Шесть дней в Рено. Гремучая змея. Чарли Чан ведет следствие - Патрик Квентин

— Но для чего же? Ведь никто…

— Никогда ничего не известно заранее! — заметил Чан. — Я бы страшно расстроился, не привези вы домой одного очень важного снимка. Например, из тех, где запечатлена Ницца!

— Ничего не понимаю, мистер Чан!

— Вы ни на что не обратили в них внимания?

— Не знаю… нет… похоже, ни на что…

— Возможно, другие более наблюдательны. Я прошу вас постоянно держать пленки под замком. Скотленд-Ярд наверняка ими заинтересуется.

— Скотленд-Ярд! — воскликнул Бенбоу. — Пусть только попробует! Не дам!

— Извините, что прерываю: вы не помните точно, когда делали снимки в Ницце?

— Эти, на Английской набережной? — Бенбоу достал блокнот. — Утром двадцать первого февраля.

— Бесконечно вам благодарен. А теперь хорошенько все спрячьте. Подождите, я помогу. Это замок? Похоже, крепкий. — Он подошел к двери и обернулся. — Я очень обязан вам, во-первых, за сделанные снимки, а во-вторых, за показ их мне.

— Пустяки, не о чем говорить, — едва вымолвил остолбеневший от удивления Бенбоу.

Выбравшись на палубу, Чан тут же отправился в радиорубку и, минуту подумав, послал такую телеграмму:

«Сан-Франциско. Департамент полиции, капитану Фланнери. Для сержанта Валеса. Скотленд-Ярд. Получить от портного Джимми Брайена, Ницца, Английская набережная, описание человека, сделавшего ему заказ примерно 21 февраля. Выяснить также характер работы. Ожидаю на берегу завтра утром.

Инспектор Чарли Чан»

С легким сердцем Чарли отправился на нижнюю палубу. Влажная, липкая мгла окутала теплоход со всех сторон. По сравнению с прошедшими ночами контраст был огромный. Чарли Чан в глубокой задумчивости прохаживался по обезлюдевшему теплоходу. Он уже два раза обошел его, довольный собой и всем миром. А когда в третий очутился на корме, внезапно разглядел неясные очертания темной фигуры и слабый блеск стали. По счастью, он упал плашмя именно в ту минуту, когда раздался выстрел. Чарли затаился на полу, не шевелясь. Послышался топот удаляющихся шагов, потом наступила угрюмая тишина, которую нарушил склонившийся над ним интендант.

— Ради бога, инспектор, что случилось?

Чарли сел.

— Просто какое-то время я считал лежачее положение более удобным.

— В вас кто-то стрелял?

— Да, — ответил китаец, — и не попал.

— Прямо не знаю, это возмутительно… Мы не можем допустить подобных вещей на нашем теплоходе! — воскликнул офицер.

Чан медленно поднялся на ноги.

— Вы только не огорчайтесь. Стрелявший человек завтра утром, едва мы войдем в порт, будет отдан в руки полиции.

— А сегодня ночью?

— Причин для паники нет. Я уверен, что террорист особенно не старался. Посмотрите-ка на мои габариты. А ведь до меня, прежде, он всегда точно поражал выбранную цель.

— Что же это? Предупреждение? — спросил интендант.

— Возможно. — Чарли пожал плечами и пошел прочь.

В главном салоне он столкнулся с бледным, как смерть, Марком Кеннуэем. Волосы его были растрепаны.

— Мистер Чан! — с ходу крикнул он. —Пойдемте скорее со мной!

Чарли молча двинулся следом за Марком. Кеннуэй почти добежал до каюты и пинком распахнул дверь, Тэйт валялся на кровати, похожий на мертвеца.

— Это… один из его припадков? — спросил Чан.

— Должно быть, — вздохнул Кеннуэй. — Я уже застал его в таком виде. Но вы взгляните! Я слыхал, что кто-то стрелял в вас? А вот это? Посмотрите сюда!

Он указал на коврик возле койки. Там лежал револьвер.

— Дуло еще теплое, — хрипло произнес Кеннуэй. — Понимаете, теплое!

Чарли нагнулся и спокойно поднял оружие.

— Да, — заметил он, — горячее, и не без причины. Именно из него стреляли минуту назад.

Кеннуэй рухнул на кровать и закрыл руками лицо.

— Тэйт! — пробормотал он. — Боже мой, Тэйт!

— Отпечатки пальцев мистера Тэйта, несомненно, на револьвере сохранились.

Чан снова наклонился и вытянул мешок Кеннуэя. Внимательно осмотрев этикетку из Калькутты, он коснулся ее пальцами. На ярлыке был надрез длиной с ключ. Но бумагу опять наклеили на свое место, причем, недавно: клей еще не высох.

— Очень аккуратная работа! — похвалил детектив. — Так я и думал, ключ исчез.

Кеннуэй полубессознательно огляделся вокруг.

— Но куда?

— Он у человека, который недавно стрелял из револьвера.

Марк испытующе посмотрел на вторую кровать.

— Думаете, ключ у него?

— Нет, — уверенно сказал Чан, — у мистера Тэйта его нет. Ключ находится у убийцы, не постеснявшегося в собственных целях использовать недуг мистера Тэйта. Он явился сюда за своей вещью, нашел мистера Тэйта без сознания, выбежал из каюты, выстрелил, вернулся снова и, прижав руку Тэйта к револьверу, бросил оружие на пол. Столь пронырливого преступника я еще не встречал и буду счастлив завтрашним утром сдать негодяя на попечение моего старого приятеля капитана Фланнери.

Глава 22

Время улова

Кеннуэй с облегчением встал. Чарли спрятал револьвер в карман.

— Слава богу, — сказал Марк, — у меня с души свалился огромный камень. — Он взглянул на постепенно оживающего Тэйта.

Чан подошел к дверям.

— Наложите на ваш рот печать! Никому ни слова из того, что я здесь говорил. Мы должны его схватить. А пока наш зверь ничего не подозревает. Пускай думает, что его планы удаются. Наша задача только облегчится.

— Понимаю, — кивнул Кеннуэй. — Можете на меня положиться.

Чан уже распахнул дверь, но Кеннуэй остановил его.

— Погодите, инспектор. Если вы случайно встретите Памелу, попросите, чтобы она подождала меня наверху. Примерно через полчаса, как только Тэйт уснет…

— Хорошо! — улыбнулся Чарли. — Буду счастлив выполнить роль подобного посла.

— Не надо искать ее специально. Просто… в последний вечер я хотел сказать ей «до свидания»… Знаете… Я обязательно должен попрощаться.

— Попрощаться? — удивился Чан.

— Ну да… Вы же сами как-то говорили, что управлять своей судьбой способен каждый человек…

— Но я забыл добавить, что человек трусливый, — заторопился Чан. — Мой разум был настолько занят другими делами, что я позволил себе ошибочно процитировать пословицу. Тысячу раз прошу прощения!

— Что? — промолвил растерявшийся Кеннуэй, но Чан уже вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

Капитан теплохода ждал его в холле.

— Я узнал о покушении на вас, — произнес он. — И предлагаю вам место в своей личной каюте.

— Признательность моя бесконечна, но подобная предосторожность, право, не нужна.

— Какая предосторожность? Я делаю это для себя, а не для вас. Мне не хочется иметь никаких неприятностей. Я вас жду. Это приказ капитана корабля!

— Что ж, приказы должны выполняться! — поклонился Чан.

Памелу Поттер он отыскал в салоне. Едва заметив Чарли Чана, юна отложила книгу и посмотрела на него с тоской.

— Как же случилось, что на вас было совершено покушение?

Чарли пожал плечами.

— Разве это важно? Не стоит переживать о такой ерунде. У меня к вам поручение: Кеннуэй просил, чтобы вы не торопились ложиться, а подождали его.

— О, здесь что-то кроется!

— У Тэйта снова приступ…

— Как это печально…

— Ему уже лучше. Кеннуэй скоро появится. — Девушка молчала. — А ведь Марк очень симпатичный человек, — прибавил Чарли.

— Продолжающий меня нервировать, — решительно дополнила девушка.

— Вполне понимаю ваши чувства. Но окажите мне личную любезность: дождитесь его и разрешите ему понервировать вас еще разок.

— Хорошо, — кивнула девушка, — но только из уважения к вам.

Едва Чан удалился, Памела снова взялась за прерванное чтение. Но скоро отложила книгу и вышла на палубу. Сейчас Тихий океан не оправдывал своего названия. Где-то над ее головой время от времени выла охрипшая от беспокойства сирена.

И вдруг рядом с девушкой возник Кеннуэй.

— Добрый вечер! Чан передал тебе мое поручение?

— Спать еще все равно рано. Разве уснешь при реве?

— Нормальный и даже милый рев, — пожал плечами Кеннуэй. — И вообще, знаешь, мир удивительно приятен!

— Откуда вдруг такой наплыв хорошего настроения?

— К тому у меня масса причин. Все прекрасно, завтра возвращаемся. Я передаю Тэйта его сыну, а потом меня ожидает свобода! Я… ну вот, опять сирена прерывает разговор.

— Что ты говорил, я не слыхала? — спросила девушка, когда наступила тишина.

— Что? Ах, да. С завтрашнего дня я буду заниматься только собой.

— Великолепная перспектива!

— Наверное. На случай, если я не увижу тебя завтра утром…

— О, увидишь, не беспокойся.

— Я только хотел сказать, что безумно был рад с тобой познакомиться. Ты необыкновенное создание. Не знаю, что бы я делал без тебя в этой поездке. Я буду о тебе постоянно думать, но… никаких писем…