Чудо-вищная история - Сандра Грей

и смотрел в глаза въедающимся в самую душу взглядом, так будто бы видел этого подонка насквозь еще задолго до всего того, что он натворил.

— Мы должны были поговорить об этом уже давно, но я не знал, как начать разговор. Мне мешала моя гордость, а еще я всегда боялся, что ты никогда не поймешь, почему я так поступил. Но пришло время раскаяния? Может быть, побудешь в роли святого отца? — горько усмехнулся он.

Мужчина нахмурился, но потом кивнул, решив не прерывать эту исповедь.

— Я знаю, что ты хотел, чтобы я после учебы начал работать в твоей клинике под твоим руководством, в этом скрывалась твоя забота. Но пап, я не мог принять такой щедрости. Это обернулось бы для меня ударом. Ты считаешь, что я опозорил тебя, когда отказался от должности, но даже не знаешь, что лежит в основе всего этого. Неужели ты бы хотел, чтобы я всегда был в твоей тени? Чтобы люди говорили о том, будто бы я ничего не стою без твоей помощи? Сын, который ничего не способен сделать без своего папочки…Вы и так с мамой сделали столько всего для меня, я не мог больше выносить мысль о том, что ничего не могу дать вам взамен. Когда пришло время выбирать, то я решил пойти по своему пути. Не быть твоим нарциссическим расширением, а стать самостоятельным. Мне жаль, что быть ответственным и самому решать свои проблемы означает для тебя, позорить семью. Я никогда не стремился паразитировать на ваших с мамой заслугах. Поэтому я переехал, поэтому согласился на работу в той клинике и выбрал другую специализацию. Прости меня пап, я сожалею, что заставил тебя испытывать стыд из-за меня, — он опустил голову на ладони, закрывая лицо.

Брендон сидел неподвижно, внимательно слушая каждое слово. По его лицу невозможно было определить, что он думает на счет сказанного. Одно можно было сказать точно, отец не был зол или разочарован.

— Я думал, ты ненавидишь нас, поэтому сбежал, как только представилась такая возможность. Мы с Лили, старались сделать все, чтобы ты вырос счастливым ребенком, — он тяжело вздохнул. — Я не знаю, помнишь ли ты…. Но это не важно. Мы хотели, чтобы ты никогда ни в чем не нуждался и был любим со всех сторон. Из меня бы вышел хреновый отец, ведь я все время проводил на работе, но ты любил посещать больницу вместе со мной. Мы проводили много времени вместе, я видел, на что ты способен и надеялся, что ты займешь мое место. Но когда ты после учебы, вдруг сказал, что уезжаешь от нас, я так разозлился. Думал, что ты неблагодарный ублюдок.

— Пап, я никогда не сбегал от вас. Я бежал от самого себя, — шепотом произнес Крис. — От своего прошлого, которое все никак не оставит меня в покое. Я очень боялся, что если останусь, то все вспомню…. Потребовалось слишком много часов терапии, чтобы забыть.

— Кристофер, сынок, все хорошо — его тон вдруг потеплел.

Крис уже давно не слышал этих добрый отеческих слов в свой адрес. Он задрожал, чувствуя как по щекам, капают слезы, не в силах контролировать это. Ему было неизвестно, откуда они взялись, но что-то внутри вдруг спровоцировало их появление. Брендон поднялся со своего кресла и подошел к нему. Его широкая морщинистая ладонь, легла на плечо сына. Тот вздрогнул и почувствовал теплоту и заботу. Ему на мгновение стало чуть легче.

— Почему ты не рассказал обо всем раньше? — спросил отец.

— Чтобы ты считал меня слабаком? Ты всегда учил меня, что мужчина должен справляться с любыми трудностями, а я вдруг испугался того, что было? Брось, отец, это не про нашу семью. Я ведь теперь Хант, мы должны быть сильными, разве не так? Поэтому я не мог тебе все рассказать. Но сейчас ситуация изменилась.

— Что случилось?

Кристофер тяжело вздохнул и сделал небольшую паузу, прежде чем раскрыть еще одну тайну, ради которой пришлось проделать весь этот путь.

— Я влюбился в одну девушку….И у нее тоже жизнь не сахар. Думаю, даже так, если бы нам пришлось посоревноваться в отвратительном прошлом, то она заняла первое место. Ты должен был видеть ее тогда, в участке.

Брендон нахмурился и рассеянно кивнул, припоминая то, о чем рассказал сын.

— Та девушка, ее зовут Эвелин и она замечательная. Даже больше тебе скажу, я собирался… собираюсь сделать ей предложение. Она ворвалась в мою жизнь так внезапно и позволила мне многое осознать, понять свои истинные желания…. Но ей нужна помощь. Думаю, что ее бывший парень, точит на нее зуб, так что ей пришлось даже некоторое время жить у меня. Ее парень — психотерапевт, у которого она получала помощь. Он едва не довел ее до самоубийства, а теперь еще и приписывает ей разные психические болячки. Дэвид Браун, этот подонок, избивал ее, запирал в темной комнате и делал такие жуткие вещи. Я не верил своим словам, когда Эвелин все это рассказывала. Отец, разве такое возможно? Разве люди могут быть столь изобретательны в своей жестокости? А теперь ее подозревают в убийстве, которое Эви не совершала. И у нас есть доказательства, однако судья назначила залог в размере 750000 долларов, — Крис оборвал свое повествование на полуслове и поднял взгляд на отца. — Ты же знаешь, я никогда тебя ни о чем не просил, но сейчас, пап, мне нужна твоя помощь. Я знаю, это выглядит эгоистично, вот так заявляться к тебе вечером и просить такую сумму, но у меня нет другого выхода. Пожалуйста, помоги мне.

Брендон молчал, настенные часы тикали, разбавляя невыносимую тишину. В голове уже возникли мысли по поводу того, где можно раздобыть деньги в случае отказа. Молодой парень подумал, что сам может попробовать получить кредит, ведь у него было больше шансов. Идея просить денег у родителей была шаткой и имела всего лишь 50 % на успех. Если мама еще могла согласиться, то вот отец в этом случае всегда был скуп и жаден. Они никогда не жили в нищете, но предпочитали вкладывать деньги в выгодные вложения: недвижимость, автомобили, акции на бирже. Когда пауза слишком затянулась, то Кристофер первым нарушил молчание и произнес:

— Прости, я не должен был так поступать. Я, пожалуй, пойду, мне еще ехать обратно, — вздохнул он.

— Постой, — твердым тоном произнес Брендон. — Скажи, эта девушка, она достойна всего того, что ты для нее делаешь? Уверен, что ей стоит помогать?

Его улыбка растянулась до самых ушей.

— Оу, несомненно, она