Охота на Мясника - Алов Константин

— А точнее?

— Точнее некуда. Это называется "Кранты Юнителу". Делайте ставки господа. И не жалейте заварки, как гласит одиннадцатая заповедь Моисея. Я ведь могу предложить их еще кое-кому.

— Кому? Премьеру?

— Или самому Вагнеру. Чтобы он смог лично убедиться, с каким мудачьем работает. Ответа жду завтра. И умоляю, не надо меня убивать. Я за то, чтобы договориться по-хорошему, — Рудаков поднялся и не прощаясь вышел.

* * *

6

Ирина вошла в свой подъезд. Впереди нее цокала высокими каблуками Маринка — соседка с третьего этажа.

"Даже не подумала дверь придержать, стерва", — беззлобно подумала Ирина.

На соседке была надета дубленка — точная копия той, что была на Ирине. Обладая врожденным отсутствием вкуса и будучи безмерно завистливой, та предпочитала во всем копировать внешние иринины атрибуты. И не только внешние.

В дни розовой юности за Ириной вздумал приударить король двора Леха-Боксер. Ирину это вовсе не привело в восторг. Но завистница Маринка в лепешку разбилась и не успокоилась, пока не завладела престижным кавалером. Она просто млела от сознания, что ее парень может легко поколотить любого. Но колотил он преимущественно саму Маринку. Так продолжалось до самого их развода.

Впрочем, история эта ничему ее не научила. Она продолжала жить не своей, а ирининой жизнью, ненавидя и копируя ее на бессознательном уровне.

Ирина порылась в почтовом ящике, давая завистнице время погрузиться в лифт. Но та почему-то медлила. Ирина не сразу обратила внимание на тихие хлопки откуда-то сверху. И только когда она услышала тихий вскрик, а потом увидела падающую навзничь Маринку, до нее наконец дошло — в подъезде киллер. И убить он собирался совсем не ее злополучную соперницу. Сверху, из лестничного пролета, показалась черная фигура с пистолетом, увенчанным толстым набалдашником глушителя.

Ирина автоматически отстегнула застежку сумки, сунула в нее руку и ощутила ребристую рукоять револьвера. Дальше сработали рефлексы.

Она выбросила вперед правую руку с револьвером и подхватила ее левой. Тело само вспоминало навыки, выработанные недолгими, но интенсивными тренировками. Она в киллера выпустила все шесть пуль и бросилась вон из подъезда.

На улице к Ирине метнулась еще одна черная фигура. Она растерялась. Ее револьвер был разряжен. Неожиданно откуда-то сбоку раздался негромкий хлопок. Снова выстрел из пистолета с глушителем?

Нападавший в черном упал. С громким скрипом тормозов к Ирине подлетел темный микроавтобус. Из раскрытой дверцы к ней протянулись руки.

Хватка была очень крепкой. Она отшатнулась, но тут же ощутила сильный толчок в спину. За ее спиной возник человек. Он силой впихнул Ирину внутрь салона. Это был тот, кто застрелил метнувшегося к ней человека в черном. Внутри микроавтобуса было темно. Дверь за ней захлопнулась и машина сорвалась с места.

Ирина попыталась было закричать, но жесткая ладонь в перчатке запечатала ей рот.

— Не вздумай орать, — прорычал у нее над ухом хриплый голос.

Она почувствовала на лице остро пахнущую повязку и отключилась.

* * *

В особняке усадьбы Боженово собирались акционеры, а точнее лоббисты и агенты влияния Юнитела. Их машины подъезжали поодиночке с интервалами от трех до шести минут, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Риф лично контролировал приезд во главе группы бойцов с "винторезами" в руках. Время от времени он отдавал короткие приказы в микрофон оперативной рации.

Когда последний из приехавших, помощник президента Шнопак, прошел в каминный зал, его встретили с нетерпением. Здесь присутствовали члены государственной комиссии по проверке Юнитела Биркин, генерал Павлов и полковник Спицын. Возле камина, едва не засунув зад в его пыщущее жаром жерло, терся Марат Тоцкий.

— Вагнер не приедет? — тихо спросил Шнопак Рифа.

— Звонил, сказал, что не сможет, — Риф пропустил Шнопака в каминную, сам же остался снаружи. Система прослушивания позволяла ему быть в курсе происходящего, оставаясь вне помещения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Совещание как всегда начал Биркин. Он сообщил, что система Юнитела запущена на полную мощность и присутствующим остается только ждать новогодней ночи, чтобы стать богатейшими людьми мира. Отвлекающая часть операции "Армагеддон" — серия аварий и крушений — произойдет так, что комар носа не подточит.

Спицын заверил сообщников, что по его линии все схвачено и он полностью контролирует ситуацию. Генерал Павлов также доложил, что по части "Фейерверка" проблем не будет. В нужный момент ракеты взлетят и правительствам какое-то время будет не до денег. А за это время они сумеют надежно спрятать концы.

— У тебя не создается впечатление, что концы они собираются прятать вместе с нашими трупами? — тихо спросил Биркин полковника Спицына.

— На кону такие деньги, что я ничему не удивлюсь, — согласился тот.

Тут Шнопак взял быка за рога.

— Документы Тюрина всплыли. Они у Рудакова. Из-за этого идиота все может накрыться медным тазом.

— И что же он хочет? — подал голос молчавший до сих пор Марат.

— Бабок, чего же еще!

— Не верю я ему! — ударил кулаком по столу полковник Спицын. — Не взяли ли нас в разработку?

— Ты же гарантировал, что все чисто! — возмутился Марат.

— Ладно, береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет, — напомнил старую истину Биркин. У Рифа всегда сканер под рукой. Давайте для верности пройдемся по стенам. Вдруг где микрофончик завалялся.

Микрофончик нашелся сразу, как только Шнопак взял в руки прибор.

Он в виде булавки торчал из-за лацкана его пиджака.

— Ах ты ж, блин! — Шнопак грязно выругался. Рудаков, старый козел!

Он мне микрофон вхерачил! Накидал лапши на уши, сука!

— Что будем делать? Мочить?

— Замочишь его теперь, как же. Документы, поди, уже у Асташкова в сейфе лежат!

Все разом засуетились и заорали.

— В общем, еще не поздно отыграть назад, — тихо сказал Биркин полковнику Спицыну. — Мы все-таки члены комиссии.

Спицын согласился с ним. Они не догадывались, что даже такой тихий разговор не проскочил мимо ушей Рифа. Кроме него их разговор слушал и еще один человек. Это был Мясник.

* * *

Рудаков взглянул на календарь. Чуть не опоздал. Он знал, где можно найти Асташкова. Один раз в неделю, а это было как раз сегодня, по традиции председатель ФСБ и его замы собирались в половине второго в столовой на Лубянке.

Она находилась на четвертом этаже, возле кабинета председателя.

Обедали они там по-простому, без разносолов. Асташков по старой памяти никогда не пропускал этих обедов.

"Съезжу-ка я, махну своим пенсионерским удостоверением. Авось нальют тарелку щей опальному ветерану".

Так он и сделал. Без пяти два Рудаков шагал по знакомому коридору старого здания Лубянки и поражался. Стены и потолки демонстрировали картину "Десять лет без ремонта", паркетные половицы скрипели, а местами просто отсутствовали. Что же, война есть война. Все средства родина отдавала на нужды видимого фронта. Невидимому перепадали лишь жалкие крохи.

В столовую он, разумеется, не пошел. Дождался вице-премьера сидя на подоконнике. Наконец из дверей столовой показался Асташков.

— Здорово, пенсионер. Яйца высиживаешь?

Вице-премьер явно отметил с бывшими соратниками приближение Нового года и был настроен оптимистично.

— Вас поджидаю.

— "Поджидаю" — это, брат, антисемитизм. Надо говорить "подъевреиваю". Что у тебя? Кстати, как обустроился на гражданке? Канарейкой не обзавелся?

— Некогда. Государственные дела за вас решаю.

Асташков нахмурился:

— Ну-ка давай в сторонку отойдем, а то у здешних подоконников акустика хорошая. Для любителей покурить и поболтать у окна. А еще лучше пошли в мою машину.

В машине Рудаков изложил бывшему начальнику общую картину задач и развития компьютерной сети Юнител в мире и России.