюсь им горда. Он обозначил наши совместные границы и дает понять даже самому близкому существу, что при всем уважении пересечь их не позволит.

Лайла всплеснула руками.

— Вот знаешь что, сынок? У тебя с детства все не как у других! — возмутилась она. — Вечно ты пытаешься изобрести что-то новое там, где все и так уже известно! А пока вы будете свои отношения строить, я состарюсь и умру в ожидании внуков.

В ее голосе даже не упрек, а грусть. Я могла бы сказать, что на ожидание вообще не стоит и заморачиваться, но Монтойя опять сильнее прижал меня к себе.

— Мам, давайте пока позавтракаем и спокойно обо всем поговорим, — примирительно предложил он, подталкивая меня в кухонную зону.

Надеюсь, он не ждет, что я начну изображать хозяюшку из желания понравиться его матери? Потому как мне нет до этого дела. Ну, почти. Наверное. Что-то во мне скреблось и намекало, что где-то в глубине души я все же нуждаюсь в этом одобрении. Но в любом случае с моей способностью испортить даже лучшие продукты в мире я бы облажалась по полной. И это заставляло меня нервничать еще больше.

В дверь опять настойчиво застучали. У нас прямо гости за гостями сегодня. Монтойя, оставив меня, быстро прошел к двери, бормоча что-то про то, что пора отстреливать вконец охреневших дятлов. Мы остались с Лайлой играть в гляделки.

— Северин, у входа правительственные агенты. Они требуют доступа на территорию, чтобы увидеть Юлали, — услышала я шепот Камиля. — И с ними еще полный автобус спецназовцев с оружием.

Глаза Лайлы напротив стали удивленными, а я, не став раздумывать, пошла к двери. Северин обернулся, загораживая вход.

— Лали, милая, я разберусь, хорошо? — встревоженно сказал он, пытаясь не дать мне выйти.

— Северин, это смешно! — говорю я, начиная дергаться не на шутку. — Как ты, по-твоему, можешь разобраться с визитом правительственных агентов, да еще и со спецназом?

— Я разберусь! — рявкнул Северин и тут же тихо добавил: — Просто хотя бы намекни, в чем дело!

— Да я понятия не имею! — шепотом возмутилась я.

Чего я шепчу там, где полным-полно Изменяющих облик с их слухом, интересно? С тем же успехом могла орать в голос! Северин посмотрел на меня очень пристально, но потом кивнул и вышел. Недолго думая, последовала за ним наружу. В этот момент ввалилась толпа народу в шлемах и бронежилетах и нацелила оружие на всех присутствующих. Начался какой-то хаос. Они орали и грубо толкали всех, вынуждая лечь на землю. Все происходящее заняло какие-то секунды, но мне их хватило, чтобы понять, что Изменяющие облик готовы взорваться от такого обращения, и совсем не спецназовцы тогда могут оказаться хозяевами положения. Ситуация стремительно стала еще хреновей, когда двое мужчин в масках направили оружие на нас с Северином и потребовали опуститься на колени.

— Ты сейчас целишься в мою женщину, твою мать! — зарычал Северин так, что кровь стыла в жилах, не обращая внимания на оружие, направленное ему в грудь. По всем «Парящим» будто волна пробежала, и они стали похожи на натянутые до предела пружины. Одно неосторожное слово или движение — и случится катастрофа. Все они застыли, будто изготовившись и глядя на Северина в ожидании его команды. В их лица реально было боязно смотреть.

— Сынок, что происходит? — Голос Лайлы был напряженным, но в нем не было страха.

Я покосилась на женщину, она стояла у трейлера, собранная и явно контролирующая каждый свой жест.

— Мама, войди внутрь! — громоподобно рявкнул мой муж, и я заметила, как дрогнуло от этого оружие в руках спецназовца, смещая прицел с груди в область его головы.

И вместе с этим мое сердце совершило тошнотворный кульбит, и меня затрясло от испуга за него. Волчица взвыла в ужасе за свою пару, и этот полный жуткой тоски импульс отозвался в каждом уголке моего тела. Картина того, что может случиться, если Монтойя спровоцирует своей агрессией этого нервного человека с оружием, ослепила меня, приводя в шок. У нас, конечно, замечательная регенерация, но мы не чертовы бессмертные и новую голову или сердце отрастить не можем. Осознание того, что этот невыносимый мужчина вдруг может перестать существовать и разносить мою привычную жизнь в клочья, обратило воздух в моих легких в камень. Раскаленный, сжигающий внутренности камень.

— Северин, успокойся! — Я мертвой хваткой вцепилась в его руку, удерживая, но он уже слишком завелся и буквально дрожал от еле сдерживаемого гнева.

— Этот мудак целится в тебя! — огрызнулся он, не сводя взгляда с оружия, направленного мне в грудь. Будь прокляты наши первобытные инстинкты, которые с легкостью толкнут его на любое безумство, если он будет считать, что мне грозит опасность! Защита пары прежде всего. Прежде собственной безопасности и жизни! Я знала, что так должно быть. Знала на том глубочайшем, генетическом уровне, который неподвластен командам рассудка. И сейчас я, трясясь за Монтойю каждой своей клеткой, отчетливо понимала, что так и должно быть. Это правильно! Лайла тоже что-то говорила ему, стараясь сохранить в своем голосе максимум спокойствия. Я не могла разобрать слов, только властный призыв успокоиться. Но Монтойя сейчас не способен нас слышать. Каждый мускул в его теле был напряжен и мелко подрагивал от бушующей внутри стихии, а сфокусированные на агрессорах глаза и вздернутая верхняя губа делали его лицо по-настоящему жутко хищным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});