Слухи - Хэйди Перкс

– Лучше не бывает, – ответила Грейс.

– Но вы не выглядите… – Он помахал рукой, подбирая слово, которое так и не произнес. Грейс безучастно смотрела на него, чувствуя себя выпотрошенной рыбой. Может, это шок, подумала она. Правда, сейчас она ощутила закипающий гнев и ненависть.

Но она хорошо владела собой, и, хотя детектив странно на нее смотрел, подавила неуместную вспышку и ответила:

– Простите.

Харгривс улыбнулся, но в глазах не промелькнула искорка, которую Грейс видела в прошлый вторник. Он беспокоится за нее, поняла она. Приятно, когда за тебя кто-то волнуется.

– Решил вас догнать и поинтересоваться, нет ли новостей.

– Каких новостей, о чем?

– О вашей подруге, Анне…

– Анне Робинсон.

Харгривс кивнул.

– Она нашлась?

– Да.

– Слава богу! – Он сделал паузу, будто ожидая подробностей. – Значит, все в порядке?

– Полагаю, да.

– Послушайте, Грейс, я хотел извиниться. Понимаю, что на прошлой неделе вы искренне переживали за подругу. Но я рад, что все разрешилось благополучно.

– За что вы извиняетесь? – уточнила Грейс. – Что не прислушались ко мне?

– Ну, дело поручили не мне. Баркер – опытный детектив, и, к счастью, она оказалась права.

– Что не стала волноваться?

– Да. С вами точно все в порядке?

– Если Анна вернулась, это не означает, что тут нет повода задуматься.

– Конечно, всякое бывает, но ненадолго сменить обстановку не преступление… Хотите поговорить? Может, выпьем кофе?

– Почему вы так любезны? – усмехнулась Грейс. – Вы мне ничего не должны. Вы сами сказали, дело передали другому детективу, вы имели все основания не обращать внимания на мои слова…

– Да, но… – Харгривс замолчал, и снова Грейс невольно отметила, как он привлекателен. Ей вдруг показалось, что она ведет себя заносчиво и сухо, притом что Маркус Харгривс такого не заслуживает. – Я хорошо запомнил вас девочкой, когда приходил к вам домой; я ведь так и не забыл свое первое расследование… А когда на той неделе вы вошли в отделение, прошлое будто ожило…

– У меня есть время выпить кофе, – улыбнулась Грейс. – Я с удовольствием посижу с вами.

– Вот и хорошо, просто отлично! Недалеко отсюда есть кафе, где подают восхитительный лимонный кекс с глазурью. Это кафе моей невестки, – пояснил он, – поэтому я несколько пристрастен, но, если вы согласны, я угощаю.

– Да, – кивнула она и пошла за Харгривсом через дорогу в один из маленьких переулков, который вел прямо к кафе.

– Я рада встрече с вами, Маркус, – произнесла она на ходу. – Я уже давно ни с кем не обсуждала дело Хизер Керр.

Грейс подумала, что неплохо будет поговорить с опытным детективом о том, что случилось двадцать два года назад.

Июнь 1997 года

Полицейский присел в гостиной на край дивана и подался вперед, опустив руки между колен. Грейс устроилась в кресле-мешке, подобрав ноги.

– Грейс, дорогая, вылезай оттуда, – тихо попросила мать. – Пересядь на стул.

– Все нормально, миссис Гудвин, – кивнул детектив. – Грейс может оставаться там, где ей удобно.

У него были густые брови, сросшиеся на переносице, и буйные кудри, примятые на макушке темными очками. Он представился сержантом полиции Харгривсом, но сказал Грейс, что она может называть его Маркус.

Грейс слышала, как в кухне мать обеспокоенно говорила отцу, что им прислали совсем мальчишку вести такое важное расследование, но детективу Харгривсу было по меньшей мере лет двадцать пять, и Грейс он казался достаточно взрослым.

– Тебе нравится школа? – спросил он.

Грейс пожала плечами:

– Ничего.

– Ты уже решила, кем хочешь стать?

– Нет.

– А что тебе нравится?

– Рисование.

– Она постоянно рисует, – объяснила мать. – Грейс у нас художница.

Маркус улыбнулся.

– Грейс, я хочу задать тебе несколько вопросов о Хизер Керр. Она ведь учится в твоем классе?

– Да, Хизер пришла перед самым Рождеством. А что, у нее проблемы? – спросила Грейс.

– Пока нет.

– Она вечно нарывается на неприятности. Слишком много себе позволяет.

– Вот как? – удивился детектив. – А конкретнее?

Грейс описала пару «подвигов» Хизер, угадав, что детектива интересовало ее мнение о Хизер Керр.

Из угла гостиной, где суетилась Кэтрин, доносились шорохи.

– Грейс, разве можно говорить такие вещи о пропавшей девочке? – воскликнула мать.

– Нет-нет, – заверил детектив, – это весьма важная