Проклятье на последнем вздохе или Underground - Елена Гладышева

А может это мне начал мстить мой рок.

Жанна на какое — то время примолкла, уставившись непроницаемым взглядом в угол двора. Она, молча, с горечью вспомнила, как Рустам первый раз избил её в этом дворе, когда она плохо отутюжила стрелки на его форменных брюках.

А свекровь тогда лишь покачала головой, осуждая толи сына, толи сноху. И потом всегда только она решала, когда рассорить Жанну с мужем, а когда помирить. Она так и не признала сноху иноверку. Или Жанна не оправдала её надежд на воскрешение исчезнувшего с раскопок золота.

— Я тоже успел убедиться в том, что человеческая жизнь не слишком соответствует нашим представлениям о справедливости, — Альберт словно читал мысли Жанны.

— Потом родился Мурат, потом дочки. Поначалу я думала, что в лице Рустама я получаю защиту. Но, когда в него первый раз стреляли, поняла, что теперь мы все на прицеле.

Может — быть мы тогда раскопали то, что никому нельзя было трогать, или побеспокоили дух Тамерлана. И это теперь нас уже не отпустит никогда. Возможно, и моя болезнь дана мне в наказание, а от этого нет лекарства.

Ветер начинается, пойдёмте в дом, я вам уже постелила, — пригласила Жанна гостей, попутно прибирая со стола.

19

Рустам приехал утром. Он отпросился с работы и его отпустили на целый день. Закон гостеприимства никто не отменял. К тому же гостям нужно было купить билеты на самолёт до Москвы и город посмотреть.

Домочадцам Рустам рассказал только о взорвавшемся болоне. Немного отдохнув, он залил в новые «Жигули» — в его несомненную гордость, канистру бензина. Дорога предстояла не близкая.

Утренние облака рассеялись и раскалённое солнце заполнило всё вокруг и широкую степь и покрывавшую её дороги, по сторонам которых, ровными рядами белели и волнились нескончаемые поля хлопчатника. А в междурядьях пестрели фигурки сборщиков, привычно быстро собиравших созревший хлопок.

А потом своей неземной красотой поразила пустыня, в которой не было ничего лишнего. Только плавные очертания песчаных холмов, да нарисованные ветром причудливые волнистые линии.

Машина шла быстро. Колёса шипели на белом, похожим на соляную пустыню, шоссе. Через открытое ветровое стекло в раскалённую машину врывалась плотная струя горячего воздуха. Дышать было тяжело. Бескрайняя дорога дымилась от жары. Даже смотреть на неё было горячо.

— Мне кажется, или я правда сварилась изнутри и с наружи? — искала поддержки раскрасневшаяся Рита.

— Вскрытие покажет, — дружески поддержал её Альберт и, поняв, что лохонулся перед Жанной и Рустамом, постарался перевести разговор на отвлечённую тему.

Вдруг немного впереди на асфальте появились блестящие, зеленоватые бесчисленные, как после дождя, лужи. Они текли по асфальту, сливались рекой, но из под колёс немногочисленного транспорта вместо водяных брызг разлетались лишь слепящие глаза блики. Эту желанную в такую жару воду невозможно было догнать. Она всё время оказывалась где — то далеко впереди, потому, что это был только мираж.

— Фата — Моргана, — заворожено глядя на дорогу, словно смакуя каждое слово, произнёс Альберт.

Рита удивлённо посмотрела на него.

— Иллюзия. Оптический обман, вызванный преломлением лучей света на границе горячего и более горячего воздуха, нагреваемого раскалённым асфальтом, — Альберт не плохо разбирался в физике, или у него просто была хорошая память. — Создаётся эффект зеркала, в котором отражается небо.

— Иллюзия. А какое красивое название, — Рита немного разочаровалась.

Миражом поначалу показался и город с многочисленными куполами мечетей. Но он был настоящим. На широком, разогретом солнцем, проспекте, почти безлюдном, Рита разглядела кинотеатр, магазин, укрывшийся под кронами огромных платанов и ресторан.

Созрел хлопок и все кто мог работали в поле. Лишь на раскалённой до пекла, автобусной остановке, страдала от жары разморённая группа людей. Да где — то вблизи в чахлой траве шуршали суслики.

Нестерпимо хотелось пить и кафе под сказочным названием «чайхана» оказалось поблизости очень кстати.

Несмотря на недавно побеленные стены в чайхане было грязно и сумрачно. Под потолком и на пыльных стёклах окон с бесконечным жужжанием кружили жирные мухи.

Вокруг столов на укороченных ножках, накрытых грязными скатертями были разложены пёстрые матрасики — подушки, заменявшие стулья.

Единственное, что останавливало от того, чтобы как можно скорее отсюда уйти, были вызывавшие аппетит, кулинарные запахи.

— Это Восток, а на Востоке всё иначе. Здесь надо больше доверять носу и языку, а не глазам, — немного нараспев проговорил Рустам, заметив недоумённое выражение на лицах своих гостей.

Ему пришлось поверить на слово, потому, что сил не было, как хотелось пить. Официант подал зелёный чай, рахат — лукум, белую халву, мотки белых, тонких сладких нитей, сухофрукты. Такого удивительного вкуса в Ритиной жизни больше никогда не было.

Потом немного прокатившись по городу, Рустам повёл гостей на базар. Какой же Восток без национального базара? Но пешая прогулка по настоящему пеклу, оказалась не самым лучшим способом скоротать время до отъезда в Москву.

А восток жил своей жизнью. Несмотря на плотную жару, на огромной площади уже шла бойкая торговля. Здесь торговали всем.

Рита, как завороженная шла мимо прилавков, поражавших воображение обилием яблок, огромных гранат, красного, черного, зелёного и жёлтого винограда, длинного азиатского лука, моркови.

Возле янтарного, словно налитого солнцем винограда она остановилась, собираясь сделать покупку.

Но как назло перед глазами пронеслась прошлая Московская осень, когда в одном из Московских дворов, про который не ведали приезжие гости столицы, тоже продавали виноград. Было холодно и зарядивший мелкий дождик старательно мочил немалую очередь.

В другом конце двора нарисовались две подвыпившие особы. Возле них тут же завертелся пьяненький лысеющий дядечка. Стараясь завоевать сердца своих новоиспечённых подруг, он выпросил у продавщицы продать ему без очереди горсть винограда.

Продавщица отпустила три человека по очереди, бросила на чашку весов горсть винограда, понятное дело, обсчитала ухажёра, и виноград перекочевал к его подружкам.

Очередь проводила его неласковым взглядом.

Одна из подружек грузинка или армянка с крупными чёрными кудрями, крупными чёрными глазами и крупным носом, польщённая всеобщим вниманием, с довольным видом наслаждалась виноградом. Объев эту горсть, она послала мужчину за второй.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});