Зимний Бал в Северной Академии - Sandra Hartly

птицу и ринулась за ней, угодив прямо в руки покидающего столовую мужчины.

“Вир Террагон справится. А нам стоит поговорить, дона Виндер,” — прозвучал холодный голос императора, который крепко удерживал меня за плечи.

“Как прикажете, Ва ….,” — я запнулась под гневным взглядом императора и пыталась вспомнить, как он просил обращаться, но от волнения сокращенное имя Фламариона напрочь вылетело из моей памяти.

“Вир Рион,” — напомнил мужчина, слегка склонившись к моему уху.

“Простите, вир Рион,” — прошептала я, и мужчина хмыкнул, указав рукой направление.

Мы прошли мимо библиотеки, и словно у себя во дворце Фламарион завел меня в комнату, напоминающую кабинет. Скорее всего, это был кабинет Доминика. Усевшись за стол, мне указали кресло напротив.

“Я слушаю,” — неожиданно сказал дракон, и я несколько раз часто моргнула, не понимая, чего именно ожидает правитель.

Но Фламарион не собирался мне помогать и все так же молча сверлил взглядом. Спустя минуту я все же решила спросить прямо.

“Простите, вир, но я не понимаю, чего вы от меня ждете,” — тихо сказала, опустив глаза на свои руки и сминая подол платья.

“Перед вами сидит самый могущественный дракон Империи, дона Виндер, и вам нечего сказать?” — еще раз спросил император, и я отрицательно покачала головой.

Судя по вопросительно вздернутой брови, мужчина был удивлен и озадачен, но я не могла понять, чем именно.

“Что ж, тогда вернемся в зал,” — хмыкнул император и первым покинул кабинет.

“И что вообще это было?” — мысленно спросила я сама у себя, как обычно делала с Визардисом, и ответила так же, как сказал бы птиц, — “Драконы.”

Судя по звукам из столовой, Визардис наслаждался вниманием и возможностью вволю поболтать. Только вот вместо ругательств мой пернатый друг похоже пересказывал какую-то историю, больно поучительный был у него тон.

И подойдя ближе, я покачала головой. Вот кому следовало сказать, — “Я слушаю,” — и он бы точно не стал теряться и молчать. Пользуясь ситуацией, Визардис рассказывал о предпочтениях своего вида и перечислял всю гадость, которой охотники пытаются приманить диких птиц.

Вернувшись на место, я словила сразу два напряженных взгляда. Максимильян осмотрел меня словно ожидая, что император откусил кусочек, а советник слегка прищурившись и переводил взгляд с меня на Фламариона.

Император же не спускал взгляда с Визардиса и внимательно наблюдал, как открыв рты, слушали птичьи причитания, ошарашенные фаворитки. Спать они уже не хотели, и судя по глазам, донам развлечение пришлось по вкусу.

Спустя час, рассказы птицы о его нелегкой, голодной и холодной, но свободной жизни надоели императору, и он кивнул виру Террагону.

“Аврора, покажи нашим донам, что ты можешь сотворить с нарядом,” — сказал вир Террагон и потом недовольно прищурившись добавил, — “На себе.”

Вздохнув, я вышла из-за стола и спросила у снова принявших скучающий вид фавориток.

“Выберите цвет платья,” — сказала я донам, но ответ прозвучал снова не от них.

“Золотой!” — прогремел голос императора, и я перевела взгляд на Максимильяна. Помнится, инквизитор запретил мне когда-либо показывать, что я могу создавать этот цвет.

Инквизитор сжал кулаки, но едва заметно кивнул. Чего-то подобного стоило ждать, ведь с правителем спорить себе дороже. Я могла, например, сказать, что не могу воссоздать столь сложный цвет. Но, не зная о способностях дракона, врать не рискнула и, прикрыв глаза, прочла заклинание.

Магия быстро оплела ткань, превращая невзрачный серый наряд в сотканный из золотых нитей. Драконицы дружно охнули, когда от ткани начали отражаться слабые блики, словно нити и правда сделаны из золота.

Впечатлился и сам Фламарион. Дракон встал и медленно подошел, осматривая платье.

“Из убогой вещи ты сотворила наряд, достойный императрицы,” — тихо сказал мужчина, обходя меня по кругу. Неожиданно дракон вынул с моих волос заколки, позволяя светлым вьющимся локонам упасть на плечи.

“Закрой глаза,” — тихо прорычал император, и я подчинилась. Ощутив горячие пальцы на висках, я вздрогнула, и тогда мужчина недовольно зашипел, — “Не сопротивляйся и не двигайся.”

Голову обожгло магией императора, и я почувствовала, как по щеке потекла слеза. Но дракон только усиливал напор, от чего я задышала чаще. Спустя минуту в ушах противно зазвенело.

“Макс,” — выдохнув одно слово, я упала в руки императора, отключившись.

Сознание возвращалось быстро, словно войдя в комнату, кто-то включил свет. Но я никак не ожидала увидеть сидящего рядом со мной Фламариона. Император потирал свою короткую темную бороду, больше похожую на щетину, и о чем-то напряженно думал.

“Не бойся, с магией на сегодня все,” — строго сказал дракон, не поворачивая голову.

Зато я могла осмотреться и обнаружила, что мы все в том же кабинете Доминика.

“Ты необычно ведешь себя, Аврора,” — сказал правитель, когда я попыталась сесть на кушетку, куда меня положили.

“Простите,” — тихо ответила я Фламариону, и он потер виски и застонал.

“А еще врешь и боишься. Боишься, поэтому врешь, а потом снова боишься из-за того, что соврала,” — зло сказал дракон, поднимаясь. Я не знала, что можно возразить, а потому снова повторила.

“Простите, это нервное,” — тихо сказала я и спустила ноги с кушетки, поправляя все еще золотое платье.

“Как долго платье будет золотым?” — сменил тему Фламарион.

“Не знаю. Пока что ни один наряд не вернул старый цвет. Моей шубе больше шести лет, но мех голубой норки менее подвержен повреждениям от магических манипуляций, чем другие ткани. Ее цвет я меняла уже около двадцати раз. С другими тканями будет сложнее, они менее долговечны. Один бал, даже самый дешевый наряд, точно выдержит, а дальше я не могу гарантировать. Все зависит от ткани, силы потока и цвета,” — словно читаю лекцию студентам, ответила я дракону, и он замер.

“Что с птицей? Сколько времени нужно, чтобы научить говорить одну дикую портальщицу?” — задал император следующий вопрос.

“Около дня, если не считать времени на то, чтобы ее поймать и откормить. Дикая птица слаба, и прежде чем применять магию, нужно оценить состояние и откормить ее. С Визардисом мне понадобилось около месяца. Но он был скорее напуган драконами, которые пытались его словить, гоняя по лесу,” — снова ответила я тоном строгого профессора.

“Месяц на одну птицу, но откармливать можно несколько сразу?” — спросил Фламарион.

“Думаю, не больше пяти. С ними нужно разговаривать. А если все пять потом заговорят одновременно, я сума сойду от такого потока претензий и просьб,” — возразила я дракону.

“Знакомо,” — фыркнул император и повернулся снова, смерив меня